Валентина Андреева - Капкан со всеми удобствами
– Ничего, – порадовалась Аленка, – судя по всему, он ее на потом оставил.
– Я имею в виду, – засмеялась Алиса, – что под пальто на нем сидел модный бронежилет. Отец заставил надеть. Упав после выстрела, Санчо так ухитрился вывозить голову и лицо собственной кровью из раны, что при одном взгляде на личность при относительно слабом свете было ясно – прямое попадание в голову. Микроавтобусу, как впоследствии выяснилось, удалось скрыться. У патрульной машины кончился бензин, но в тот момент братки об этом не знали и тело Санчо, как ненужную улику, выкинули на обочину. В больнице ему было опасно оставаться, дома у Михаила – тоже. С большими предосторожностями к шести утра привезли его ко мне. Тут был еще один момент. Господин Солодов делегировал в мою квартиру двух сыщиков, дабы те обеспечили мне спокойную ночь. Они забрали к себе два моих мобильника и радиотелефон, сдвинули кресла к входной двери и уселись в них, вытянув ноги. Я вроде как удивилась, но не возражала. Зачем же отвергать помощь? Но нервы были на пределе. В два часа ночи позвонила мама – об этом я уже говорила. В четыре часа мне пришло в голову, что ее извинения в такое время неспроста, и я позвонила отчиму. Заодно нажаловалась, что меня арестовали на дому. Словом, кончилось все тем, что он сломал дверь в мамину комнату и… дальше вы тоже знаете. Правда, мне ласково сказал, что с мамой все в порядке и также ласково попросил к телефону одного из охранников. Я никогда не думала, что он может так орать, да еще исключительно матом, в том числе и в отношении распоряжений Солодова. Сам господин Солодов перезвонил буквально тут же, и моя охрана, расставив все по местам в полном смысле слова, откланялась. Надо сказать, как нельзя вовремя. Но об этом позднее. В понедельник на работе я усиленно делала вид, что о проведенной в пятницу операции ничего не знаю, весело порхала по комнатам и отпускала язвительные замечания в адрес Санчо, которому несказанно повезло проспать. Не иначе как нашел подходящую по интеллекту дуру. Потом радостно сообщила, что в нашем доме, кажется, кого-то пристрелили. Веселый район себе выбрала. До поры до времени все хранили тупое молчание, потом меня вызвал в кабинет отчим. Таким я его еще не видела и испугалась. Рядом сидел Солодов. От меня потребовали полного рассказа о перепалке, произошедшей между мной и матерью. Врала как могла: постоянно звонили какие-то типы и требовали деньги за информацию о родном отце и обещали передать некие интересные материалы, касающиеся моего отчима. Папу – я выразительно посмотрела на Германа – беспокоить, мол, не решилась, надумала посоветоваться с мамой. Она же просто устроила мне истерику, и я ушла, полагаясь на волю случая. Но ко мне так никто и не приехал – обыкновенная лажа. Солодов был очень насторожен, Герман – наоборот. Оттаял на глазах. Вот тогда-то он и сказал, что не хотел меня тревожить раньше. Мама в больнице, в состоянии комы. Но врачи говорят, что все обойдется. Завтра ее можно будет навестить. Вот тут я прекратила игру и просто-напросто упала в обморок. Когда очнулась от нашатырного спирта, вида не подала, что кое-как соображаю. Солодов, торопясь и шипя от злости, велел любыми путями проведать некую Ефимову на работе и дома в плане нахождения у нее компромата, установить, не являлась ли она сопровождающей Овсюгова и на всякий случай убрать, если невозможно извлечь пользу от живой. Санчо перебрался в квартиру тетки. Наверное, там до сих пор гуляет ее фантом, потому что на него ежедневно сыпятся тридцать три несчастья. Скорее всего, ей не нравится внешний вид Санчо. А кому, скажите, может понравится эта бледная, белесая… спирохета?
– Козел! – возразила ей Наташка. – Только альбинос.
– Ну хватит измываться над парнем! – возмутилась я. – Если он и бледная спирохета, то от потери крови. Да еще выкрасили…
– Это я его так законспирировала. Знаете, каким он парнем был? – Алиса достала малиновый бумажник из натуральной кожи и вытянула оттуда фотографию. Красивый молодой человек с темными волнистыми волосами, без шишек и увечий, совсем не был похож на свой блеклый оригинал.
– Меня в поезде через границу не пропустят, – с ужасом сказал он, вглядываясь в маленькое зеркальце, вытянутое им из бумажника Алисы. – Так вот почему ты меня к зеркалам не подпускала! – Санчо стал рвать на себе неестественно белые пряди волос, уже темнеющие у корней.
