Галина Куликова - Кулак обезьяны
Печерников впервые видел Светлану Шелепину, еще одну его соседку по дому. Невзирая на солидную, более двух десятков лет, разницу в возрасте, она была близкой подругой Виолетты Никодимовны и Лидии Сергеевны. Про этот любопытный женский триумвират Максим неоднократно слышал от бабушки.
Когда-то давно Максим искренне полагал, что женщины бальзаковского возраста — это дамы около пятидесяти плюс-минус лет пять. Как-то одна из его подруг, студентка филфака МГУ, посмеялась над ним, объяснив обаятельному, но невежественному бойфренду, что выражение вошло в обиход после появления книги великого француза «Тридцатилетняя женщина». Уязвленный Печерников, прочитавший, да и то без удовольствия, лишь «Шагреневую кожу», заметил, что со времен Бальзака многое изменилось. И Оноре, живи он сейчас, обалдел бы, узнав, что люди стали жить гораздо дольше, а повышенная сексуальная активность в возрасте, который принято было считать преклонным, уже мало кого смущает. В итоге девушка-филолог ушла в прошлое, а Максим остался верен прежним идеалам.
И вот сейчас перед ним стояла дама бальзаковского, в понимании Печерникова, возраста и очень приятной наружности.
— Вот он, оказывается, какой огромный, Лидочкин внучек, — рассмеялась чуть хрипловатым смехом женщина, снизу вверх глядя на Печерникова.
— Здравствуйте, Светлана Станиславовна, — улыбнулся он в ответ. — Теперь я на некоторое время ваш сосед.
— Вот и прекрасно. Кстати, называть меня по отчеству не обязательно. А я буду называть вас Макс, договорились?
— Конечно. Главное, чтобы Симой не звали.
Шелепина снова засмеялась, показав красивые зубы.
— Такого великана — Симой? Никогда. Только Макс. В общем, дорогой сосед, заходите в гости, я живу этажом выше, квартира 132. Ну и вообще — обращайтесь, когда будет необходимость.
— Света у нас мастерица на все руки, — радостно сообщила Виолетта Никодимовна, закончив возиться с ключами. — Если захвораешь, мигом на ноги поставит. Она, Максимушка, если хочешь знать, хотя и дипломированный медик, но ярый приверженец натуропатии. И, кроме того, активно занимается геронтологией. Она уже пообещала, что я проживу минимум до ста двадцати лет. Правда, Светуль?
Насколько Максим был информирован любимой бабушкой, этих женщин объединяла неуемная жизненная энергия, маниакальная приверженность здоровому образу жизни и беззаветная любовь к нетрадиционным оздоровительным системам.
— Виолетта, дорогая, хватит мне делать рекламу, — засмеялась Шелепина. — Пойдем скорее, а то сеанс скоро начнется. До свидания, Макс, приятно было познакомиться.
— Взаимно, до свидания, — ответил Максим и машинально взмахнул рукой, в которой был зажат «Цветок лотоса». Блестящий пакет совершил стремительный беспосадочный перелет через лестничную клетку, после чего, издав чавкающий звук, приземлился точно на резиновый коврик возле двери в квартиру, где теперь проживал Печерников.
— Один ноль! — хором воскликнули соседки и, посмотрев друг на друга, а потом на изумленного Максима, рассмеялись.
Вернувшись домой, Печерников первым делом высыпал «Цветок лотоса» в унитаз. Затем сварил себе кофе и уселся в кресло. Конечно, все то, что сегодня нагромоздила бабушкина подруженция, надо было делить на шестнадцать. Но в главном она была права — больше так существовать нельзя.
Он всегда был уверен в себе и полагал, что силы воли ему не занимать. Вот теперь и настал момент, когда эту самую силу воли надо было включать на полную катушку.
«Пять пунктов! Это она здорово сформулировала», — усмехнулся Печерников, вспомнив, как соседка один за другим загибала перед его носом пальцы. Пока не очень понятно, как сложится с бывшей семьей и будущей личной жизнью, о которой ему так живо поведала Виолетта Никодимовна. Но ведь заняться собственным здоровьем ему никто не мешает. Утром зарядка, вечером тренировка — этому святому принципу он всегда следовал в прошлом и никогда не был разочарован результатами. Значит, с завтрашнего… Нет, зачем откладывать — с сегодняшнего дня он возобновляет работу над своим телом. Пить прекращает — на ближайшие полгода совсем, затем будет видно. И разумеется, поиск работы. Ободренный собственной решимостью, Максим тут же оделся и пошел искать ближайший спортивный магазин. Ему нужны были гантели, скакалка и боксерская груша. Весело насвистывая, он шагал по улице, перебирая в уме имена людей, которые могут помочь ему с трудоустройством.
