Дарья Телегина - Душные бандиты
По дороге домой она зашла в магазин, решив запастись продуктами для длительной засады…
Мария Даниловна здраво рассудила, что рано утром грабители в квартиру не полезут. Звонок в дверь только перепугает жильцов, а ночью и вообще может быть заперто на цепочку… К тому же следующий день предстоял рабочий, и оттого первая половина дня казалась ей наиболее выгодным временем совершения квартирной кражи…
Пожилых людей, кроме нее, в квартире уже не было. После загадочной гибели соседки Семеновны ее дочь и зять, не долго думая, отправили в дом престарелых вдовца покойной, впавшего в глубочайшее детство Бориса Львовича. Они бы с радостью направили туда и Марию Даниловну, но, к их величайшему сожалению, не могли этого сделать… Остальные же соседи были вполне трудоспособны, и едва за последним из них, убегающим на работу, захлопнулась дверь, пенсионерка Сухова радостно надела респиратор и напряженно, на самом краешке, примостилась в кресле, ожидая «душного» визита…
Время шло, и она порядком проголодалась. Сдвинув респиратор на нос — так, чтоб не быть захваченной врасплох, — она наспех перекусила сухим пайком, запила комом вставшие в горле сухари чаем из термоса, одолженного у соседки, и вновь заняла выжидательную позицию.
Ей было скучно. Она схватила какой-то журнал, попыталась читать, но вскоре поймала себя на том, что в десятый раз перечитывает одну и ту же строчку, смысл которой упорно не доходил до ее напряженного сознания. Она в сердцах отбросила чтение и включила радио, но тут же выключила, чуть было не сплюнув от досады на саму себя, но и тут вовремя остановившись. Мария Даниловна верно догадалась, что звуки радио смогут заглушить звонок в дверь и уж тем более она прослушает поворот ключа в замке — в том случае, если бандиты решат действовать без звонка…
Ужасно хотелось курить, но она мужественно переносила это, убеждая себя в том, что враг-то как раз и не дремлет и непременно ворвется в самый неожиданный момент.
Спустя еще какое-то время хозяйка поняла, что покинуть комнату ей все же придется, как бы ей ни хотелось не делать этого. Она заранее обдумала тактику и решила, что ее дом — ну пусть не целый дом, а всего лишь комната в коммуналке — ее крепость. В своих родных стенах она чувствовала себя увереннее, чем на чужой коммунальной территории. Пенсионерка Сухова еще точно не знала, что же она будет делать, приди грабители к ней на самом деле, — ведь на помощь Петрухи не приходилось рассчитывать… У нее было несколько запасных вариантов задержания врагов. Первый из них казался ей самым простым, и именно потому она не хотела оказаться в коридоре в момент проникновения… Услышав поворот ключа и убедившись, что пришли вовсе не соседи, Мария Даниловна собиралась высунуться из окна, с которого она предусмотрительно сняла все комнатные растения, и изо всех сил завопить на весь двор, взывая о помощи. Надежда на то, что граждане во дворе проявят гражданскую сознательность и немедленно вызовут подмогу, была невелика, и это понимала даже такая идеалистка, как пенсионерка Сухова. Потому существовал и второй вариант.
Она опустила руку в карман платья и в который уже раз трепетно нащупала небольшой, дамский, но все же настоящий пистолет, правда — без патронов, о чем ставить в известность грабителей она, разумеется, не собиралась…
Посещение санузла, причем немедленное, все же было неизбежным… Это слегка смешивало планы воинственной Марии Даниловны, но проигнорировать необходимость она при всем желании никак не могла… Положившись на волю случая и решив заодно совместить приятное с полезным, Сухова, нахлобучив респиратор на лоб, затянулась сигаретой и совершила быструю пробежку в противоположный конец коридора — туда, где размещались самые посещаемые места общего пользования…
Судьба сыграла с ней злую шутку… Бандиты, действительно не позвонив в звонок, стремительно ворвались в квартиру и тут же наполнили ее отравляющим веществом…
Открывание хлипкой коммунальной двери совпало со звуками льющейся воды, и женщина, ни о чем не подозревая, вышла в коридор, с новыми силами готовая к засаде…
Газ подействовал мгновенно, и она медленно опустилась на давно не мытый пол…
Грабителей было двое. Первый из них интенсивно распылял газ повсюду, второй же приготовился закрыть входную дверь, но не преуспел в этом: кто-то удачно вставил в сужающееся пространство ногу…
Вору ничего не оставалось сделать, как наступить на нее. Но желаемого эффекта он этим не достиг, напротив, прибавилось еще несколько неприятных для воров моментов.
