Не спите, Иможен! Наша Иможен - Шарль Эксбрайя
– С этой минуты я твердо намерен сначала действовать, а уж потом раздумывать! А на сем – общий привет! Пойду разберусь с другим клоуном!
Как только Арчибальд ушел, врач приблизился к запертой в клетке Иможен.
– Мне ужасно досадно, дорогая, но сержант унес с собой ключ…
– Он мне еще заплатит!
– Как хороший игрок, мисс Мак-Картри, признайте, что нельзя всякий раз выигрывать, и смиритесь с неизбежным. Потерпите немного – через полчаса я вернусь и, если до тех пор Мак-Клостоу, паче чаяния, вас не выпустит, поставлю его на место!
В толпу женщин, внимавших рассказу мясника о преступлении, свершившемся чуть ли не у него на глазах, Мак-Клостоу врезался, как булыжник – в пруд, где резвятся довольные жизнью лягушки. А Лидберн, сочтя, что публичное одобрение представителя власти еще больше укрепит его авторитет, поспешил обратиться к нему за поддержкой.
– Правда ведь, сержант, что, когда вы пришли на место преступления, мы с Гленрозесом и еще несколько честных граждан нашего города держали преступника за руки?
Дамы Каллендера восхищенно заохали, и не одна грудь стеснилась от волнения. Но Арчибальд, уперев руки в боки, зычно рявкнул:
– Ах, преступника, да?
Лидберн почувствовал неладное, но, разумеется, никак не мог угадать, в чем загвоздка.
– Ну да, само собой, преступника… – неуверенно повторил он.
Мак-Клостоу проложил себе дорогу сквозь ряды почитательниц мясника и угрожающе надвинулся на хозяина лавки.
– Преступника, да? А вам известно, какое преступление совершили вы сами, Кит Лидберн?
Ожидая леденящих кровь разоблачений, дамы боялись дышать. Лоб мясника покрылся испариной.
– Я… я не понимаю вас, сержант…
– В моем лице вы позволили себе посмеяться над всей полицией Ее Величества!
– Я?!
– Да, вы, Кит Лидберн! Какого черта вам с Дермотом Гленрозесом понадобилось хватать бедолагу Кёмбре? Разве что вы надеялись отправить парня на виселицу за преступление, которого он не совершал, и таким образом закончить его роман с вашей дочкой!
Дамы возмущенно ахнули – упоминание о любви Дженет и Ангуса настроило их на сентиментальный лад. Мясник почувствовал, что уважение к нему покупательниц стремительно падает, а это могло самым пагубным образом сказаться на торговле. Лидберн с удовольствием нашел бы возражения, кинул их в лицо грубияну полицейскому и восстановил статус-кво, но язык прилип к гортани и сама почва, казалось, ушла из-под ног.
– Он… он не виновен? – жалобно пробормотал Кит.
– Нет, мистер Лидберн, не виновен! А вы заставили меня оттащить парня в участок и целую ночь продержать в камере! Кембре не мог совершить убийства, поскольку все его пули по-прежнему лежат в магазине, да и та, что убила Рестона, к нему не подходит! Добавлю, мистер Лидберн, что по вашей милости я предстал в самом нелепом свете перед прессой, а теперь еще вынужден докладывать суперинтенданту, что во всем, с начала до конца, ошибался! Как вы, вероятно, без труда догадаетесь, это очень украсит мой послужной список! Благодарю, мистер Лидберн, от всего сердца благодарю!
– Честное слово, сержант, мне и в голову не приходило…
– Ах, как у вас все просто! Вы сеете разрушение, не оставляете камня на камне, а потом умываете руки? Хотите, скажу, к какому я пришел выводу? Это вы во всем виноваты!
Слушательницы еще больше навострили уши. Каждая из них собирала новости, как пчела – мед, и, хорошенько приукрасив, разносила по всему Каллендеру. А несчастный мясник, не смея спорить, лишь робко оправдывался.
– Не понимаю, каким образом вы могли… – пробормотал он.
– Если бы вы не упрямились и позволили этим двум любящим друг друга молодым людям соединиться…
– Никогда!
– Ваша твердолобость стоила Рестону жизни!
– Скажите еще, что это я его убил!
– В определенном смысле – да…
– Но Кёмбре…
– В первую очередь он напал бы на вас! А кроме того, мне бы очень хотелось знать, почему Рестон вышел из вашего дома вооруженным?
– Я… я дал ему револьвер, чтобы в случае чего он мог защищаться…
– Право, вы умеете принимать замечательные и поистине мудрые решения! – отчеканил Мак-Клостоу с глубочайшим презрением. – Поздравляю, мистер Лидберн!
И он вышел из лавки, оставив мясника наедине с сурово взиравшими на него кумушками, а те уже прикидывали в уме, вдруг Кит Лидберн и в самом деле чудовищный отец-тиран и плюс к тому – коварный убийца.
Вернувшись в участок, сержант сразу отворил дверь камеры, где Иможен все это время пережевывала безграничную обиду.
– Уходите… Но в следующий раз, мисс Мак-Картри, я буду далеко не так покладист, имейте это в виду!
– Хорошо, Арчи.
И тон дочери капитана, и явное смирение мгновенно насторожили полицейского. Какую еще пакость задумало это омерзительное создание? И Мак-Клостоу решил удвоить бдительность.
– Вы позволите мне забрать туфлю, Арчи?
Сержант пожал плечами и снял трубку – пора было звонить в Перт суперинтенданту Копланду и объяснять, что опять вышло недоразумение.
– У вас что-нибудь новенькое, Мак-Клостоу? – сразу спросил его суперинтендант.
– Да, сэр… Произошла… ошибка…
– Вот как? Значит, никто не умер?
– Нет, нет, труп – по-прежнему в морге… но выяснилось, что подозреваемый, которого я арестовал, никак не мог совершить это убийство… Калибр пули, извлеченной из головы покойного, не соответствует его оружию…
– Неужели вы не заметили этого раньше?
– Дело в том…
– Тут не о чем даже говорить, сержант! Просто-напросто вы в очередной раз доказали, что не в состоянии выполнять возложенные на вас обязанности!
Мак-Клостоу нервно оттянул пальцем воротничок рубашки.
– Уверяю вас, сэр, я… я…
– Молчите уж!
Иможен вдруг выхватила трубку из рук совершенно убитого горем и потому не способного сопротивляться сержанта.
– Алло, мистер Копланд? Это Иможен Мак-Картри.
– Здравствуйте, мисс, как поживаете?
– Спасибо, хорошо. Я просто хотела вам сказать, что Мак-Клостоу выполнил свой долг и не мог поступить иначе, не рискуя вызвать в городе беспорядки.
– Спасибо, мисс. Из ваших уст такая оценка положения особенно весома. Будьте любезны, дайте еще раз трубку сержанту. Алло, Мак-Клостоу? Мисс Мак-Картри объяснила мне ситуацию. Я беру свои слова обратно и прошу прощения за то, что был к вам несправедлив. А насчет убийства не беспокойтесь –