* * *С того памятного дня, когда позитивно заряженный ураган по имени Виолетта Никодимовна вторгся в личную жизнь Печерникова, прошло более месяца. За это время Максим основательно подзабыл вкус любимого виски, снова стал садиться в продольный шпагат и сменил морально устаревшую боксерскую грушу на изумительный тренажер для отработки ударной техники. Кроме того, он нашел работу. Его пригласили заместителем директора по безопасности в новый спортивный клуб, которым, через своих родственников, разумеется, владели несколько бывших сослуживцев Максима. Открытие клуба планировалось на 1 октября, так что пока У Печерникова было нечто вроде летних каникул. Все потихоньку налаживалось: появились ясные перспективы, бывшая жена Марина не препятствовала его общению с сыном, родители стали понемногу успокаиваться. Даже бабушка, изредка с инспекционными целями приезжавшая с дачи, была вынуждена признать — внук вернулся к нормальной жизни.
— Это все Виолетта! — восклицала Лидия Сергеевна. — Она мне обещала, что позаботится о тебе, — и вот результат. Теперь ты понимаешь, что это за человек?
— Отличный человек, — соглашался Максим. — Я бы даже сказал — настоящий человек. О ней надо повесть написать.
— Прекрати свои шуточки, — строго сказала Лидия Сергеевна. — Ты благодарить ее должен.
— Благодарю, — уверил ее Максим. — Она каждый день приходит проверять, убрал ли я квартиру, вынес ли мусор, вот я ее и благодарю за внимание и заботу.
— В твоем голосе слышатся язвительные нотки, — подозрительно сощурилась Лидия Сергеевна.
— Это тебе кажется, — Максим чмокнул бабушку в щеку. — У тебя действительно классная подруга, я очень ей благодарен. И тебе тоже. Знаешь, она каждую субботу таскает меня на рынок — покупать полезные продукты.
— Правильно делает! Ведь должен кто-то заботиться о твоем здоровье, пока ты не найдешь, наконец, женщину, которая…
В общем, все у Максима Печерникова теперь складывалось очень даже неплохо. Вплоть до той минуты, когда раздался долгий и тревожный звонок в дверь.
* * *«Раз, два! Раз, два!» — отжимаясь от пола, считал про себя Максим Печерников, отстраненно следя за тем, как капельки пота падают на скользкий ламинат. «Раз, два! Раз, два! Теперь — еще раз, еще, еще и еще». Все!
Он пружинисто вскочил на ноги и, приняв бойцовскую стойку, на секунду замер возле новенького, еще пахнущего магазином, тренажера для отработки ударов. Каучуковые голова с торсом, закрепленные на специальном, наполненном водой основании, — человекоподобный манекен, стоящий на полу и готовый к бою. Правда, отсутствием рук каучуковый человек трогательно напоминал Венеру Милосскую. Но, в общем, роскошная вещь, не то что обычные боксерские груши или подвешенные к потолку кожаные мешки, к которым Печерников привык еще в армейском спортзале.
«Посмотрим, красавчик, каков ты в работе, — подумал Максим. — Морда противная, по такой бить приятно».
Он сосредоточился, сделал пару сильных вдохов и выдохов, а затем нанес серию молниеносных прямых ударов ногой в голову и грудь искусственного спарринг-партнера. Затем последовало несколько боковых ударов и в завершение — эффектная связка, поэтически названная мастерами восточных единоборств «маленький дракон прокладывает путь, большой дракон бьет хвостом». Иными словами, сокрушительный прямой удар ногой и размашистый, хлесткий удар ногой с разворотом.
Новый тренажер с честью держал экзамен. Еще минут двадцать Максим отрабатывал всевозможные коварные способы нападения и в завершение дружески потрепал манекен по эластичной макушке:
— Молодец, сгодишься.
Тренировку можно было считать практически законченной — оставалось лишь немного поработать над прессом, когда раздался противный резкий звонок. Звонили в дверь — долго, тревожно, словно палец нежданного гостя прилип к кнопке электрического звонка.
«Это не свои, кто-то посторонний, — недовольно подумал Максим. — Зачем только такой шум устраивать?» И, подтягивая сползавшие спортивные шорты, бросился в коридор навстречу нетерпеливому посетителю. Даже не посмотрев в глазок, он резко распахнул дверь, собираясь объяснить утреннему пришельцу, что так вести себя не стоит Но, сделав шаг вперед, замер на пороге. Затем сдавленным голосом поинтересовался:
