Баба Яга прибудет из Парижа - Ирина Славская

Мы с Никитой приехали домой уже поздно вечером. Сил хватило только на ужин. Разговоры отложили на завтра. Петька что-то хотел нам рассказать, но мы его отфутболили, сказавшись уставшими. И это было правдой. Я смогла только дойти до кровати и рухнуть на нее. Никита устал не меньше моего. Поэтому мы просто спали мертвым сном…

Проснулись утром. Спустились в столовую. Никого. Мы давно уже привыкли, что в доме постоянно кто-то живет. Или это мама с Петькой, или друзья мужа. Давно не было такого, чтобы мы в доме были одни.

– Иришка, где все?

– Не знаю. Я вместе с тобой спустилась. Петька гулять мог уйти. Мама в магазин. Наслаждайся тишиной.

– Тогда пошли поедим от пуза.

Мы сидели, наслаждались едой. После завтрака я занялась просмотром видео с соревнований. Смотрела внимательно и пересматривала несколько раз. Потом позвала Никиту. Мы перевели видео на экран телевизора и стали вместе просматривать видео.

– Никита, ты заметил?

– Что я должен заметить?

– Неужели не увидел ее?

– Кого?

– Софью собственной персоной. Неужели не увидел?

Я перемотала назад немного видео. И вот она крупным планом. Старуха Изергиль. Только тут она помоложе и посимпатичней. И одежда другая.

– Ты хочешь сказать, что это она?

– А кто?

– Но она тут намного моложе.

– Никита, тут она накрашена и причесана. Несколько лет назад дело было, не забывай.

– Тогда понятно, что они все имеют отношение к танцам. Хоть какая-то связь обнаружилась между ними.

Я еще немного перемотала видео и показала ему на нового персонажа.

– А этот гражданин никого тебе не напоминает?

– Охренеть. Да это же муж Софьи…

– Видишь, к кому он прижимается?

– Может, просто толкнули?

– Никита, рядом никого нет. Кто толкнул? Заснято мельком. Не их снимали. Они в кадр попали случайно. Он прижимается, как ее любовник.

– Намекаешь, что он и есть ее тогдашний любовник? И он же заказчик?

– Вот и связь обнаружилась. Может, он заказчик. Может, кто другой. Теперь погляди, как на них будущая жена Марка смотрит.

– Испепеляет… Так она его любит, получается?

– Любила.

– И шантажировала его?

– А что ей прикажешь делать? Наверняка понимала, что добром он ей не достанется. Узнала об их связи и стала шантажировать. Заставила на себе жениться. Или несем заявление в ЗАГС и женимся, или все тридцать три несчастья: тюрьма, позор, изгнание из семьи, потеря работы и репутации.

– Он женился, поддался на шантаж, но не простил?

– Видео должно быть откровеннее. Этим не пошантажируешь. Он сказал бы, что его толкнули.

– Знаешь, Иришка, я бы не простил.

– Мне интересно. А они спали хоть раз? Был у них секс?

– Черт ее знает. Она и так не симпатичная.

– Это ты мягко сказал.

– Скажу, как есть: она откровенно страшная. А тут еще и шантажистка. Я бы не спал с такой.

– И детей у них нет. От жизни такой «счастливой» она и состарилась раньше времени. Высохла от горя, превратилась в мумию.

– Иришка, ты думаешь, он ее убил?

– Не похоже. Он напуган тем, что ее убили. А телефон при ней нашли? Интересно, а обыск у них делали дома? Где она могла держать видео для шантажа мужа? Явно не в общем доме.

– Где Петька? Где информбюро? Когда он нужен, его никогда нет.

Только произнес Никита эти волшебные слова, как хлопнула входная дверь, и в дом ввалился Петька с Грейсом. Оба мокрые.

– А вы почему мокрые, как цуцики? На улице что, дождь?

– Ливень хлынул. Еле до дома добежали.

– А мама где?

– К тете Гале пошла. Та ее позвала. Они уезжают. Им надо, чтобы за домом приглядели. Будут вашу маму уговаривать.

– Да мама не против. Ей в том доме понравилось. И мы рядом…

Сразу на душе так хорошо стало. Я скучала по маме, пока она в квартире жила. Никита дразнит меня маминой дочуркой, а я не обижаюсь. Ведь так и есть. Я мамина дочурка. Мне спокойней, когда она рядом. И я знаю, что все у нее хорошо. И ей спокойно, потому что она меня видит каждый день.

Мы стояли у окна с Никитой обнявшись. Любовались на ливень. Люблю, когда льет дождь. Красота. Гром и молнии. Мама пришла домой, когда ливень кончился. Петька был прав. Ей сделали предложение пожить в доме тети Гали на время их отсутствия. Мама согласилась. Петька прыгал от радости и визжал от восторга. Ошалел от радости. Много ли для счастья ребенку надо…

Мы даже забыли расспросить его о том, что он успел узнать. Петька – проныра еще тот. У него феноменальный слух. Он слышит и запоминает все, что ему понятно. Потому он и не запомнил слова Марка, что они ему были неизвестны. Ничего страшного. Мы от кумушек поселковых почерпнули сведения. Кстати, о старушках. Кто, как не старушки, знают, кто с кем крутит романы? Именно от местных кумушек я узнаю все про Марка и его Софью.

С утра встала и быстрее, пока Никита не проснулся, пошла к магазину. Надо успеть еще до открытия. Если в городе политинформацию старушки проводят возле подъездов, сидя на скамейке, то в нашем коттеджном поселке место митингов и обсуждений – возле магазина. Бабульки уже были на своем боевом посту. Магазин еще не открылся. А они уже тут как тут. Собирали свои сплетни. А тут и я подоспела. Как вовремя…

– Здравствуйте всем.

– И тебе не хворать.

– Как у вас дела?

Тут начала было про свои боли в коленках, в спине и во всем ее организме жаловаться Панфиловна. Наконец-то появился новый слушатель, кому можно рассказать про все свои болячки. Но они ее хором оборвали.

– Продавщица хорошая.

– Ласковая.

– В отличие от прошлой, не обсчитывает.

– И поможет, и не хамит…

Бабки хором стали нахваливать продавщицу. Мне она самой нравилась. Я пару раз у нее отоваривалась. Она действительно старушкам норовит помочь. Надо бы сказать Никите, чтобы поощрил ее за хорошую работу.

– Спасибо, что сказали, – поблагодарила старушек за бдительность. Это у меня уже вошло в привычку.

Старая гвардия не дремлет. Они наши постоянные клиенты, и выручку именно они делают нашему магазину, и свежую информацию поставляют тоже они. Пока бабульки не заняты своим основным делом – покупками продуктов, они открыты для общения