Галина Полынская - Выстрел из бумажного пистолета
– Вне всяких сомнений. Жаль, нельзя отвести куда-нибудь человека и проверить его на подлинность, проверить все его чувства.
– Для этого, кажется, уже изобретен детектор лжи.
– Ах, да. Я как-то и забыла совсем.
Глава шестая
Музыкальный канал мы честно и добросовестно глядели до полуночи, но певицу Аиду так ни разу и не увидали. Видать ее популярность была в прошлом, или же еще в будущем. Но Тае очень сильно хотелось на нее посмотреть, ради этого она даже согласилась поехать вместе со мной на работу и покопаться в газетах, делая вид, что помогает переезду.
– Давай спать, что ли? – я уже просто не могла смотреть на это бессмысленное мелькание мальчиков и девочек с одинаковыми прическами, телами и лицами. Казалось, все они поют одну бесконечную ужасную песню и никак не могут остановиться. Ну не получается у них…
– Давай, – зевнула Тая.
Тему фальшивого принца, его семьи и несостоявшейся невесты-певицы мы закончили обсуждать минут двадцать назад, больше мусолить это не хотелось. Тема уже внушала отвращение.
Пока я раскладывала диван и стелила постель, Тая смыла шикарный макияж и переоблачилась в свою уютную кружавчатую рубашку с бабочками. Когда наступала весна, она привозила ко мне эту рубашку, когда поджимал ноябрь, кружева уезжали на Академку, а взамен приезжала фланелевая с розами и маргаритками. Четверть моего шкафа забито Тайкиной одеждой, я порой даже не знаю, где чьи вещи.
Выключив свет, я примостилась с краю и натянула махровую простыню, заменяющую летом одеяло.
– А все-таки хорошо, что это было.
– Что? – я повернулась на бок, пытаясь рассмотреть в темноте Тайку.
– Артур, его ухаживания, эти две недели. Это было здорово, и хорошо, что я ничего не рассказала ему о себе, получается – мы квиты. Просто поиграли и разошлись, никто никому ничего не должен. Только вот кольцо…
– Если у него хватит наглости попросить его обратно, я сама могу ему отвезти и бросить в рожу, тебе не обязательно будет с ним встречаться.
– Ладно, поживем-увидим, давай спать, а то завтра в редакцию опоздаем.
– Ты не передумала ехать со мной?
– Нет, помогу тебе с переездом.
– Спасибо, друг.
– Не за что. Спокойной ночи.
* * *В восемь утра заголосил будильник, и сразу же оживился Лаврентий в предвкушении прогулки.
– Я выведу его, – с тихим вздохом произнесла Тая.
Она лежала на спине и смотрела в потолок на мою пыльную пяти рожковую люстру из сиреневой пластмассы.
– Давно не спишь? – приподнялась я на локтях.
– С половины шестого.
– А чего так?
– Думаю.
Даже и не надо было спрашивать, о чем.
– Тай, ты же сама говорила – хорошо, что такое с тобой случилось. Главное, все обошлось с минимальными потерями, а представь, если бы ты вышла за него замуж.
– Если бы я вышла за него замуж, – перевела она на меня взгляд печальных глаз, – мы поехали бы в свадебное путешествие, это был бы кругосветный круиз.
Такую жирную карту мне нечем было крыть, не придумали еще такого туза.
– Это он тебе сказал?
Тая отвернулась к стене и не ответила.
– Ты идешь гулять с Лавром? – вздохнула расстроенная я.
– Иду, – глухо ответила Тая.
Подруга быстро поднялась и, не глядя на меня, пошла в ванную. А я осталась с неприятным ощущением, будто это я собственноручно развалила ее шикарную свадьбу.
Они ушли, а я, вся в невеселых думах, отправилась умываться. Размышляя над тем, что кофе вреден, но вкусен, я завершила омовение и направилась было на кухню, как вдруг мое внимание привлекла трель мобильника. Трель доносилась из Тайкиной сумки. Скорее рефлекторно – телефон звонит, значит надо ответить – я полезла в сумку и достала аппаратик. На дисплее высветилась надпись: «Артур-мобил». Я нажала на кнопочку ответа и отчего-то хриплым басом произнесла:
– Да?
– Таечка, здравствуй, – произнес негодяй. – Не разбудил?
– Нет.
– Замечательно, слушай, я взял два билета в театр Гоголя, отличная пьеса, я ее уже видел, но хочу посмотреть еще раз с тобой. Как обычно в семь часов. Ты пойдешь?
– Не знаю, – я пару раз кашлянула в трубку, – похоже, заболела.
– Заболела? Температуру мерила? Давай я подвезу все необходимое!
Слушая его, я смотрела на облупившуюся во многих местах обувницу-калошницу и не знала, что и отвечать влюбленному, заботливому жениху. Чужому жениху.
– Перезвоню, – наконец брякнула я и нажала на отбой.
