Валентина Андреева - Крестовый поход в лабиринт
Отфыркиваясь под струей воды, услышала спокойный голос мужа:
– Между прочим, этот распылитель я только вчера приобрел. Думал, у нас такого нет. В нем чистая вода, в которую я капнул твоих духов. Ты ими почти не пользуешься, надо же как-то расходовать.
Я оторвалась от умывания и мысленного процесса локальной линьки и, забыв выключить воду, растерянно выпрямилась.
– «Извини, любимый, погорячилась», – издевательски пропищал Димка, заворачивая кран. И добавил своим нормальным голосом; – Пора бы усвоить, что на такие вещи, в которых ты меня обвиняешь, я не способен. Хотя бы в силу своей собранности и аккуратности.
– Ага… Забыл, как жарил кухонную мочалку на сковороде, которую я отмачивала?
– Только потому, что был уверен: такой сковороде место в мойке…
Не знаю, чем бы закончилась наша свара, если бы внизу не хлопнула дверь и Наташка громко не возвестила о своем прибытии.
– О! Они еще не готовы!
– Я-то давно готов, – заспешил вниз Димка, – а вот Ирину Александровну с трудом поднял. И то только с помощью средства химической борьбы с садово-огородными блохами. Во всяком случае, ей так кажется.
– Вы уже перешли на систему общения по имени-отчеству? Замечательно. Так даже интереснее хамить друг другу. Ирка! Вылезай, экологически-чистый продукт нашей цивилизации! Теперь тебя ни одна муха к себе близко не подпустит… Или она тебя уже укусила? До дезинфекции…
Я высунулась на лестницу и поинтересовалась, куда именно трубится срочный сбор.
– Дим, у нее от этого твоего средства заодно и память отшибло, – восхитилась Наташка. – Надо записать его название. Опылю Зинкиного Кольку, может, забудет ко мне дорогу. Без конца бегает деньги на пиво занимать.
– Сначала пусть вернет старые долги, – пребывая в мрачном расположении духа, крикнула я сверху.
– Давай не тормози и быстренько одевайся. Тебе кофе налить?
– Не надо, остынет…
Мне совершенно не хотелось никуда срываться. Одеваясь, я спешно подбирала подходящие варианты для увиливания от поездки – на местный рынок, как думалось. Плохое самочувствие отпадало, пройденный этап. Впрочем, можно сослаться на грядущие магнитные бури и полный запас продовольствия в холодильнике. Ну, я и сослалась, уверенная в том, что подруга заспала объективную необходимость повторного визита на дачу к Ромику. Иначе врала бы сейчас взахлеб как сивый мерин… Нет, сивая кобыла, сочиняя причину нашего с ней отъезда «на минутку».
– Не вижу связи между бурями и холодильнком! – Наташка картинно оперлась на дверной косяк. – Этот закаленный холодом изолятор все равно безголовый. Если и грянет магнитная буря, на его здоровье не скажется. Я тебя просто не понимаю. В кои-то веки твой единственный муж выразил желание отвезти нас к Ромику, чтобы убедиться, что у малыша, заодно и у нас с тобой, «все дома», а тебе это «по барабану»!
Наверное, вид у меня был не очень умный. Во всяком случае, подруга предложила Димке не обращать на меня внимания. Столько лет вместе, а моя личность ему все в новинку.
– Уж такая она у меня ненаглядная, – отметил муж.
Я попыталась отыскать в его тоне издевку, но не смогла и на всякий случай беззащитно ему улыбнулась. А чтобы знал – над убогими смеяться грешно!
– Иришка, ты вчера болтала про тамплиеров… Тебе показалось, что на парне был маскарадный плащ рыцаря Ордена или…
– Не показалось. Там красный крест, на концах такой зубчатый. Немного смахивает на зубцы Кремлевской стены.
– Рыцари плачевного образа… – укоризненно покачала головой Наташка. – Это ж додуматься надо, в белых плащах охранять дорогу в Иерусалим от разбойников! Не настираешься. «Тети Аси» тогда и в помине не было, «Ваниша» тем более. Мне кажется, он после «тети» появился. Весь из себя розовый.
– Положим, в Ордене не только рыцари были, – заметила я, усаживаясь за стол и наливая себе кофе. – Все-таки организация религиозная. Главенствующее положение в ней занимали братья-монахи. Они-то и являлись хранителями богатства Ордена. В отличие от рыцарей и прочих сословий, эти братья давали монашеский обет, а значит, сокровища для мирской жизни им не были нужны. Братья-рыцари, забыв про охрану иерусалимских дорог, азартно воевали с мусульманами, постоянно пополняя копилку Ордена. Затем шли сержанты. Они просто несли воинскую службу – правильнее, на мой взгляд, обозвать их солдатами на службе Храма. Ну и завершали иерархию не дававшие обета безбрачия братья монашеские, а также ремесленные братья.
