Валентина Андреева - Капкан со всеми удобствами

Валентина Андреева

Капкан со всеми удобствами

Часть первая

Ключ без права передачи

1

Сюрприза не получилось. Вернее, он получился, но какой-то смятый и смазанный. И по большому счету, удался вообще другой – тот, на который я совсем не рассчитывала…

Было первое декабря. Шесть часов вечера. И темно. Я удачно вывалилась из переполненного автобуса, потеряв всего одну пуговицу. Зато спасла торт! Пуговица, конечно, потеря весомая – теперь придется менять и все уцелевшие, но ведь сама виновата: одну остановку можно было пройти пешком. Впрочем, этот стандартный упрек в свой адрес, возвращаясь с работы, повторяю каждый вечер. К сожалению, зимой Димка ездить за рулем нашей машины не любит. Причем не любит больше, чем любит меня.

Встряхнувшись, я не торопясь пошла к дому, радуясь предстоящему эффекту от сюрприза. Он предназначался Наталье, хотя день рождения был у ее сына. Лешик стойко держался на том, что можно обойтись и без торта, но Наталья… Без торта день рождения не мыслился. Подруга, однако, устала готовиться к торжественному приему соседей, то бишь нас, и Лешкиных друзей. Соответственно, в магазин не собиралась. Виновник торжества уехал на работу без кошелька, но зато прихватил обгрызенный мосол, любовно положенный боксерихой в его пакет к куче журналов. Наличие мосла он обнаружил на рабочем месте, вызвав сочувствие коллег, а об отсутствии кошелька вспомнил только на обратном пути домой. Весь день прошел в бесконечных мотаниях, и день рождения расстроенные коллеги перенесли на понедельник. Муж Наталью обидел: сказал, что семейные праздники, на которых она играет роль шахтера, обозленного результатом своего ударного социалистического труда, – никому не нужны. После этого подруга, позвонив мне на работу, в восьмой раз сообщила, что ей теперь все по фигу. А народ пусть сидит голодным…

Я ускорила шаг. Впереди решительно шел мужчина. Я успела ему позавидовать – в руках он нес всего лишь что-то похожее на папку для бумаг. В моем пакете тоже имеются папки – утром в понедельник на совещание в основной офис фирмы поеду из дома. Но, помимо папок, у меня еще сумка с продуктами и торт. Сходить с проторенной тропы мужчина не собирался, хотя не мог не слышать моих торопливых шагов. Вот Наташка, недолго думая, точно пошла бы на таран. Я решила обскакать этого типа сбоку – по снегу. Совершенно забыв о том, что не глухонемая.

Но произошедшее в следующую минуту заставило меня забыть вообще все на свете. Так же решительно, как и шел, мужчина взмахнул обеими руками, словно решил обнять весь мир, и грохнулся на меня. Я даже ахнуть не успела. Падая, сообразила отшвырнуть в сторону торт – стоило терять из-за него пуговицу в автобусе, чтобы бездарно раздавить на подходе к дому. Сумка и пакет вылетели сами…

Очевидно, мужчине лежать было удобно. Он, похоже, даже не очень больно и ударился, хотя падал спиной и навзничь. Если бы не дубленка и теплая меховая шапка, мне пришлось бы гораздо хуже.

– Ключ… папка… конверт… спрячь… беда… будет… – прохрипел мужчина и замолчал.

Вставать он явно не собирался. Я – тоже: мои ноги были заблокированы его телом, а про то, что мне дан голос, я еще не вспомнила. Только-только оторвалась мыслями от торта.

Мужчина издал слабый стон. Вслед за этим внятно выдохнул:

– Хана. Не давай клю-ю… – и умолк.

Между тем на помощь нам спешили два человека. Кажется, мужчины. Уже достаточно стемнело, да и рассматривать их особого желания не было. Хотя я, конечно, обрадовалась скорому вызволению. Тем не менее я предприняла попытки опереться на локти – вроде как не бездельничаю, лично участвую в своем освобождении. Шапка тут же съехала на нос, зато прорезался голос:

– Я – сама! Помогите ему подняться! Как об мои коленки ударился, так и забыл, что пора вставать. Только я ударилась сильнее. А он просто валяется как бревно – хулиганит…

– Заткнись! – с угрозой процедил один из спасателей, и я послушалась. Даже закрыла глаза. Под шапкой. До меня потихоньку стало доходить, что мне все-таки следовало идти пешком от метро…

– Готов! Папку возьми! – приказал второй голос. – Сматываемся!

Я почувствовала, как с меня рывком сняли тело, но продолжала делать вид, что этого не заметила.

Мне удалось досчитать до тридцати двух, когда рядом прозвучали голоса, предлагающие помощь. Я упорно не отзывалась.

– Это Ира из шестого подъезда. Я ее знаю. Наверное, головой ударилась! А как она упала-то? – Этот голос показался мне знакомым.

