Шарль Эксбрайа - Не сердитесь, Иможен! Возвращение Иможен
Дневное возбуждение преисполнило Иможен невиданного мужества, и шотландка категорически отвергла предложение Хэмиша проводить ее до дому, заявив, что и так слишком злоупотребляет услужливостью репортера. А кроме того, в сумочке лежал револьвер, и, как только Мак–Рей уехал, Иможен на всякий случай вооружилась.
Внезапно, когда на фоне темного неба уже возникли контуры отцовского дома, мисс Мак–Картри заметила на дороге две осторожно приближающиеся тени. Она нарочно зашумела, и тени исчезли, притаившись у обочины. Ага! Вне всякого сомнения, за ней следят! Что ж, сейчас эта парочка поймет, с кем имеет дело! Мисс Мак–Картри весь вечер так налегала на виски, что не думала ни об осторожности, ни о последствиях. Решив, что хорошо разглядела в кустах голову одного из возможных врагов, она тщательно прицелилась и выстрелила. На обочине началась какая–то возня. Мисс Мак–Картри громко захохотала и, очень довольная собой, выпустила еще один заряд. Услышав приглушенные восклицания, Иможен спряталась за дерево. Сердце учащенно билось, все существо преисполнилось новым, еще неведомым ей охотничьим азартом, и, воображая себя героиней вестерна, мисс Мак–Картри разрядила в противника весь магазин. В ответ – никакой пальбы. Истратив боеприпасы, шотландка с вызовом крикнула:
– Ну, стреляйте же, трусы! Чего вы ждете?
В ответ раздался испуганный голос:
– Мисс Мак–Картри!
Сэмюель Тайлер! Констебль и сержант Мак–Клостоу делали вечерний обход. Объяснение получилось очень бурным. Разочарованная мисс Мак–Картри яростно налетела на полицейских.
– Кретины несчастные!
– Клянусь всеми чертями ада, вы посмели стрелять в представителей закона! – взорвался Мак–Клостоу. – Теперь вам точно крышка!
– Ну да? Признайтесь лучше, что пытались избавиться от меня и специально устроили засаду ночью, на пустынной дороге!
– И я тоже, мисс? – возмутился Тайлер.
Сержант во что бы то ни стало хотел посадить Иможен в тюрьму.
– Она могла нас убить, Тайлер! Слышите? Она могла нас убить!
– Туда вам и дорога, Мак–Клостоу! – искренне ответила Иможен.
– Ах вот вы как? Следуйте за нами!
– И не подумаю!
– Вы отказываетесь?
– Да, Мак–Клостоу, вы вполне способны меня прикончить, а потом сделать вид, будто я пыталась бежать!
– Приказываю вам арестовать ее, Тайлер!
Мисс Мак–Картри угрожающе взмахнула револьвером.
– Попробуйте только подойти – и я выстрелю!
Констебль заколебался.
– Вы, что, боитесь, Тайлер? – зарычал Мак–Клостоу.
– Да, шеф.
– Тайлер, вы больше не служите в полиции! Я вас увольняю!
– В таком случае, сержант, арестуйте ее сами!
– Мне очень грустно об этом говорить, но своей трусостью вы обесчестили полицейскую форму, Тайлер!
Положение казалось безвыходным, но тут из темноты вынырнула миссис Элрой.
– Это опять вы, Мак–Клостоу, подняли такой шум? – закричала она на сержанта. – И вам не стыдно? А вам, Тайлер? В вашем–то возрасте… Мисс Иможен, что еще вам сделали эти два шалопая?
Арчибальд попытался поставить старуху на место.
– Позвольте, миссис Элрой…
– Да ничего я вам не позволю! В такой час вам следовало бы давно спать, а не таскаться по дорогам, как какому–нибудь повесе!
– Это я–то повеса?
– Да, вы!
– Миссис Элрой, я вас очень уважаю, но, боюсь, вы плохо представляете, что такое долг и ответственность полицейского! Мы обязаны следить за порядком и не допускать никаких нарушений.
– А палить из револьверов направо–налево, вопить и преследовать несчастную женщину – это тоже, по–вашему, значит следить за порядком? Слушайте, Мак–Клостоу, вы просто мальчишка! И не будь вы таким большим, да простит меня Бог, честное слово, я бы вас хорошенько отшлепала!
Сержант опешил.
– Отшлепали… меня? – механически повторил он.
– И вообще, хватит! Давно пора спать! Пойдемте, мисс Иможен, я приготовила вам горячего чайку…
И, оставив на дороге оторопевших полицейских, миссис Элрой увела свою подопечную. Когда за ними закрылась калитка и весело тренькнул колокольчик, Мак–Клостоу взял констебля под руку.
– Тайлер, я тридцать два года проработал в полиции Ее Величества, и пусть меня повесят, если за все это время хоть раз у кого–то возникло желание меня отшлепать! Может, я впадаю в маразм? Или у ваших чертовых горцев – свой, особый взгляд на полицию и полисменов?
