Дарья Донцова - Микстура от косоглазия

– Вот беда, – заохала я, – а где ваш Гена куртку взял?

– Уж не в магазине купил, спер скорее всего, – фыркнула Галя.

– Не подскажете, где его найти можно?

– Генку?

– Ну да.

– Шут его знает, мы уже полгода не виделись, я только рада, – заявила Галя, – лучше совсем без мужика, чем с таким уродом.

– А адрес его помните?

– Не знаю, он у меня жил. Телефон могу дать, рабочий.

– Вот спасибо, – обрадовалась я.

Галя открыла шкафчик, вытащила огромную черную сумку, порылась в ней, выудила записную книжечку, помусолила растрепанные странички и сказала:

– Ага, пиши. Фамилия ему Крысин, очень она ему подходит, крыса он и есть.

Сунув бумажку с номером в карман, я пошла домой. Скорей всего Анны Кузовкиной давно нет в живых, надеюсь, этот Крысин прольет свет на историю.

Возле нашего подъезда стоял роскошный джип. Блестящие, полированные бока машины говорили о том, что ее только что пригнали с мойки. Во дворе ни у кого нет подобного автомобиля, самый дорогой, по названию «РАФ-4», имеет Ольга Костюкова из сорок девятой квартиры, остальные жильцы рулят на подержанных иномарках и «Жигулях». Я обогнула капот и услышала:

– Вилка!

За рулем дорогого внедорожника сидел мой муж, Олег Куприн. Сказать, что я удивилась, это не сказать ничего.

– Что ты тут делаешь? – вырвалось у меня.

– Вот, – развел руками мой майор, – помочь попросили.

– Кто?

Олег разинул было рот, но тут из недр джипа выбрался дядька, больше всего похожий на главного героя анекдотов про «новых русских». Круглая голова была обрита, вместо волос над кожей топорщилась маленькая щетинка. Несмотря на пронизывающий ветер, он был без пальто. Его крепкий, если не сказать толстый, торс обтягивала нежно-голубая футболочка, на шее болталась золотая цепь. У бабки в Попугаихе был пес Дик, живший в конуре, вот он большую часть своей жизни просидел на цепи такого размера, только, естественно, не золотой.

– Ты Виола? – густым басом спросило чудище.

Я кивнула и попятилась.

– Ну давай знакомиться, – прогудел «браток» и протянул мне пухлую ладонь, украшенную толстыми, сарделеобразными пальцами. На указательном и безымянном сверкали перстни.

– Вован, – сообщил он.

Я отступила на шаг.

– Кто?

– Вован, – повторил толстяк и радостно улыбнулся, – вообще-то, Владимир Семенович Кагарлицкий, но для близких друзей просто Вован.

– Э… – забормотала я, – а я Вилка, просто Вилка.

– Владимир, – донесся из кожаного салона дребезжащий старушечий голосок, – доколе мне тут сидеть?

– Сейчас, мама, – ответил Вован и нырнул внутрь джипа.

Я посмотрела на Куприна. Муж сделал вид, что поглощен выуживанием сигареты из пачки. Олегу явно не хотелось вступать в диалог со мной. Но от меня так легко не избавиться!

– Это что? – прошипела я.

Куприн закашлялся и тихо пробормотал:

– Давай не сейчас!

– Почему ты за рулем?

– Потом.

– Нанялся к этому Вовану шофером?

– С ума сошла, – повысил тон супруг.

– Тогда в чем дело?

– Вован помочь попросил, он мой давний приятель, учились вместе.

– Ты в каком классе сидел с этим «братком»?

– Вован мой коллега, – вздохнул Олег.

– Он мент?! Откуда у него такой джип? Небось взятки берет, – не утерпела я.

– Потом объясню, – процедил сквозь зубы Куприн, – «Лексус» принадлежит жене Вована.

– Она что, дочь бухарского эмира? – не успокаивалась я. – Или просто внучатая племянница шейха из Арабских Эмиратов?

– Не пори чушь, – начал злиться Олег, но тут же захлопнул рот, потому что из недр «Лексуса» выбрался Вован, буквально несущий под мышкой маленькую бабенку неопределенного возраста.

– Ужас! – взвизгнула она и ткнула пальцем в наш дом. – Нам придется здесь жить?! Владимир Семенович!!! Это отвратительно! Ах, Лорочка еще ничего не знает!

– Так… вот, – начал запинаться Вован.

Олег вышел из машины и начал успокаивать бабулю:

– Вам понравится, квартира большая, уютная… Комната просторная…

– Вы купили в нашем доме квартиру? – повернулась я к Вовану.

– Ну… нет… вернее…

– Вы всерьез считаете, что я могу приобрести апартаменты в этом месте? – надулась его мать.

– А что плохого? – удивилась я. – Здание расположено недалеко от метро.

– Я не пользуюсь подземкой, – скривилась она.

– Магазины рядом, рынок. Соседи у нас люди приличные.

