Шарль Эксбрайа - Не сердитесь, Иможен! Возвращение Иможен
– Может, позвонить в Перт? – предложила бледная от волнения старуха.
Иможен не ответила. В полной панике она машинально сняла трубку, но тут ее взгляд случайно скользнул по фотографиям. Суровый взор Роберта Брюса, удивленный – отца, и разочарованный Дугласа Скиннера ожгли ее смертельным стыдом. Шотландка отошла от телефона.
– Вы, что, не будете звонить? – с удивлением пробормотала Розмэри.
– Нет!
И как ей только в голову взбрело удирать перед последним сражением? Иможен охватила бешеная ярость не только на тех, кто вопил у ее калитки, но и на саму себя. Неужто она откажется разделить участь своей любимой королевы? Мисс Мак–Картри выпрямилась. Нет, она выше обитателей Кал–лендера и их оскорблений! Теперь Иможен снова чувствовала себя Марией Стюарт лицом к лицу с торжествующей соперницей, окруженной солдатами, судьями и палачами. И шотландка спокойно и решительно направилась к двери.
– Да вы, никак, к ним собрались? – вне себя от страха крикнула миссис Элрой.
– Пусть не воображают, будто им удастся меня запугать!
– Так ведь вас могут покалечить, мисс Иможен…
– На все воля Божья…
Она распахнула дверь, и в комнату ворвались крики толпы. Мисс Мак–Картри невольно вздрогнула, но, собрав все свое мужество, поборола слабость. Миссис Элрой схватила метлу и, тихонько плача, пошла следом.
Вытянувшись, как оловянный солдатик, на крылечке перед бушующей толпой, Иможен на мгновение ослепла и оглохла. Она закрыла глаза и стиснула зубы. Почти не дыша, как сквозь пелену тумана, шотландка слышала гомон, и прошло несколько секунд, прежде чем ей удалось уловить смысл криков, звучавших всего в нескольких шагах. И вдруг до нее дошло, что толпа скандирует одни и те же слова:
– Гип–гип ура, Иможен!
Мисс Мак–Картри пошатнулась, как пьяная, и пришла в себя лишь после того как миссис Элрой, плача и смеясь, схватила ее за руку.
– Да они… они вас славят, мисс Иможен!
Мисс Мак–Картри открыла глаза и увидела в первом тяду Теда Булита, Уильяма Мак–Грю, Питера Конвея, Нэда Биллингса, Мак–Клостоу и Тайлера. Все они держали в руках транспаранты:
«Слава мисс Мак–Картри!»
«Каллендер благодарит мисс Мак–Картри!»
«Каллендер гордится мисс Мак–Картри!»
«Ура нашей Иможен!»
И тут шотландка, выпрямившись во весь рост и подняв над головой руки, громко крикнула:
– Ура Каллендеру!
Толпа ответила громом аплодисментов. Мисс Мак–Картри повернулась к Розмэри.
– Пойдите, откройте им, миссис Элрой, но впустите лишь несколько человек! – приказала она и отправилась в гостиную ждать поздравлений от представителей города.
Благодаря усилиям Мак–Клостоу в дом вошли только самые верные почитатели Иможен. Сержант счел своим долгом сопровождать их, оставив Тайлера следить за порядком и утихомиривать слишком бурные проявления восторга. Видя, как к ней, смущенно теребя в руках шляпы и фуражки, приближаются счастливые ее торжеством друзьям, Иможен познала минуты высшего блаженства. От имени остальных речь произнес Тед Булит:
– Мы пришли сказать, мисс Мак–Картри, что гордимся вами! Инспектор из Глазго рассказал нам, как вы обвели вокруг пальца преступника! Как, узнав, кто убил Джона Мортона и мисс Денс, вы нарочно запудрили ему мозги и с риском для жизни заставили убийцу выдать себя! Это грандиозно, мисс Мак–Картри!
Будь здесь инспектор Дугал Гастингс, он бы порадовался, что так мудро предоставил воображению земляков Иможен додумать то, чего он не сказал, искусно смешав правду с вымыслом. Так и рождаются легенды. А мисс Мак–Картри, позабыв о недавних страхах, искренне уверовала, что Тед Булит угадал верно. Более того, она даже приукрасила картину, добавив несколько подробностей.
Иможен предложила гостям сесть и рассказала им о покушении в Лидсе и о сражении в Мэрипорте, причем случайные противники как–то сами собой превратились в сообщников Мак–Рея. Мало–помалу рассказ мисс Мак–Картри стал все больше напоминать древнюю героическую песнь. Все это произвело на гостей огромное впечатление. Только миссис Элрой не вполне попалась на удочку, но, как истинная дочь гор, в глубине души не могла не предпочесть вымысел правде, тем более, что он выглядел куда привлекательнее. Пока старая служанка наливала гостям виски, Иможен, мурлыча от удовольствия, принимала поздравления, а Тед Булит растрогал ее до слез, с величайшей торжественностью заявив:
– Вот уж кто был бы доволен – так это ваш почтенный батюшка, мисс Мак–Картри!
Они выпили за поражение врагов, за вечную славу Шотландии, за мужество и отвагу мисс Мак–Картри, за отмщение каллоденского разгрома, за будущее Каллендера, за поражение Гарри Лоудена на следующих муниципальных выборах. Наконец виски кончилось, но всеобщее радостное возбуждение уже достигло высшей точки. Сержант Мак–Клостоу решил, что сейчас самый удобный момент для самокритики. Он тяжело поднялся с кресла.
– Мисс Мак–Картри, долг повелевает мне публично попросить у вас прощения. Я недооценивал вас. Я не сумел сразу распознать, какая вы необыкновенная женщина. Инспектор Гастингс не рассказал мне, какую роль вы играли в этой истории, и потому, сочтя вас сообщницей этого Мак–Рея, я осмелился вас ударить…
Виски настроило Иможен на благодушный лад.
– Забудем старое, Арчи…
Великодушие Иможен и дружеская фамильярность обращения глубоко тронули сержанта.
– Спасибо, мисс Мак–Картри… Я никогда не забуду… Но, надеюсь, мой апперкот не причинил вам особого вреда? Понимаете, в юности я был чемпионом полиции по боксу среди тяжеловесов… Ну, и с тех времен кое–что еще осталось…
Излишняя болтливость погубила Мак–Клостоу, ибо шотландка сохранила довольно горькие воспоминания о слишком долгом нокауте.
– Говорю же, все забыто, Мак–Клостоу, – с несколько принужденной улыбкой сказала она, – но позвольте мне исправить одну маленькую неточность… Это был не апперкот, а крюк правой снизу вверх!
– Нет, еще раз прошу прощения, мисс, это был апперкот!
– Никогда в жизни! Крюк правой!
Оживленный спор привлек всеобщее внимание, и, поскольку каждый из противников твердо стоял на своем, коронер Питер Конвей попросил мисс Мак–Картри встать и заново изобразить всю сцену. На глазах требовательных зрителей Мак–Клостоу в замедленном темпе изобразил удар, но на сей раз кулак не коснулся подбородка мисс Мак–Картри. Все единодушно признали, что это и вправду классический апперкот. Арчибальд самодовольно усмехнулся, чем окончательно вывел мисс Мак–Картри из себя.
– Я бы не стала спорить, джентльмены, если бы Арчибальд Мак–Клостоу ударил меня именно таким образом, но, как ни прискорбно мне противоречить сержанту, в первый раз все было совершенно иначе!
Арчибальд хмыкнул.
– Что ж, теперь ваша очередь, мисс. Покажите этим джентльменам, как, по–вашему, я нанес удар. И пусть они нас рассудят!
И он презрительно подставил подбородок Иможен, а та, призвав на помощь унизительное воспоминание и все прежние обиды на Мак–Клостоу, хорошенько развернулась и изо всех сил нанесла сержанту великолепный крюк правой. Звучный выдох шотландки ясно показывал, что она вовсе не шутит. Арчибальд ждал удара, совершенно расслабившись, ему и в голову не приходило, что мисс Мак–Картри стукнет по–настоящему. Сначала он широко открыл глаза (и все увидели, как взгляд заволокло туманом), потом пошатнулся и без чувств рухнул ничком.
На мгновение присутствующие оцепенели, недоверчиво поглядывая то на распростертое у их ног тело, то на мисс Мак–Картри. А шотландка не преминула воспользоваться наступившей тишиной.
– Вот так он меня ударил, джентльмены, и, как видите, результат точно такой же!
Зрители не знали, что сказать. Наконец общее мнение выразил Тед Булит:
– Потрясающе! Одним крюком правой уложить мужчину весом не меньше ста восьмидесяти фунтов! И это сделала женщина!
Любой спортивный результат выше среднего всегда вызывает бурный восторг зрителей. Друзья непременно хотели качать Иможен. Но она с достоинством отказалась. Тем временем миссис Элрой, вооружившись мокрыми тряпками и нюхательной солью, приводила Мак–Клостоу в чувство. Наконец ей это удалось. Мак–Грю и Булит помогли сержанту встать. Он как будто еще не вполне понимал, где находится, но нашлись доброхоты и под руки увели Арчибальда из дома мисс Мак–Картри. Последним покидал дом героини Питер Конвей. На пороге он обернулся.
– То, что вы проделали с Мак–Реем, мисс, – само по себе подвиг, но крюк правой, которым вы замертво уложили Мак–Клостоу, дело совершенно невиданное даже у нас, в Горной стране! Я уверен, что о нем не забудут и наши внуки! Ни одна женщина и в подметки вам не годится, мисс Мак–Картри! И все мы счастливы быть вашими земляками!