– Я думаю, и то, и другое, сержант, – не подумав, ляпнул констебль.
– Ах, и то, и другое? Так вы, значит, считаете меня впавшим в детство ослом, Тайлер? По–вашему, я больше ни на что не гожусь.
– Клянусь вам, сержант:…
– Хватит! Объяснимся в участке!
Дома, в гостиной, Иможен вдруг почувствовала страшную слабость. Усталость и нервное перенапряжение на минуту взяли верх над ее удивительной жизненной энергией. Мисс Мак–Картри почувствовала себя измученной и одинокой, а потому, когда миссис Элрой принесла чай, она тихо спросила:
– Ну, Розмэри, и как выглядит ваш троюродный брат Ангус?
– Вот что, Тайлер, имейте в виду: до сих пор у меня не было оснований на вас жаловаться, но с тех пор как вернулась эта Мак–Картри, вы – не тот, что прежде… Ну, чего вы таращите на меня глаза?
– Я не… на вас… смотрю, сержант…
– Не на меня? А на кого же, интересно знать?
– На вашу каску…
– На каску? А что с ней такое?
Мак–Клостоу снял с головы это украшение британских полисменов. Пуля прошила его насквозь. Констебль сунул палец во входное отверстие.
– Не дай Бог, она бы вздохнула или рука дрогнула… И вам пришел бы конец, сержант… Сержант! Сержант!
Но Арчибальд уже не слышал. Потрясенный доказательством едва не постигшей его участи, Мак–Клостоу потерял сознание и, медленно соскользнув по стене, во весь рост вытянулся на полу. Тайлер, в полном замешательстве, пытался вспомнить как его учили помогать при обмороках в общественном месте… Но волнение мешало ему сосредоточиться. В конце концов констебль подбежал к шкафу, достал бутылку самого выдержанного виски и налил полный стакан. Опустившись на колени рядом с Мак–Клостоу, он уже собирался влить в него это лекарство, но вдруг подумал, что в таком состоянии сержант наверняка не сумеет по достоинству оценить качество напитка. Перелить виски обратно в бутылку Сэмюель не мог, но – не пропадать же добру! И Тайлер почтительно выплеснул содержимое стакана себе в глотку. Да, и в самом деле первоклассное виски! И тут констебль вздрогнул от испуга – пылающий взор Арчибальда Мак–Клостоу, казалось, прожигал насквозь. Тайлер склонил повинную голову и услышал далекий, словно доносящийся из иного мира голос сержанта:
– Сэмюель… Вам не стыдно грабить покойника?
ГЛАВА IX
Вернувшись утром к мисс Мак–Картри, миссис Элрой, уже несколько дней ночевавшая дома, решила, что у ее подопечной неважный вид. Старуха встревожилась, но Иможен успокоила ее, сказав, что все дело в бессоннице – даже ночами она невольно продоложает думать над неразрешимой загадкой, а потому вертится с боку на бок и не может заснуть.
– Понимаете, Розмэри, больше всего меня сбивает с толку неожиданная перемена в характере Дэвида Сайрета… Уж слишком резкое противоречие между тем, что говорили родители, и его поведением в Мэрипорте… Либо парень фантастически изменился по дороге из Лидса в Мэрипорт, либо ослепленная материнской любовью миссис Сайрет видела сына в ложном свете… Если верить описанию матери, Дэвид был человеком слабым и безвольным, обожал жену и подчинялся всем ее капризам и прихотям… Но в таком случае дикая сцена в гостинице совершенно не вяжется с образом персонажа… даже если Дэвид обнаружил, что жена его обманывает и, совершенно обнаглев, назначила любовнику свидание там, где они собирались остановиться…
– Ну, я не раз слыхала, что уж коли баран взбесится, нет опаснее твари!
– Допустим, но тогда почему миссис Сайрет, с ее привычкой командовать, так покорно терпела хамство мужа? Хозяйка гостиницы определенно сказала мне, что Майри держалась очень скромно и выглядела отнюдь не мегерой, а тихой, забитой женщиной! Некоторое время я предполагала, что младшая миссис Сайрет до такой степени подчинила себе мужа, что заставила его совершить убийство…
– Убийство?
– Да. Будь в сгоревшей машине не Дэвид, а кто–то другой, супруги незаконно получили бы от страховой компании три тысячи фунтов и зажили в свое удовольствие. Тогда Джон Мортон мог увидеть в Каллендере Сайрета и счесть его привидением. Увы, моя версия не стоит ломаного гроша! Три года назад похоронили, несомненно, Сайрета и никого другого… а кроме того, вдову подобрали с тяжелым переломом бедра… Чертовски досадно!
– Вот уж не понимаю, чего ради вам–то ломать голову?… Предоставили бы это дело мистеру Гастингсу, а?