Она поджала губы. И тут Олег достал из кармана свою связку ключей, подал ее Вовану и предложил:

– Ступайте наверх, пусть Марина Степановна осмотрится.

Когда Вован и недовольно ворчащая тетка ушли, я сказала с укором:

– Зачем ты их к нам отправил? Теперь застрянут до вечера, шли бы сразу к себе!

Олег слегка порозовел и принялся мямлить:

– Так уж вышло, пойми, я не мог не предложить, было бы просто некрасиво…

– Ты о чем? – насторожилась я.

Куприн набрал полную грудь воздуха и сообщил:

– Они у нас поживут!

– Кто? – прозаикалась я.

– Вован и Марина Степановна.

– Зачем? Вернее, почему? Они не москвичи?

– Понимаешь, – забубнил муженек, – дело дурацкое вышло. Жена Вована, Лора, певица, может, слышала когда по радио песню «Он и только он»?

– «Он у моих ног, а я холодна…»?

– Точно! Это Лорка поет. Она вообще-то на учительницу училась, да петь начала.

– При чем тут мы?

– Ну не сердись, – залебезил Олег, – дай объясню!

– Хорошо, – согласилась я, ощущая огромное желание треснуть муженька по затылку.

– Лорка мотается по городам с концертами, – завел Куприн, – у них, у эстрадных артистов, это называется «чес». Деньги она зарабатывает, а Вован при ней. Лорка продала квартиру, где они все жили, и купила новую, в строящемся доме. Апартаменты еще не готовы, здание сдается лишь через месяц. Вот Лора и договорилась с риелторами, что пока семья поживет в проданной квартире. Ее заверили, что никто не тронет Вована и Марину Степановну, поэтому Лора совершенно спокойно укатила на гастроли по Сибири и Дальнему Востоку. Ясно?

– Ну, пока да, – осторожно ответила я.

– Только те, кто купил квартиру, наплевали на все договоренности и въехали в нее! Просто по-хамски поступили! Вован повез Марину Степановну к врачу, возвращаются: вещи перед подъездом свалены, замки в двери новые.

– Что же твой Вован глазами хлопал?

– Так сделать ничего нельзя, – с жаром пояснил Олег, – жилплощадь теми людьми по всем правилам куплена, договоренность об отсрочке их въезда устная… Во дела…

Куприн замолчал. Я постаралась взять себя в руки. Мой муж обладает не столь уж редким среди людей качеством: сначала совершает поступок, а потом думает, следовало ли так поступать в создавшейся ситуации. Сколько раз он приносил домой в день получки жалкие копейки, а на мой удивленный вопрос: «Вам что, теперь платят тысячу в месяц?» – бодро отвечал: «Нет, Вале (Сене, Пете, Мише, Степе…) в долг дал, ему на машину (дачу, отпуск, шубу для жены) не хватает, через неделю вернет».

Сами понимаете, что через семь дней никто ничего не приносил, в лучшем случае долг возвращали спустя полгода, в худшем – деньги исчезали навсегда.

Впрочем, я никогда не ругаю Олега, на жизнь нам хватает, я сама вполне прилично зарабатываю, а домашнее хозяйство мы с Томочкой ведем вместе. Намного больше меня раздражает манера Куприна зазывать в гости всех, кого ни попадя. Наша квартира – просто филиал гостиницы МВД. Большинство ментов из провинции, приезжающие в Москву в командировку, очень хорошо знают: у майора Куприна дома всегда можно остановиться. При этом наивный Олег страшно удивляется, когда «друзья», вернувшись в родной город, напрочь про него забывают. Не далее как месяц назад мой майор, собираясь по служебным делам в Воронеж, стал укладывать в чемодан коробку шоколадных конфет и ярко-красную игрушечную машинку. Я удивилась и спросила:

– Это кому?

– Помнишь, у нас останавливался Федька, такой шумный майор? – спросил Олег. – Я у него теперь поживу, в гостинице-то нас вшестером в номере селят, в Воронеже для милиционеров выстроен не отель, а общага. У Федьки жена и ребенок, так это им подарки.

Когда Олег вернулся домой, я спросила:

– Хорошая квартира у Федора?

– Не знаю, – вздохнул Куприн.

– Ты не у него остановился, – мрачно констатировала я.

– Ага, – кивнул Олег.

– Почему?

– Так ремонт у Федьки, – бодро ответил Куприн, – он сам у тещи живет.

Я тяжело вздохнула. Странная закономерность, однако, – у Феди в Воронеже ремонт, Леня в Ярославле менял окна, Иван из Питера перестилал паркет, Сергей из Петрозаводска красил стены… Только Женя из Екатеринбурга оказался оригиналом: у него дома обнаружилась мама, больная гепатитом.

– Женька с удовольствием бы поселил меня у себя, – рассказывал наивный Олег, – даже комнату приготовил, но гепатит! Женька сказал, жуткая зараза, по воздуху передается. Ладно, если сам заболел бы, так ведь домой бы привез, а у нас Никитка крохотный!