Татьяна Луганцева - Мороженое для горячей штучки
– Что вы делаете? Кто это? Зачем вы его сюда принесли? – волновалась Ася, и она знала, почему волнуется, знала это и Сима, боящаяся дышать.
– Тише, не кричи! Ты что тут делаешь? Тебя не должно было быть, – ответили ей.
– Я спрашиваю, кто этот человек? – Ася, наверное, поняла, что Серафима спряталась, и также знала где, потому что другого места просто не имелось, но она ее не выдавала, и это было уже хорошо.
– Бомжа нам без документов подбросили, должны были взять, – ответил ей мужской голос.
– Чего вы его в процедурный принесли? – не унималась Ася, которой надо было Серафиму вытащить.
– А вот это уже не твоего ума дело. Уходи и скажешь, что не видела нас ночью, тебе же спокойнее будет. Иди спи в ординаторскую и про все забудь.
– Слушайте, вы! Мне указывать не надо! Вы всего лишь санитары, а я дежурная медсестра! Что случится на моем дежурстве – отвечать мне! – крикнула Ася.
– Отвечать не тебе, а дежурному врачу, а он нам указание дал! Иди с ним и поговори, он мозги тебе вправит!
– Я из своего кабинета никуда не пойду! – заартачилась девушка.
– Хочешь знать, что происходит? Станешь соучастницей! Дмитрий Валерьевич сказал, что никаких бомжей мы бесплатно лечить не будем. Но если его доставили, надо избавиться, – сказал один из мужиков.
– Как избавиться? – совершенно оторопевшим голосом спросила Ася. – Вы что надумали? Сами с ума сошли?
– Суицид, – засмеялся один из мужиков.
– Очень хорошая легенда. Мужик пришел в себя, понял, в каком дерьме оказался, да еще был в алкогольном опьянении, а у нас в больнице ему никто и не нальет, и не даст никаких лекарств. У парня началась ломка, он не выдержал и вскрыл себе вены. Как тебе? Правдоподобно? Наш Дмитрий Валерьевич считает, что идеально. Да и копать никто особо не будет. А мы тоже так считаем, он нам платит, он наш хозяин, он наливает медицинский спирт, и он прав, – сообщил Асе один из санитаров.
В небольшом помещении процедурного кабинета воцарилась тяжелая пауза, затем Ася прошептала:
– Вы с ума сошли? Вы хотите убить человека? Какой такой суицид?
– Да какого человека?! Посмотри на него! Это бомж! Нашла ценную личность! Дармоед-алкоголик!
– Бомж – тоже человек! Он еще молодой! Его будут искать! Это же бесчеловечно!
– Его подобрали на помойке! Там люди, нужные хоть кому-либо, не оказываются. Да Дмитрию Валерьевичу все равно. Он не собирается лечить бесплатно всякую шваль! Покончил жизнь самоубийством, значит, покончил! И все! Труп в пакет и уже официально на свалку! Туда ему и дорога! А ты не порти отношения с нами! И будь внимательна, Ася, я не сказал, что ты потеряешь работу, но Дмитрий Валерьевич из-за тебя своим благополучием рисковать не будет! Место у Дмитрия здесь очень прикормленное, и ты, детка, сейчас сильно рискуешь. Поэтому сделай вид, что ничего не знаешь, иди спать и забудь все как страшный сон.
Ася переминалась с ноги на ногу.
– Ребята, придите в себя! Одно дело – вы тут пациентов на транквилизаторах держите, пока выколачиваете из их родственников деньги. Но ведь совсем другое дело – пойти на убийство! Пусть, с ваших слов, и бомжа! Вы хотите пустить кровь человеку! Это ненормально! Это другая статья! Остановитесь!
– Я устал от тебя, Ася, – вдруг каким-то изменившимся голосом сказал санитар, – или ты с нами, или против нас.
– Я с вами, хотя мне это и противно, – ответила Ася, сдавшись, да оно и понятно, угроза от этих ребят исходила реальная.
Серафима не знала, что ей делать. Но мозги у нее уже заработали со страшной силой. Она прекрасно осознавала, что не желает становиться свидетелем убийства. И она, прячась под кушеткой, очень остро чувствовала свою сопричастность ко всему происходящему, к тому, что намечалось. Только еще не понимала, как она может вмешаться в этот процесс.
Санитар, по всей видимости, выступающий за главного, выдержал паузу и произнес:
– Ладно, с нами так с нами. Но лучше у Дмитрия Валерьевича уточнить, не нравишься ты мне, вопрос, доверять тебе или нет, он решать должен, как наш босс.
– Чего уточнять?! Этот очнется у вас скоро! – истерично воскликнула Ася.
– Да ему по башке долбанули, а сейчас Саня сильное снотворное вколол, не очнется. Ну да ладно! Не пойдем сейчас к Диме, порежем вены, и пусть кровью истекает, – согласился санитар.
Затем звякнули какие-то инструменты, и все ноги скучковались у кушетки Серафимы.
– Боже мой, – выдохнула Ася.
И после этого Сима увидела, как на светлый кафель закапала алая кровь откуда-то сверху. Она зажала себе рот руками, боясь выдать себя.
– Ну, все. Полчаса – и нет бомжика, – сообщил санитар веселым голосом.
– Давайте не будем здесь стоять, хотя бы это… – сказала Ася.
– Чего так?
– Смотри, как «фонтанирует» кровь! Еще на нас капнет. И как потом будешь объяснять ее происхождение на нас? Стояли и смотрели, как человек истекает кровью? Да и плохо мне! Пожалуйста! – сказала Ася.
От слова «фонтатирует» Серафиме совсем плохо стало.
– И то верно говорит. Пусть истечет кровью, а потом мы вернемся, вызовем полицию, поднимем переполох и отдадим бомжа в морг, – согласился один из санитаров.
– Уйдем минут на двадцать! – сказала Ася. – Покурим на улице справа.
– Да он быстрее кончится, – буркнул санитар.
– Вернемся через двадцать! А то еще откачает кто-нибудь! Так надежнее будет, да и не хочу видеть никакие конвульсии! – твердо стояла на своем Ася. – У меня бутылка водки есть! – привела она, по всей видимости, последний аргумент в свою пользу.
– Как скажешь! – рассмеялся санитар. – Вот что значит – медсестра! Так все рассудила! Зря Дмитрий Валерьевич тебя раньше не привлек! Я смотрю, что ты ценный сотрудник. И голова работает. Ишь как все объяснила и закрутила. Ладно, пойдем покурим! Эй, захвати пластиковые стаканы, снимем напряжение!
– Это-то я с удовольствием!
И три пары ног покинули процедурный кабинет. Серафима осталась одна и поняла, что она не имеет права потерять сознание из-за вида крови, потому что у нее было всего двадцать минут, чтобы унести ноги. Ася честно дала ей это понять, именно для нее она это повторила несколько раз и даже указала место, где они будут курить. На улице справа. Ведь не этому же несчастному все эти слова предназначались. Его судьба была решена, он истекал кровью. С ним было все ясно, просто человеку не повезло, что в жизни у него обернулось все так, а не иначе. Она все-таки стала безмолвным свидетелем самого настоящего убийства, хотела она этого или нет… Серафима понимала, что когда вернутся эти санитары, они рано или поздно найдут ее и тоже убьют. Свидетеля они не оставят, потому что убийство есть убийство, и такие отморозки это знают прекрасно. Мозги у нее стали работать с бешеной скоростью, то ли они включились от пережитого шока, то ли уже действовала термоядерная смесь, которую она выпила из рук Аси.
Серафима выбралась из-под своего укрытия и с ужасом уставилась на истекающее кровью тело мужчины. Первое, что ей бросилось в глаза, это то, что он высокий и плечистый. По общему впечатлению он не был стар, хотя возраст определить оказалось трудно. Еще он был очень грязен и в таких лохмотьях, что диву даешься. Человек, вероятно, ходил в этой одежде не один год, и запах стоял соответствующий. А еще было очень много крови, темной и густой, и она сочилась и сочилась из его устрашающих порезов на запястьях…
Вдруг в Серафиме произошел какой-то перелом: почему она не бросилась спасать свою жизнь в такой ужасной обстановке? Ведь Сима не только слышала угрозы, от которых любой нормальный человек мог бы испугаться, она уже видела реальное действие этих угроз. Она видела, на что способны эти люди, а она ведь не супермен. Такого самоощущения даже это лекарство ей дать не могло. Самое интересное, что и этот человек ей был абсолютно никто. Но почему-то именно в этот момент Сима ни о чем таком не подумала, может быть, таким образом на нее подействовал стресс. Она кинулась спасать этого бомжа. На видном месте в шкафу лежали бинты. Серафима судорожно начала разрывать их плохо поддающиеся обертки и наматывать ему бинты на руки абсолютно хаотично, непрофессионально. Просто мотала и мотала, словно провод на катушку. Плохо получалось, сам мужчина был будто «ватный» и не подающий признаков жизни. Наконец кровь перестала из него течь. Серафима выглянула в коридор и столкнулась… Какой-то огромный мужчина стоял вплотную к процедурной и смотрел на нее ничего не выражающим взглядом. От ужаса у Серафимы даже в глазах потемнело. То, что это пациент, было понятно, то, что она его не знает, тоже являлось очевидным, потому что она не успела ни с кем познакомиться, так как все время находилась в медикаментозном сне. Но главное то, что человек этот был явно ненормален. Серафиме стало очень страшно. Она почему-то моментально вспомнила огромного слабоумного доброго негра из потрясающего фильма «Полет над гнездом кукушки», и ей реально стало еще страшнее. Обстановка соответствовала, а вот становиться на место главного героя ей совсем не хотелось.
