И про любовь тоже - Марина Владимировна Болдова
— Это не кошка, а кот Апельсин. Он общий, подъездный, — пояснила Юлька. — Пойдемте, я покажу, где у нас ванная.
В ванной комнате не было даже зеркала над старой раковиной. Только два крюка торчали из стены…
— Я пойду, вы мойтесь. Полотенце чистое, мама велела сменить перед вашим приездом, — девочка кивнула на кипенно-белое, с аккуратно зашитыми дырками полотно.
Карина сглотнула подступивший к горлу ком. «Чертова алкашка, все пропила! Ну как так можно! Ребенок маленький, пусть и не родная, но внучка!» — разозлилась она.
Вскоре, успокоившись, Карина отправилась в комнату, где все уже расселись вокруг стола.
— Когда отдадут тело для захоронения?
Карина проследила за взглядом Саши: задав вопрос, он смотрел не на Ирину, а на продавленный диван.
— Завтра. Можно домой не забирать, я оплатила все необходимое в похоронной конторе. Только поминки придется делать дома, но народу будет очень мало. Если вы останетесь, то с вами девять человек. Последнее время у Натальи Леонидовны совсем не осталось приятельниц.
— Собутыльников, ты хотела сказать? — зло произнес Яров.
— Зачем вы так. Ваша мама была доброй женщиной. Когда умер папа, она нас с Юлькой не выставила на улицу, а мы ведь ей никто. Квартира ей принадлежит… теперь, наверное, вы ее продадите?
— Я?! На кой она мне… сдалась?!
— Мы уедем, только не сразу. У нас в деревне бабушкин дом, а учителя везде нужны, буду в сельской школе работать. И Юльке в первый класс как раз идти. Уедем, как только девять дней…
— Ирина, Саша хотел сказать, что не нужна ему эта квартира, оставайтесь здесь. Да, Яров? — с угрозой спросила Карина.
— А что, я как-то не так выразился? Мне эта головная боль зачем? У меня дом! В два этажа, что б ему… а я один. Вот что. Мы сейчас в гостиницу, потом с тобой, Ира, сходим в контору, я все там решу. Ты деньги-то на похороны где взяла? Заняла?
— Нет, зачем. Накопила, я же работаю учителем младших классов. Откладывала понемногу с зарплаты.
— Да еж твою налево! — вскочил Яров. — Откладывала она! На похороны этой пьяни, что ли?
— На поездку к морю. Юлька болеет часто, — тихо, но уверенно ответила Ирина. — Александр Юрьевич. Ваша мама оставила вам старинную золотую монету, вы знаете?
— Да, знаю.
— Я должна вам показать, где она спрятана. Пойдемте, — поднялась со стула Ирина.
Она открыла дверь в смежную комнату, Карине с ее места была видна кровать. Старая кровать с круглыми шариками на спинках.
— Логично. Мой отец, как говорила мама, коллекцию прятал в такой же, — заметила Карина Ивану.
Они смотрели, как Ирина отвинчивает шарик, вынимает полотняный мешочек. Развязав шнурок, выкладывает на ладонь Ярова монету.
— И ты, зная, где она лежит, не взяла ее? Ты в курсе, сколько она стоит?
— Сколько-то миллионов, как говорила Наталья Леонидовна.
— Да. Около десяти. Ты могла купить и квартиру, и дом у моря…
— Вы бы взяли чужое в подобной ситуации, Александр Юрьевич?
— Я — нет!
— А почему же вы считаете, что я могла стать воровкой? Эта монета принадлежит вам, забирайте, — твердо произнесла Ирина и, приделав шарик обратно на спинку кровати, вышла из комнаты.
— Прости, — вышел за ней и Яров.
— Ничего, я понимаю. Вы меня совсем не знаете. Просто на будущее — не торопитесь клеить на людей ярлыки. Давайте пить чай, Юля, неси чашки из буфета.
— И коржики?
— И коржики, — с улыбкой проводила взглядом дочь Ирина.
— Сань, опять не согласилась? — Иван обернулся назад, где вольготно расположился сам Яров. Карина сидела на переднем сиденье рядом с будущим мужем.
— Нет, но я не отстану, — растерянно пробормотал Саша. Он уже в четвертый раз приезжал к Ирине, просил переехать к нему, ведь дом такой огромный! В два этажа, а он… один! А она не соглашается. Он уже Юльку подговорил, чтобы та на маму повлияла, только хуже стало — Ирина выговорила ему, чтобы не смущал ее дочь.
А Яров так хотел, чтобы эта егоза была и его дочерью… И чтобы еще сын был, такой же белесый, как и он сам.
— А ты как звал, а, Саш? — повернулась к нему Карина.
— Ну, как… заманивал! И дом расписал, и поселок, лес. И что машину ей сразу куплю, чтобы в школу Юльку возила, и ей работать не нужно будет — денег-то полно!
— А предложение сделал?
— А это, по-твоему, что — не предложение?! — возмутился Яров. — Подожди… ты про кольцо, что ли?
— И про него тоже, — усмехнулась Карина, а Яров насторожился — что не так-то он делал?
— И еще, Саня, про любовь, — ехидно заметил Иван, добив его окончательно.
Волею небес…
Маршрутка затормозила резко, Антон выронил из рук телефон и чертыхнулся: новенький, четвертый за год, всего неделя, как из салона. Он поднял его, сунул в карман, ничуть не сомневаясь, что экран разбит. Все правильно, так и должно было случиться — паршиво начавшись, день не мог продолжиться хорошо. Неожиданно резко его выперли из конторы, не завелась «Шкода», теперь вот еле тащился по пробкам микроавтобус… и встал, не успев проскочить на зеленый… Почти вплотную к трамвайным путям. Авария?
Антон повернулся к окну и невольно улыбнулся: на него из трамвайного окошка с ужасом смотрела молодая женщина. Блондинистая копна кудряшек и глаза, как у Аленки с обертки шоколадки. Бомбическое сочетание! Антону показалось, она его узнала, но он-то точно видел ее впервые — вот сейчас только, через толщу двух стекол. Он оскалился еще шире, показав ровные ряды зубов, решив, что так его оскал будет выглядеть более искренним, что ли. И она, женщина, улыбнется тоже, потому что поймет, что он не он, то есть не тот он, о котором она подумала. «Тьфу, пропасть, каша в башке, на кой мне эта тетка сдалась… ну, не тетка, пусть женщина. Сидит себе… смотрит… мне-то что?!» — обругал он себя мысленно.
— Вылезаем, приехали. Дальше не едем! — прогремел голос водителя из динамика над головой.
«А вот это уже перебор!» — пробормотал Антон осуждающе и посмотрел вверх, имея в виду, конечно же, не крышу маршрутки, а небеса, к которым с упреками за этот день обращался уже не раз.
Он вышел последним, обошел маршрутку и лицом к лицу столкнулся с той незнакомкой, которую так напугал. Только чем, хотелось бы понять!
— Ну неужели вы не чувствуете, что на лбу у вас кровь?! — возмущенно выговорила она ему. — Я пыталась вам показать мимикой… а вы…
