Смерть и креативный директор - Рина Осинкина
О! Можно вцепиться ему в плечи или обхватить шею руками, это как получится, и припугнуть, что падать они будут вместе.
Неплохой вариант. Совсем даже неплохой.
Он будет вынужден, пятясь, отойти от дверного проема, таща ее на себе, а там Олеся найдет способ, как его нейтрализовать. Удар коленом по атрибутам у нее неплохо получится, особенно учитывая, до какой степени она сейчас зла.
Олеся внутренне присобралась, прикидывая, как ей ловчее задействовать руки, чтобы вышло молниеносно и хватко. Движение должно стать для чиновника неожиданным, резким, сильным. Пожалуй, план сработает. Должен сработать. Она повеселела.
Он с удивлением на нее взглянул.
«Эх ты, корова неумная, – испугалась Олеся. – Не умеешь эмоции контролировать. А он, между прочим, насторожился».
– Ну что же, спасибо за бонус, – съязвила она, надеясь внушить чиновнику мысль, что не веселость обозначилась у нее на физиономии, а внезапный сарказм. И, взглянув на него с прищуром, спросила: – Нравится убивать?
Михеев, кажется, не удивился вопросу, но задумался.
– Знаете, что я вам отвечу, Олеся Звягина… – проговорил он неторопливо, и Олесе показалось, что он смакует предложенную тему. – В первый раз у меня это вышло спонтанно, в состоянии аффекта. Мадам Турчина сама виновата – спровоцировала. Я был абсолютно уверен, что именно она шлет мне письма с угрозами, и у меня имелись основания так считать. А пригласил я ее в служебную комнату, чтобы никто нам не помешал обсуждать детали сделки. Я предложил ей неплохую сумму, чтобы вопрос был решен раз и навсегда, а эта стервозина принялась хохотать как сумасшедшая. В оскорбительном тоне высказалась насчет престарелых плейбоев, вспоминать не желаю подробности. Короче – глумилась, как хотела. Нервы мои были на взводе и сдали, не стану отрицать. Чтобы заткнулась, я ее и стукнул тем, что подвернулось под руку. Она в это время в кресле крутилась и оказалась спиной ко мне. Попал в висок и сразу понял, что так или иначе свой вопрос решил. Но заблуждался, увы. Правда, недолго.
– Вас шантажировали? И вовсе не покойная?
– Не она. Я ошибся, бывает. Точнее – меня дезинформировали. Но, так или иначе, я сумел отвести от себя любые подозрения, и могу этим гордиться. Кто же на самом деле был причиной моей головной боли, я выяснил уже на следующий день. Надоедливая муха никак не хотела угомониться и назначила дату и время эфира, когда обнародует на меня компромат. Я тут же предъявил рекламацию вашей коллеге за некачественно предоставленную услугу и потребовал условия договора выполнить. Признаться, результатом дорасследования был удивлен.
– Иными словами, вы планируете убрать… мою коллегу за некачественную работу? Как мило.
– Разве я монстр? – с укоризной проговорил Михеев. – Не за это вовсе, а потому что она стала исполнительницей в следующем этапе моей операции, уже заключительном.
– Хотите сказать, она сама напросилась? – хмыкнула Олеся.
Михеев взглянул на нее с веселым удивлением:
– А вы прикольная. Нет, не напросилась. Я ее привлек. Аргумент на этот счет у меня был железный: отработай, лапа, свой косяк. Штраф, своего рода, ей назначил. Но прежде у меня родился план. Блогерша виновата сама: определила мне жесткие рамки по срокам. Исходя из этого, физическое устранение виделось самым простым способом ее заткнуть. Но как за это взяться? С какого, так сказать, конца приступить? Ведь с женой Алекса все вышло спонтанно. А потом я подумал: «Пустяки, Аркадий! Если могут другие, то сумеешь и ты». Отличная мотивирующая фраза, хотя, по правде сказать, раньше я использовал ее совсем в иных случаях. Но и здесь она сработала. Я справился. Хотя не без помощи ассистентки.
– Справились – то есть убрали кого-то еще? Ту самую «надоедливую муху»? – стараясь оставаться невозмутимой, поинтересовалась Олеся, хотя ее начала пробирать дрожь от близкого присутствия человека убившего, убивавшего и тщеславящегося убийствами.
– Почти убрал, – ответил он с некоторой досадой. – Собирался сегодня дело закончить, но помешали. В настоящее время это существо мне ничего сделать не сможет, поскольку пребывает овощем, но для своего спокойствия я решил разобраться с этой дурой окончательно. Думал сонную артерию ей пережать, чтобы не мучилась – минуту-другую, той бы хватило. Сиделку приучал к моим визитам, отпускал ее на перекуры. Выходные бездарно провел из-за этих посещений, но коли надо, значит надо. На сегодня акцию назначил, однако не вышло. Вместо сиделки мент возле койки почему-то образовался. Он полный тупица, я его видел пару раз и даже на его вопросы отвечал. Меня он не узнал, я же говорю – болван, мне это на руку. А вот коллега ваша – та, да, опасна, хоть и косячница. Хваткая особа, и может делать выводы. И, боюсь, уже их сделала. Вы сегодня друг другу компанию составите. Непростую я себе поставил задачу, не правда ли? Зато триумф какой ждет! У меня все получится, не сомневайтесь.
– Не сомневаюсь. Однако не всё вы продумали.
– Неужели? – с усмешкой спросил он. – И что же я не учел, по-вашему?
– Как вы объясните причину смерти двух человек?
– Я же сказал: удар тока высокого напряжения! Несчастный случай во время потасовки.
– Вы какой вуз кончали? Извините, изменю вопрос: вы где-нибудь учились логике?
– При чем тут логика?! – оскорбился чиновник.
– Вас посадят. На чьей территории крысы перегрызли проводку? На вашей. Не заметить вы это могли? Не могли, и заметили, если сигнализацию приглушили. Приглушили, подчеркиваю, а не отключили! Что и привело к смерти аж двух человек. Может, преступная халатность, а, может, и злой умысел.
– Ерунда, – произнес он убежденно. – У меня отличный адвокат. Уверен, все обойдется условным сроком. Или штрафом приемлемого размера. И это будет значительно лучше, чем последствия огласки некоторых моих тайн.
– Но должности лишитесь! – злорадно подытожила Звягина. – А она у вас, как я поняла, хлебная!
– С моими связями не лишусь! – повысил голос Михеев. – И хватит меня забалтывать. Отвечайте на вопрос, и на этом интервью закончим.
Олеся сглотнула ком в горле. Вместо того, чтобы отвлечь убийцу от своей персоны и подготовиться к рывку, сконцентрировав для этого все силы души и тела, она сама отвлеклась на ненужный разговор, который, к тому же, ее обесточил. Хорошо хоть, что руки в локтях согнула и сцепила пальцы в замок, изображая нервозность.
– Я не из полиции, – слабым голосом произнесла она. – И не из частного агентства. Если хотите, я вам расскажу все подробно.
– Не хочу. Вы мне уже ответили, – проговорил Михеев. – Хотя вопрос был праздный отчасти.
Он улыбнулся
