Охотничий билет без права охоты - Мария Мусина

Олег, ослепленный, застыл на месте.

– Привет, Поли, – сказала я.

– Ты, как всегда, хорошо выглядишь, – сухо добавил Антон.

Олег интенсивно, обеими руками помахал перед глазами, надеясь, что видение рассеется.

– Приветик, – ответила Поли и лучезарно улыбнулась, одобрительно уставившись на Олега.

– Это Олег, – сказала я.

– Поли, – рукопожатие состоялось.

Олег сделал шаг назад, тряхнул прической, восхищенно окинул стройную фигурку Поли, потом снова приблизился и жарко зашептал ей в ухо:

– Только сегодня утром мне снился сон, что я иду по цветущей поляне, вдыхаю аромат цветов, и лучи солнца играют на крыльях стрекоз. Но даже во сне я ощущал, что одинок, и душа моя печальна, несмотря на окружающую меня благодать. Но сейчас чувства переполняют меня! Впервые я вижу перед собой идеал красоты наяву. Это диво, диво!

– Правда? – заинтересованно воскликнула Поли и одобрительно взяла Олега под руку.

– Я хотел бы угадывать любые ваши желания и служить вам…

– Угадывайте, – милостиво разрешила Поли.

Антон строил страшные рожи и пытался делать Олегу какие-то знаки.

– Ну, мы пошли, – поспешила распрощаться я, больно ущипнув Антона за спину.

Схватила мужа за руку и в лифте напустилась на него:

– Как тебе не стыдно, у людей нарождающееся чувство, а ты…

– Но ведь он, то есть она, то есть, тьфу…

– Это неважно.

– Как это неважно? – возмутился Антон.

– Чувства самоценны! – провозгласила я. – Возможно, они, наконец, найдут свое счастье. Будут петь вместе… И потом, Поли уж точно не потребует от Олега делать ей немедленно ремонт. Она его месяц как закончила.

– Ты, наверное, права, как всегда, – с явным сомнением произнес Антон.

– Что значит «наверное»? – возмутилась я. – Я всегда права!

* * *

– Вот я уже и шагаю по трупам.

– Ты защищалась.

– Кого-то, возможно, это и утешит.

– Поверь мне, девочка, лучше мучиться совестью, чем ничем не мучиться, лежа с дыркой в голове. К тому же – не хочу излишне критиковать твою меткую стрельбу – но ты сильно промахнулась. Если бы не я…

Мы с Василием сидели в небольшом кафе. Мы только что выпили на брудершафт. На этом настояла я. Тяжело все же, знаете ли, рассказывать о своих злоключениях человеку, к которому обращаешься на «вы». Неуютно, как если бы это уже был следователь прокуратуры.

– Как хорошо, что ты, наконец, объявился, Василий.

– Я не мог раньше. Если бы знал, как все обернется – не допустил бы всего этого. Но кто же мог подумать, что Смолину придет такая странная мысль в голову – через тебя меня искать? Но все позади уже. Могло быть и хуже. От Буби тебе, Антону и Матильде большой привет.

– Как она?

– Счастлива и дрыхнет. Завтра на охоту поедем. Рассказывай.

– Опять?

– Рассказывай все с самого начала.

Я тяжело вздохнула. С одной стороны, зачем грузить своими проблемами совершенно, в сущности, постороннего человека. С другой стороны, было бы нелепо утверждать, что те, кого я готова была пристрелить недрогнувшей рукой, случайно оказались в моей квартире. И Василий здесь совершенно ни при чем.

Василий слушал внимательно.

Я же закончила свой рассказ просто:

– Ну, вот и все.

И заплакала.

– Ну, так дело не пойдет! Либо стрелять, либо глазки строить. Либо ты их, либо они тебя.

– Ты прав, разумеется, – я хлюпнула носом и достала платок. – Но все же как-то непривычно, знаешь ли.

– Нормально. Нормальная борьба.

– Василий, кто были эти люди?.. Ну, те, кто вломились в мою квартиру?

– Меня поджидали. Просчитали, видимо, что я появлюсь.

– А самое неприятное в этой борьбе, это то, что мне людей жалко.

– Ошибка, – кивнул головой Василий, – с жертвой никогда не надо вступать в эмоциональные отношения.

И тут я увидела его! Да, это был именно он! Сидел, как ни в чем не бывало – буквально на расстоянии вытянутой руки…

Бычья шея, наглый злобный взгляд. Рот ломаный, глаза маленькие, опухшие, одно веко асимметричное, контур спинки носа извилистый, да еще шрам во всю щеку…

Видимо, на моем лице отразились некоторые непонятные Василию эмоции, потому что он спросил:

– Случилось что?

– Фоторобот, – прошептала я, близко наклонясь к уху Василия, – не оборачивайся! За тобой сидит убийца! Мокрухина!

– Кого? – гаркнул Василий.

– Долго объяснять. Мы должны его задержать. Но как?

– Задержать – не проблема. Но что мы будем с ним делать потом? – в этом вопросе, несомненно, был резон.

Я нашла в своем телефоне номер оперуполномоченного Кости и отправила ему эсэмэс: «Костя, срочно! Я задерживаю убийцу Мокрухина! Как скоро ты сможешь приехать сюда?» И прибавила адрес кафе.

Ответа долго не было. И я сочла нужным прибавить: «Это – не розыгрыш!!!» Потом отстучала: «И не шутка!!!»

Но ответа опять не последовало.

Наша доблестная полиция не спешила реагировать на сообщения бдительных граждан.

– Что делать? – спросила я вслух.

– Ничего не понял, – честно признался Василий, – но, если тебе нужно – задержим. Базара нет. Но куда мы его потом денем? Он нам нужен живым?

Я вздрогнула:

– Не очень-то вежливо с твоей стороны напоминать мне… попрекать меня…

– Хорошо. Я все понял, – пророкотал Василий и двинулся к фотороботу. То есть к тому, кто на нем был изображен.

Честно говоря, я не рассчитывала на такую скорую реакцию.

«Опять охота? Я не имею на это право! Мне надо роман переводить. Про Джузеппе. У меня обязательства перед издательством! – с тоской подумала я, – Но надо вмешаться! А то Василий все испортит!»

Я встала, подошла к фотороботу, хлопнула его по плечу и радостно заверещала:

– А я тебя узнала, Юрик, узнала… Ты в нашей школе учился…

Василий растерянно посмотрел на меня.

Охота продолжалась…