Сердце знает - Кэтлин Игл
— Они напуганы?
— Похоже на то.
— И не только Джин и Эрл.
Восходящее солнце било Доузеру прямо в глаза, и он прищурился: — Подумай, против кого выступал твой отец, Блу. Его главным противником был Престон Свини.
— Из-за контракта с «Тэн Старз»?
— Из-за председательского кресла. Черт, твой отец должен был обойти его и возглавить Совет. И я думаю так: если ты коп и хочешь им остаться, то в этом случае тебе лучше ничего не знать. Пусть ФБР делает свою работу, а ты не стой у них на пути. Ведь жертва — индеец. А разве много таких дел они раскрывают?
— Он был не просто индеец, а член Совета, — сказал Риз, вдруг осознав, как мало это значило для него лично, когда он раньше думал об отце. Слишком мало. Теперь он сам был в Совете племени. А ведь это что-то вроде Правительственного Комитета.
— И это наше дело. Племени сиу Бед-Ривер.
— Он был моим отцом, — Риз почувствовал, как много Рой значил для него, но было слишком поздно.
— Это наше дело, — Доузер обнял Риза за плечи. — Индейцев племени лакота Бед-Ривер.
— Это связано с «Тэн Старз».
— Думаю, ты прав на этот счет. И мне кажется, у нас еще будут проблемы.
— Черт, я об этом знаю уже два года, — воскликнул Тайтус.
— Что-то я от тебя раньше никогда не слышал об этом, — проворчал Доузер.
— Я это обдумывал. — Тайтус стучал по мячу. — А теперь я думаю только о том, чтобы продемонстрировать вам свой знаменитый бросок из-за головы.
Хелен сидела в тени на крылечке арендованного меблированного дома с небольшим садом, наблюдая за тихой улицей и ожидая, когда появится машина Риза. Он позвонил ей и спросил, может ли заехать к ней, пообещав привезти что-нибудь на ужин и рассказать новости. Он опаздывал, но Хелен даже радовалась этому. Ей очень хотелось увидеть Риза, но, в то же время, что-то в ее душе восставало против него.
Что-то, о чем она думала постоянно. Думать об этом становилось все тяжелее, также как когда-то все тяжелее становилось носить на руках маленького Сидни. Теперь она не могла бы поднять его, а та мысль, которая постоянно мучила ее, казалось, весила целую тонну. Ее сын очень быстро рос, и также быстро менялись его потребности.
Легкий летний ветерок доносил откуда-то с речного берега детские голоса. Иногда их болтовня прерывалась хлопком петарды, видимо, оставшейся после праздника. Если бы Сидни был здесь, он бы умолил отпустить его с детьми, пообещав, что будет очень осторожен. Он бы поклялся, что будет просто стоять где-нибудь в стороне и наблюдать, а через пять минут ее мальчик был бы уже в центре приготовлений к очередному взрыву. Ему хотелось испробовать все.
Сегодня вечером она кое-что расскажет Ризу. Хелен еще сама не знала, что именно она скажет, но было бы нечестно и несправедливо еще раз встретиться с ним без того ….. чего?
О Боже, без того, чтобы все рассказать ему.
Она была так растеряна, что едва могла сформулировать мысль. Эта неотступная мысль была слишком рискованной, и мешала ей в работе. Она позвонила адвокату, с которым много раз консультировалась в прошлом, и попросила вновь просмотреть ее дело, поскольку отцовство Риза было установлено, он мог — все еще мог? — да, он мог получить опекунство над сыном и мог бы узаконить это через Совет племени. Федеральный суд поддержит решение Совета племени, а суд штата, вероятнее всего, посодействует этому. Было множество таких прецедентов. В ее случае на стороне отца Сидни будут симпатии и деньги, не говоря уже о его племени. У нее не было причин думать, что он поступит именно так, кроме того факта, что Сидни является единственным ребенком Риза. Единственной причиной, по которой они не смогли бы решить дело мирным путем было то, что все эти годы Хелен скрывала от него сына. Риз был живым человеком, и она понимала, у него были все основания для обиды.
Но будучи хорошим парнем, порядочным и, несомненно, талантливым, Риз все-таки был смертен. Вдруг оказалось, что на карту поставлено даже больше, чем возможность потерять своего ребенка. Хелен уже давно пыталась бороться с чувством вины, охватывающим ее из-за того, что она лишила ребенка отца. Но теперь на ней лежала ответственность и за то, что она отняла у этого мужчины его единственного ребенка. Она больше не могла успокаивать себя отговорками, что Риз слишком молод, чтобы стать настоящим отцом; или что он слишком занят своей карьерой; или слишком богат, слишком высокомерен и поглощен собой и собственной жизнью. Таких отговорок тысячи. Но теперь настал час отбросить прочь все сомнения. Она знала, на что шла, когда полюбила Риза.
Что же заставило ее думать, что можно скрывать сына от Риза до конца их жизни? Здравый смысл?
Дело было не в этом. Она действовала, основываясь на чем угодно, только не на здравом смысле. Риз задержался здесь, нарушив свои планы, и ей это нравилось. Она сама зашла слишком далеко в отношениях с ним, и это ей нравилось. Она прекрасно осознавала свой эгоизм и не хотела терять Риза. Но она не хотела терять и сына. Сейчас, по крайней мере, у нее были они оба. Но она теряла точку опоры. Потом, когда равновесие нарушится, она упадет. Но сейчас она была окружена любовью двух мужчин.
Хелен привстала, когда огромный белый линкольн Риза появился на вершине холма. Отряхнув шорты, Хелен пошла к воротам, чтобы поздороваться, когда он выйдет из машины.
Риз поцеловал ее и задержал в своих объятиях, как будто их встреча придала ему новые силы. Хелен же подумала о том, с какими новостями он приехал. Были ли они важнее, чем то, что она собиралась открыть ему?
Ее новость ждала своего часа уже двенадцать лет. Она могла подождать еще несколько минут.
Риз выпустил Плаксу из машины, и Хелен опустилась на колени, чтобы поприветствовать своего друга. Она позволила собаке лизнуть ее в лицо, пытаясь, в то же время, осмотреть его