– Сплошная братва… – задумчиво сказал Димка.
– Ириша, откуда у тебя такие познания? – удивилась Наташка. – Не могу сказать, что лишние, но…
– От Мориса Дрюона. Есть и другие источники, подвернувшиеся под руку во время бессонницы. Кажется, у меня сохранился один из них – журнал «Аэропорт» за 2006 год. Октябрьский, если не путаю. Только не помню, где он лежит. Хочешь, дам почитать?
– Да ты вроде и так много рассказала…
Димка возмутился:
– А я этот журнал полтора года искал! В нем были бланки документов. Специально положил, чтобы не помять. Ирина их, конечно, не заметила.
– Наверное, нет… Не помню. – Я сосредоточенно нахмурилась, делая вид, что углубилась в воспоминания.
– Не старайся, они уже не нужны. И меня в настоящий момент больше всего волнует, все ли в порядке у вашего юноши. Вдруг дачу обокрали? Боюсь, в таком случае, вы в числе лидеров среди подозреваемых. Едва ли поверят вашей сказке про гулявшего по участку покойного охранника. На том свете материальные ценности нужны так же, как мирские соблазны братьям-монахам.
Я выразила полное согласие с мужем и горячо добавила, что нам с Наташкой ночной кошмар мог просто померещиться. Охраннику Брускову совсем ни к чему рядиться после смерти в белый плащ. Его наверняка похоронят в приличном костюме. А пьяный «интеллигент», проснувшись, скорее всего уполз домой. Что касается тамплиеров, то они преставились еще раньше Брускова, тем более что их похоронный обряд вообще не предусматривал одежды. Тело покойного члена Ордена укладывали в могилу в обнаженном виде лицом вниз на деревянную доску. Скорее всего, на территории участка Сафонтьевых разгуливал настоящий вор, а не призрак охранника или тамплиера. И это в какой-то степени радует…
– Ну, хватит переливать из пустого в порожнее! – Димка отодвинул в сторону бокал и поднялся. – Лучше самим приехать для выяснения ситуации, чем ждать, пока за вами, «подельницами», приедут. Я пошел заводить машину.
Наташка выпрямилась, несколько раз спесиво дернула головой, намереваясь возмутиться, но вместо этого подскочила ко мне и отняла чашку с кофе, который я по забывчивости неотрывно помешивала ложечкой.
– Хватит рассиживаться!
Несмотря на то что мы с Наташкой поочередно пару раз сбивали Димку с пути истинного на многочисленных поворотах и разворотах, которые нам минувшей ночью сравнительно легко удалось преодолеть, дорога к Сафонтьевской даче заняла чуть более получаса. Вначале Наташку дезориентировало отсутствие венка на указателе поворота. В ожидании окончания спора по поводу обязательности его наличия Димка был вынужден остановиться. В конце концов ему надоело нас слушать и он заявил, что венки на подобных указателях правилами дорожного движения не предусмотрены. Спор оборвался. Затем по моему почину муж свернул на разбитую грунтовую дорогу и снова остановился, ждал, когда мы с Натальей разберемся, какой именно путь нам надлежит избрать – тернистый, по которому возвращались, или прямой. Победила Наташкина логика: машина хоть и железная, но не танк, каковой оказалась ее «Шкода». В результате мы благополучно проехали по асфальту поворот к дачному кооперативу, добрались до садоводческого товарищества «Росинка», развернулись… Далее обе ехали молча, полагаясь на интуицию Дмитрия Николаевича. О ней он говорил вплоть до остановки машины у проходной кооператива.
Вчерашний состав уже сменился. Димку вполне удовлетворило сообщение старшего по смене, что никаких происшествий на вверенной им территории сегодня не было. Вчерашняя смена тоже ни на что не жаловалась. Ночью, правда, молодежь на восемнадцатом участке немного шумела. Две гостьи в возрасте к ним приезжали. И то ли с ребятами «набрались», то ли сами по себе от природы такие, только сменщики еле от них отделались. После отъезда этих баб сразу стало тихо.
Димка удостоил нас с Наташкой восхищенного взгляда и поинтересовался, служил ли в отряде охраны Алексей Иванович Брусков. Лицо охранника сразу приняло скорбное выражение, с печалью в голосе он пояснил, что Брусков еще вчерашним утром скоропостижно оставил по себе вечную память. Лично у него занял восемьсот пятьдесят рублей, у других и того больше. Со вдовы теперь ничего не получишь, поскольку жена у него лет пять, как «бывшая». Да и была бы «нынешней», не отдала. Думать надо, когда в долг даешь. Но кто ж думал, что Брусков так неожиданно помрет. И если мы прикатили с намерением вернуть свои денежки, об этом лучше забыть. Достаточно «вечной памяти» самому покойному. Уж он-то, его коллега по работе, точно будет поминать его вечно.
