Дарья Донцова - Другая жизнь оборотня
Глава 5
Комната оказалась пустой, но я услышала доносящиеся из ванной голоса.
– Надо вызвать полицию, – произнес баритон.
– Герман, придумай что-нибудь! – воскликнула Луиза.
– Не могу, – сказал врач. – В случае внезапной подозрительной смерти необходимо известить представителей закона.
– Ясно же, что у него инфаркт. О какой подозрительной смерти ты говоришь?
– Лу, диагноз так не ставят.
– Герман, – всхлипнула владелица дома, – неужели ты забыл, сколько добра тебе Витя сделал?
– Конечно, помню.
– Кто тебя из истории с наездом выручил?
– Шкодин.
– Твой черед мне руку помощи протянуть.
– Лу, я благодарный человек. Но…
– Что?
– Существует утвержденный порядок действий. Я могу лишиться работы в случае нарушения инструкции.
– Если бы не Виктор Маркович, ты бы сейчас улицы подметал! – воскликнула Луиза.
– Навряд ли, – возразил Герман.
– Надо же, как ты заговорил… Ты же знаешь, что будет, если полиция прикатит.
– Если у него инфаркт, тебе нечего опасаться.
– Ох, нас опять полоскать станут… Пожалуйста, давай решим все по-тихому, увези тело. Тебе же Витя помог.
– Ну сколько можно вспоминать одно доброе дело? Я не могу нарушать инструкцию.
– Убирайся!
– Дорогая, не нервничай.
– Пошел вон, подонок! Тебя из такого дерьма вытащили, а ты…
– Единственное, что я могу для тебя сделать, это посидеть тут часа два, подождать, пока гости разъедутся, и уж тогда сообщить куда следует. Дам тебе время прийти в себя, и круг тех, кто может проболтаться о проклятии синей комнаты, сократится. Я прекрасно к тебе отношусь и не хочу, чтобы у Антона опять начались неприятности.
– Немедленно исчезни из моего дома!
– Я благодарный человек, помню добро, что мне сделал Виктор. Луиза, не бросай в проверенного друга камни.
– Провались сквозь землю!
– Ну, ну, родная, я понимаю, что слишком много проблем свалилось на твои хрупкие плечи в последнее время. Поступим так. Я спущусь в столовую, отвлеку твоих гостей, дурака Степана, предложу всем прогуляться к озеру. Потом скажу, что у тебя разыгралась мигрень, провожу всех и вызову Серапионова.
Раздался звук шагов. Я метнулась к большому шкафу и влезла внутрь. Спустя короткое время послышался стук двери. Луиза зарыдала и стала причитать вслух:
– Герман подонок, мерзавец… Господи, за что? Почему ты меня так наказываешь? Витя, зачем ты ушел? Что за глупость придумал с завещанием? Мне ты никогда не говорил об этих людях. Дорогой, ответь! Вернись ко мне! Вернись!
Раздался цокот каблуков, я тихонько выдохнула. Так, Луиза уходит, я смогу выбраться из гардероба и покинуть помещение…
Раздался скрип, створки шкафа внезапно распахнулись, и я увидела красное, опухшее лицо хозяйки дома. Та, конечно, тоже меня заметила. Да и как можно не увидеть женщину, стоявшую внутри шкафа с пустыми вешалками? Спрятаться мне было решительно негде.
Луиза взвизгнула.
– Вы кто?
Я глупо заулыбалась.
– Здрассти. То есть простите, мы уже виделись… Не узнали меня? Я Даша Васильева, ваша гостья, упомянутая в завещании господина Шкодина.
– Вы слышали наш разговор с доктором, – прошептала Луиза.
– Да, – призналась я, – случайно.
Хозяйка дома провела ладонью по лицу.
– Значит, вы знаете, что случилось.
– Если я правильно поняла, Олег Феоктистов, муж Ларисы, внезапно скончался от инфаркта, – осторожно ответила я. – Герман Львович собрался сообщить о его кончине в полицию, а вы против.
Вдова прижала руки к груди.
– Пожалуйста, не говорите никому о происшествии.
– Не скажу, – пообещала я. – Но вы не сможете сохранить смерть Матвея в секрете. Ларису пока обманули, она полагает, что супруг в обмороке, но в ближайшее время она захочет посмотреть на мужа, и правда вылезет наружу. Врач на самом деле обязан предупредить представителей закона о подозрительной смерти.
– У него случился инфаркт! – топнула ногой Луиза. – Я сама врач и сразу поняла, что к чему.
– Вы кардиолог? – уточнила я.