– Да мужик какой-то впереди шел. Пьяный, наверное… Гильза, нельзя! – Чья-то шерсть скользнула по лицу. Шапку с моей головы попытались стянуть. – Нельзя, паршивка!

Кто-то стал поправлять шапку, я открыла глаза и сказала «спасибо».

– Ой, Ирочка! Слава богу! Думала «скорую» вызывать. Лежишь тут, на тропинке… – Прямо перед собой я увидела радостную улыбку дворничихи Татьяны. – И вот ведь люди какие! Видят, что человек дорогу загородил, – нет бы помочь, так они в обход идут. Вон, видишь, три мужика прямо у дома стоят? Прошмыгнули по целине, а теперь вот любопытствуют…

Мне смотреть на трех мужиков не хотелось. Я торопливо стала подниматься. Шапка свалилась, пекинесиха Гильза не дремала – моментально оказалась на подхвате, и Федор – хозяин собаки – попетлял за ней по снегу.

Татьяна и еще какая-то женщина стали собирать раскиданные вещи. Я не к месту подумала, что Гильза – дура. В сумке лежал прекрасный кусок мяса, тогда как она свистнула шкурку давно убитого зверька.

– Ой, Ир, у тебя пакет порвался. Только один уголочек цел. Я тебе в него кое-что попихаю – как-нибудь донесем… – заботливо хлопотала дворничиха.

Я стянула перчатку, поправила волосы и машинально отряхнула полы дубленки. Руки сразу стали мокрыми.

– Смотри, какие у тебя темные пятна на дубленке! – вновь обеспокоилась Татьяна. – Пойдем ближе к подъезду – снежком ототрем. Здесь снег грязный – собак выгуливают.

– Не надо, – выдавила я из себя. – Дома почищу…

Подскочил Федор и, стряхивая собаку со своих штанин, протянул мне шапку.

– Вроде целая. Да она не нарочно – играла просто… Ир, а ты не знаешь этого пьяного, что тебя сшиб? Можно ведь в суд подать. И за шапку тоже.

Я безнадежно махнула рукой.

– Правильно, – подключилась незнакомая мне женщина. – Какой на бандитов суд? Видали, как его два дружка подхватили и уволокли за угол? Небось в машину посадили, и тю-тю… Ищи их… Нажрутся, людей посшибают – и наутек! А если б он ей на голову упал?!

Краем глаза я определила возможную перспективу обрасти толпой – на горизонте показался еще один автобус, поэтому твердо решила попрощаться:

– Спасибо. Мне надо торопиться. На день рождения.

– Ну пойдем сумки донесу до подъезда… – Татьяна решила меня проводить. – Чего уставились?! – рявкнула она на мужиков, проходя мимо них. – Помочь не могли? – Ответом было молчание. – Ой! – вскрикнула дворничиха у двери подъезда. – У тебя руки в крови!

– Ерунда. Поцарапала, когда шлепнулась.

Мне хотелось только одного: скорее попасть домой. Я решительно схватила в охапку сумки, присоединив их к коробке с тортом. Абсолютно не волнуясь за его состояние. Мое-то было не лучше.

2

Ключи доставать не стала. Позвонила по домофону Наташке и велела открыть коридорную дверь. Вероятно, тон моего голоса произвел на нее впечатление. Она даже не препиралась, а когда я поднялась на наш родной тринадцатый этаж, меня ждала распахнутая коридорная дверь. Подруги за ней не было. Пришлось еще раз присоединить сумки к коробке с тортом и позвонить в ее квартиру. Выскочила Наташка моментально. С ножом в руках.

– Сюрпри-и-из! – пропела я, сунув ей в руки упаковку. – Только веревочка немножко грязненькая и коробка в снегу, ничего?

Наташка на веревочку не смотрела – любовалась мной. Не скромничая, могу утверждать: посмотреть было на что – до ужаса в глазах. Во всяком случае, синие очи подруги вышли за рамки привычных границ, нож упал на пол.

– Ты брала этот торт с боем, – почему-то шепотом сказала она, проигнорировав вопрос о веревочке с коробочкой. – И отстреливалась до последнего патрона. Эва, как тебе шапку-то изрешетило!.. Ты, кажется, вся в крови… А почему жива осталась?

– Извини, так получилось, – невнятно пояснила я и сползла по стенке на пол. Ноги вдруг стали ватными, по телу разлилась не очень приятная слабость.

Наталья мигом подскочила ко мне.

– Подожди, я тебе стульчик вынесу… Ой! О чем это я? Может быть, к тебе прогуляемся?

– Дома кто-нибудь есть? – вяло спросила я подругу.

– Дома? У меня никого, кроме меня, нет. А у тебя… тоже не все дома. Кроме тебя. Только, кажется, тебя там тоже нет… – Наташка переволновалась и несла околесицу.

– Открой мне дверь своими ключами – иначе я все перемажу. И сумки мои в раковину закинь, в ванну сама полезу.