– Впустят, – решительно заявила Наталья. – К утру мы из тебя человека с фотографии сделаем. Вот только интересно: не полиняют волосы от коричневой краски для шерсти? Наверное, нет. Скорее, выпадут… Может, подстричь его почти наголо, а остатки объяснить мелированием? Подумаем… Кстати, что ж ты врал про наркотики? Или не врал?
– Врал, – честно ответил Санчо. – Я к вам на лоджию оружие и несколько сотен долларов уронил, когда искал пути к отступлению. Запасной выход, так сказать. Но вот высоты действительно боюсь.
– А как же Герман выручил тебя из отделения, куда мы тебя сдали со страху? Он же знал тебя как предателя интересов фирмы?
– Это моя заслуга, – вмешалась Алиса. – По дороге Санчо позвонил мне, я тут же понеслась в отделение, предварительно позвонив отчиму. Наплела, что пустила на несколько дней в пустующую квартиру свою однокурсницу с чужим (но это временные трудности) мужем. С ними не так страшно. Однокурсница ушла в магазин, а мужа, Володьку, соседи приняли за криминальный элемент и вызвали милицию. Наряд повез его в отделение – выяснять личность. Это грозит погромами в районе места официальной регистрации Володьки. Законная жена пока еще не знает, что она почти бывшая. Попросила связаться с Солодовым и тихо уладить этот вопрос по телефону. Отчим приехал сам, и я решила, что все пропало. Но бледное, белесое чучело в очках, с передними зубами, выступаюшими вперед, как у кролика, он за Александра не признал. Так, взглянул мельком, на секунду удивился внешности сексбоя и переключился на меня. Честно признаюсь, какое-то время было желание грохнуться в обморок. Покачнувшись, нечаянно наступила отчиму на ногу. Затем стала судорожно искать его руку помощи на галстуке, в результате чего он сразу опознал «племянника» Володьку, приехавшего по его поручению наметить, что нужно купить для ремонта квартиры. Далее закидал милиционеров своими документами, званиями и изящными угрозами немедленно связаться с генпрокуратурой. Все было улажено. Я от души поцеловала ненавистного отчима – но это за то, что он спас маму. Отчим был растроган. Как это ни противно, но он, кажется, действительно относился ко мне как к родной дочери.
– Ты права, – грустно сказала я. – Более того, не заметила, что в этот момент решилась судьба не только Санчо, но и твоя, и Светланы, и его самого. Он узнал Санчо. Просто в силу определенных причин не мог еще раз предать вас. Хочется верить, что это – любовь. И он отпустил тебя и Санчо на волю. Зная, что за этим последует, сорвал Светлану с больничной койки и удрал с ней в неизвестном направлении. Скорее всего, в бессрочную загранкомандировку. Солодов понял это поздно… Вызволив Санчо, ты под именем матери, не ее, но и не своим – якобы от простуды – голосом, позвонила мне, чтобы усыпить все сомнения в законности проживания «Владимира» в теткиной квартире.
– Мне и в голову не пришло, что вы будете проверять этот звонок.
– Ничего страшного, – улыбнулась Наташка, скроив Алиске зверскую рожу. – Давайте не будем ворошить болезненные воспоминания об Иркиных несчастных спортивных штанах. Остановимся на том, что все пройденные испытания нас еще больше закалили.
Я с энтузиазмом поддержала подругу и переключилась на первый пришедший в голову вопрос:
– Алиса, ты помнишь нашу первую встречу в универсаме?
– Еще бы!
– Тогда ты ведь не знала, что я и есть та самая хранительница конверта. Я хочу еще раз сказать тебе спасибо за доставку.
– Пожалуйста. Отец мне сначала ничего не говорил. Не был уверен, как ты себя поведешь. Но вычислил он тебя раньше всех. Несколько ночей отец провел в теткиной квартире.
– На полу? – ужаснулась Алена.
– Это лучше, чем на голой земле. Он не мог покинуть подъезд. А в субботу утром, в седьмом часу, жильцы стали поэтапно просыпаться. В основном – владельцы собак. Отец, спустившись по лестнице, слежки не заметил. К девяти часам в женской шубе из искусственного меха и безумной песцовой шапке ко мне заявился Санчо и с порога сделал мне предложение стать его женой.
– Во что это мне вылилось, можете судить сами, – мрачно изрек жених и каким-то образом выставил вперед два зуба, оставляя неизгладимое впечатление полного урода.
– Скажи спасибо, что горб не приобрел, – утешил его Славка.
– Это Алиска от счастья его так отделала. Все-таки не каждый день замуж зовут, – философски заметила Алена. – Или от ревности. Правда, кому он в таком виде нужен? Даже «пантеровцы» его по дороге выкинули – не понравился. Ты, Санчо, счастья своего не понимаешь. Завтра тебя загримируют под фотографию в загранпаспорте, и лети, голубь, со своею голубкою…