– Акушер-гинеколог, – прозвучало в ответ. Затем вдова затараторила: – И что? Я училась в мединституте, обладаю всеми базовыми знаниями. Герман, мерзавец, помочь не хочет, а Витя его из дерьма вытащил. Дурак тогда работал в селе Фрулино, в пятнадцати километрах отсюда. Поликлиника там была – одно название, изба с тремя комнатами и два доктора. Зоя Филиппова да сам Герман. Зима на дворе стояла, холод, гололед. Под Новый год Зойка взяла отпуск и укатила к родственникам в Белоруссию, Леонов один остался. Буду честной: он не пьяница, никто его под забором никогда не видел, даже запаха алкоголя от него не исходило, он ведет здоровый образ жизни, по утрам бегает, на службу на велосипеде ездит, мяса не ест, не курит. Ужасный зануда! Наверное, потому он холост. А теперь представьте картину: первое января, девять утра, вся прислуга из нашего дома отпущена, в особняке только семья и десять близких друзей, все спят. Раздается звонок в дверь, я просыпаюсь, открываю и вижу Германа. Руки у него трясутся, губы белые. Стоит и шепчет: «Лу, я человека убил». И разит от него алкоголем на три метра. Я бегом к мужу, растолкала его, Витя вниз, давай Германа расспрашивать, что случилось. Тот рассказывает… Тридцать первого он в полночь выпил бокал шампанского – позволил себе в праздник расслабиться. Думал, все гуляют, никому врач не понадобится. Включил, кретин, телевизор, а там все счастливые, веселые, серпантин кидают, жрут, рассказывают о своих успехах. Звезды друг друга перебивают, хвастаются: один машину купил, другой квартиру, третий женился, четвертый отцом стал. И схватила Леонова зависть в свои когти: у всех дела в уходящем году просто отлично складывались, люди денег горы заработали, на будущие двенадцать месяцев планов громадье, а у него сплошной облом – живет в убогом доме, удобства на улице, зарплата меньше, чем лапы у таракана, никаких перспектив, ни жены, ни детей… Взял дурак бутылку водки и скушал всю.
– Вот бедняга, – пожалела я врача. – Ну зачем он поверил знаменитостям? Те никогда правды не расскажут, при самой плохой погоде со счастливой улыбкой на камеру о своей распрекрасной жизни вещают.
– А тут, как назло, звонок из деревни Пирогово, что неподалеку от поликлиники, где сильно поддавший Герман Львович у телевизора сидел. Срочно понадобился врач теще местного фермера, – продолжала рассказ Луиза. – И что делать? Сказать: «Пардоньте, я нажрался, не могу приехать»? Невозможно. Идиот намешал какой-то похмельный коктейль, ввел себе в вену, взбодрился, сел за руль и покатил. Зима, гололед, темнота… В общем, на окраине села он сбил женщину. Когда понял, что кого-то крылом задел, хмель из него вмиг испарился. Вылез из колымаги, наклонился над бабой, думал, та жива, просто испугалась, ну, руку в самом худшем варианте сломала. Ан нет – увидел труп. И что же наш Гиппократ сделал? Запихнул мертвую женщину в свой драндулет и привез к нам.
Глава 6
Я ужаснулась.
– Дикий поступок. И как только это ему в голову взбрело.
Луиза села в кресло.
– Виктор и раньше несколько раз выручал Германа. Мой муж был очень сострадательным человеком. А уж сколько докторишка денег нам задолжал!
Шкодина стиснула кулаки.
– Попытайтесь меня понять. И я, и Виктор Маркович медики. Успешные, всегда много зарабатывавшие. Ведь акушер-гинеколог никогда без куска хлеба не останется, ему в любом месте работа найдется. У нас всегда дом был полная чаша – дочь красавица, сын умница, материальный достаток, психологический комфорт. А у Леонова ничего… комнатенка съемная, ни жены, ни детей. Мы с супругом всегда в Москве работали в престижных больницах, потом свою клинику открыли. Герман же в сельской местности бабушек-дедушек лечил, зарплата у него – кошкины слезы, перспектив на повышение ноль, дополнительных заработков нет. Местные благодарные пациенты своему врачу могут лукошко картошки принести или, что уж совсем апофеоз, – десяток яиц. Нам с Витей даже порой неудобно было за свое благополучие. Хотя кто виноват, что врач Леонов, окончив институт, не совершенствовался в профессии, не пытался найти прибыльное место?
Луиза начала загибать пальцы.
– Витя ему квартиру отдельную выбил, продукты регулярно отправлял, Герман у нас постоянно вечерами сидел. Когда в Хотьково построили крупный медцентр, а мелкие больницы вроде той, где он работал, закрыли, Виктор Маркович на нужные кнопки нажал, Леонова заведующим терапевтического отделения сделали. А диссертация его кандидатская? Витя ему ее за месяц написал. И знакомыми влиятельными гаденыш у нас в доме обзавелся. К мужу в гости чиновники из Минздрава ездили, профессура, знаменитости всякие, а Герман за столом сидел, в разговорах с великими на равных участвовал. Правда, иногда такую чушь нес! А нам-то неудобно было за свое счастье, мы-то себя не пойми почему виноватыми перед дураком чувствовали, то ему на день рождения машину подарим, то вообще изо всех сил бедненькому помогаем. И чем это обернулось? Как он сейчас со мной говорил, когда я его попросила полицию не вызывать? «Не имею права нарушать инструкцию»… Следовало мерзавцу так же сказать, когда он с мертвой бабой сюда примчался, на пороге плакал, умолял ему помочь. И ведь муж все уладил.