Телефон практически сразу зазвонил снова. Я опять нажала на отбой и убрала его обратно в сумку. В конце-концов, мне хотелось кофе.
Я уже допивала большую чашку ароматного напитка, когда наконец-то вернулись Тая и сладкий. Пока Лаврентий шумно пил воду из своей поилки – небольшого эмалированного тазика, я честно передала ей наш короткий разговор с Артуром. Ожидая, что сейчас она изрыгнет громы и молнии, порицая мою самодеятельность, я на всякий случай отошла к окну (кто знает, может придется выпрыгивать), но она посмотрела на Лаврентия, взяла его полотенце и тщательно вытерла мокрую собачью морду. Затем сказала:
– Странно… выходит, отец не задал ему жару?
– Не знаю, но разговаривал он как ни в чем не бывало. Пойдешь в театр?
– Я перезвоню. Давай скорее собираться, а то опоздаем.
Я хотела спросить, куда, собственно, мы едем, но во время вспомнила куда. Сегодня же перебираемся в новый офис.
Чтобы успеть стопроцентно, добираться решили на метро. Настроение было задумчивое, лица лиричные – обе размышляли на одну и ту же тему. Покачиваясь на диванчике в вагоне, я пыталась понять, что происходит? Если отец не стал разговаривать с Артуром, то зачем он ждал у ресторана? И кого именно желал выловить? А если бы мы уехали все втроем? Если бы, да кабы… Но касательно возможной свадьбы настроен он был резко отрицательно, и если не стал говорить с Артуром, то… почему? А если поговорил, то при чем тут билеты в театр? Или он и вправду влюблен в Таюху? Я скосила глаза и посмотрела на ее курносый профиль. Не нравилась мне вся эта история, хоть плачь.
У дверей издательского дома «Комета», где изволила влачить свое жалкое существование наша трупная газета, топтался Влад, посасывала папироску Тина Олеговна, ругался с кем-то по мобильному художник Лёвик Иловайский и, собственно говоря, все, больше никого не было. Отсутствовала Дима – наш корректор, дизайнер и верстальщик, а так же бледная и молчаливая, как арестованный лебедь Оксана Макакина – ответственная за криминальный раздел. Она у нас работала сравнительно недавно, ведь раньше вся газета была посвящена исключительно аномальным явлениям. До встречи с Оксаной, я могла бы подумать, что девушка с такой блеклой, будто выцветшей внешностью и фамилией «Макакина» просто обречена на неудачную жизнь и неуклюжую судьбу, однако юная леди вполне вписалась в историю. Она относилась к жизни с удивительным пофигизмом, и, наверное, из-за этого у нее все получалось, ко всему вдобавок у барышни оказался симпатичный состоятельный супруг. У нас Оксана работала только потому, что не хотела сидеть дома и терять журналистский стаж, а так вполне могла бы ничего не делать и заниматься только своей персоной. Короче, в нашей газете Оксана нашла свое место под солнцем.
Я со всеми поздоровалась, и посмотрела на часы: 10.05.
– А где Конякин?
Целое пятиминутное опоздание нашего патологически пунктуального начальства не могло не удивлять.
– Сами поражаемся, – пожал плечами Влад, – а без него охрана нас внутрь пропускать не хочет. А чего это вы, девчонки, какие-то коматозные?
Тая подняла на него взгляд влажных карих глаз и прошептала:
– Я на жизненной распутице пребываю.
Тина Олеговна моментально развернула свои слуховые локаторы в нашу сторону, вот ведь всегда есть человеку дело до чужих проблем, своих что ли не хватает?
Влад взял нас обеих под руки и отвел в сторону.
– Вы опять во что-то серьезное влипли?
В очках его глаза казались большими и добрыми. Мне захотелось поплакать, но я сдержалась. Тая молчала, тогда я решила ответить вместо нее:
– Тае замуж предлагают, а мы не знаем, стоит ли соглашаться.
– Приличный хоть человек?
– Непонятно.
– Богатый?
– Неизвестно.
– Он хотя бы не негр?
– Причем тут негр? – подала голос Тая. – Почему обязательно – негр?
– Ну, хоть что-то вы должны же о нем знать, вот я и спрашиваю, белый ли он.
– Как снег.
– Больной, что ли или из Питера?
– Отойдем, Сена, – процедила Тая, – отойдем, пока я ему в лицо не вцепилась!
Мы отошли, но обуреваемый любопытством Влад потащился за нами. И тут я увидела наше начальство. Конякин резво скакал со стороны метро и весь был какой-то всклокоченный, лицо как-то на бок, рубашка колом, брюки застегнуты где-то подмышками, иными словами вид Станислав Станиславович имел очень творческий и крайне порывистый. Приветственно кивнув работникам ножа и топора, он полез было к охране с претензиями, но нам мгновенно открыли все двери, не желая связываться с Конякиным.