Во-первых, тот, кто пребывал еще на лестничной площадке, слишком сильно, видимо плечом, надавил на дверь…
«А ботинки-то у меня из Торгограда!» — злорадно подумал этот «кто-то», не давший захлопнуться двери.
А во-вторых, что было уже совсем не по-джентльменски, чья-то рука со стороны лестницы пролезла в дверную щель и дернула противника за противогаз.
К чести противогаза, он сидел очень плотно и не слетел с головы, но зато его владелец получил прекрасную возможность проверить крепость послекапремонтовских стен этого дома своим лбом…
Когда оперуполномоченный Алексеев — а это, разумеется, был он — освободил от излишней тяжести свою руку, тело преступника безвольно сползло на пол и примостилось рядом с отдыхающей не по своей воле Марией Даниловной.
Ворвавшись в квартиру, Петруха умело сбил с ног второго грабителя и сорвал с него противогаз. Вора постигла та же участь, что и пенсионерку Сухову.
Алексеев же, помедлив какую-то долю секунды, натянул противогаз на себя, размышляя: «Береженого Бог бережет… А интересно, я-то почему задыхаться не начал? Вон этот… сразу отрубился, как глотнул отравленного воздуха… А ничего, не рой другому яму! Однако… на меня-то — ноль воздействия… Я же дольше этой гадостью дышал… Хм! Последствия лечения? Верно, выходит, что на тех, кто в „дурке“ лежал, газы не действуют?.. Что же это, теперь я — вроде того всем печально известного террориста Сенечки, который хотел взорвать Дворец бракосочетания с помощью куска пенопласта, который он выдал за СВУ, а все-то наивно и купились… РУОП, ФСК — ну все на ушах стояли… От „черемухи“ у всех вокруг хлынули слезы… А Сенечка хихикал и язык показывал… Вот и я, пожалуй, могу ему теперь компанию составлять… Оно и видно… Вот сейчас кто-нибудь из соседей домой вернется — во зрелище будет! „Дикое поле“ впору снимать… Стоит мент в противогазе в чужой квартире… И не отопрешься ведь… Модно в наших рядах коррупцию, бандитизм выискивать… Ладно, пора за дело, — потянулся Петруха к телефону, желая вызвать подмогу. — Однако молодец же Сухова! — не мог не отметить он. — Вот ведь втемяшилось в голову… „Засада!“, „Задержать с поличным“… Задержала… Не появись я вовремя… Еще бы один „глухарек“ завис, да еще на моей территории… Эх…»
Героически обезвредивший банду «душных грабителей», Алексеев набрал телефонный номер…
Петруха стоял на трамвайной остановке, тоскливо глядя вдаль. Общественный транспорт работал из рук вон плохо, и Алексеев в который раз в этом убеждался. Моросил мелкий дождик, и его раздражало и это, и то, что зонта он с собой не догадался захватить, выйдя из дома в ясную погоду. Вспомнив свое недавнее, вместе с Марией Даниловной, длительное и безрезультатное ожидание трамвая, он в очередной раз предъявил претензии приказавшей долго жить советской власти и решительно зашагал по унылому новостроечному району, желая добраться до метро пешком.
Алексеев остановился возле знака пешеходного перехода. Светофором он снабжен не был, к радости водителей, которые, казалось, и не собирались дать проход пешеходам. Воспользовавшись секундным перерывом в движении плотного потока машин, Алексеев, вместе с остальными пешими неудачниками, рванулся было вперед, как вдруг невесть откуда вывернувшая «девятка» стремительно приблизилась, не давая пешеходам возможности пересечь улицу… Люди чуть попятились назад, но не все. Петруха с ужасом увидел, как какая-то молодая женщина, видимо задумавшись, не обратила на появившуюся машину никакого внимания и продолжала путь, рискуя быть сбитой. Опер одним прыжком подскочил к ней и дернул с силой на себя. Он успел вовремя, в самый последний момент. «Девятка», слегка зацепив сумку женщины, быстро промчалась мимо, и из-за темноты сгущающихся сумерек Алексеев не смог, да и не успел бы рассмотреть и запомнить ее номер. Сохранившая свою жизнь благодаря своевременному вмешательству опера женщина теперь всхлипывала и со стоном переминалась с ноги на ногу.
— Что с вами? — участливо спросил Петруха, но не успел получить ответа. Новая пауза в движении транспорта вселила в пешеходов надежду на успех, и все они ринулись вперед, к тротуару. Их примеру последовал и опер, на всякий случай крепко схватив рассеянную женщину и волоча за собой. Та не переставала вскрикивать.
