Запретные воспоминания - Людмила Мартова
– Мы еще не уходим. Пожалуйста, принесите нам два «наполеона», один «американо» и?.. – Он посмотрел на Владу, причем так, что она предпочла не спорить.
– И чай. С жасмином.
– И счет, пожалуйста. А мы пока поговорим с нашими друзьями.
Губицкий увидел их первым, потому что сидел лицом к залу. Влада впервые в жизни наглядно увидела, что означает выражение «отвисла челюсть». Интересно, что его так неприятно изумило: сам факт, что она застукала его рядом с Тихомировым, или одновременное присутствие рядом Владимира Радецкого?
– Добрый вечер всей честной компании, – между тем говорил тот. – Олег Павлович, я вижу, вам уже гораздо лучше?
Олег промычал что-то неразборчивое, вскочил, чтобы отодвинуть Владе стул, снова сел, словно обжегся о ее холодный взгляд.
– Итак, господа, может, расскажете, с чем именно связана допущенная моим заместителем преступная халатность? Только мне кажется, что качество пола в нашей будущей операционной оказалось крайне низким не просто так?
Все трое молчали, а Влада вдруг залюбовалась тем, как красиво со стороны выглядела эта картина. Высокий Радецкий, стоя, нависал над сидящими за столом, отчего троица казалась лилипутами рядом с Гулливером. Истина, открывшаяся ей, была так очевидна, что она даже засмеялась.
– Вы очень хотели этот контракт, да Борис Сергеевич? – спросила она Губицкого. – Более того, вы хотели заграбастать в будущем и все остальные мои контракты. Если бы моему главному инженеру не пришло в голову проверить качество основания, то собранное нами оборудование стало бы работать с помехами. Или, если бы вам повезло, мы бы вообще не смогли его запустить, по крайней мере в срок бы точно не уложились. Это дало бы основание областной больнице включить «Мед-Систем» в число недобросовестных поставщиков, и ваш дальнейший путь на рынок был бы усыпан розами. Думаю, это был только первый, но отнюдь не единственный способ затормозить работу моих ребят и сорвать график. Олежек, ты был должен и дальше нам гадить, не так ли? Как же вы, наверное, расстроились, когда Паша Белов со своей скрупулезностью сбил вам все планы.
Она говорила, словно сваи вбивала. В ее голос вернулась та присущая ему сталь, которой славилась Владислава Громова и которая напрочь исчезала в присутствии Владимира Радецкого.
– Борис Сергеевич, мы с вами как-то раз уже обсуждали, что сфера, в которой нам довелось вести бизнес, особенная и здесь материальная выгода не является основной мерой. – Сталь в голосе все крепла по мере того, как внутри Влады все сильнее разгоралась ненависть к этому самодовольному человеку, на протяжении долгих лет попортившему ей немало крови. – Мы не станки на производстве монтируем, от нашей работы человеческая жизнь зависит, и это не пафос, как вы тогда изволили заметить, а правда. И гадить из шкурного интереса, чтобы сорвать контракт и на этом заработать, подло.
Губицкий встал из-за стола.
– Пожалуй, позволю себе откланяться, – сказал он. – Все, что вы тут с такой горячностью наговорили, уважаемая Владислава Игоревна, недоказуемо, а потому совершенно бесполезно. За ходом ваших работ я, разумеется, продолжу следить с неослабевающим интересом. Как говорилось в фильме «Профессионал», я всегда буду у вас за спиной. Ваша репутация человека, который никогда не ошибается, дутая, и рано или поздно вы обязательно ошибетесь. И тогда я этим воспользуюсь.
– Но не в этот раз, – с плохо скрываемым бешенством сказал Радецкий. О, оказывается, этот человек был способен на эмоции. – И да, господин Губицкий, уж если пользоваться цитатником, то это я отныне всегда буду стоять у вас за спиной.
– А сможете?
– Смогу. И поверьте, вам это не понравится.
– Посмотрим. До свидания.
Он ушел, вслед за ним со своего стула поднялся и изрядно нервничающий Разумов.
– Я, пожалуй, тоже пойду.
– Разумеется, с вами мои юристы увидятся в суде, где вы будете отдуваться за свою халтуру. Финансовые потери Губицкий вам, возможно, и возместит, а вот репутационные вряд ли. Ни одних торгов вашей конторе точно больше не выиграть, а создавать другую довольно хлопотно, да и взнос в СРО солидный, не так ли?
Разумов поиграл желваками и молча ушел. Впрочем, что он мог возразить. За столом остался сидеть только Тихомиров. Лицо у него было несчастное. Радецкий наконец отодвинул стул и сел, подозвав официанта и попросив перенести их заказ за этот столик.
– И цветы не забудьте.
Влада тоже села, потому что стоять было глупо.
– Ну что, Олег Иванович, рассказывайте, – велел Радецкий.
– Так что рассказывать? – Голос Тихомирова был таким же несчастным, как и лицо. – Все так и было. Губицкий попросил сорвать контракт «Мед-Систем». Чтобы испортить конкуренту репутацию. Я с Владиславой давно работаю, знаю, что поймать ее на лаже невозможно, вот мы и придумали, как все сорвать, сделав пол тоньше, чем надо, да еще и с уклоном, чтобы оборудование не запускалось. Оно же чувствительное.
– Да я вас не про это спрашиваю, – Радецкий поморщился. – То, что вы пошли на поводу у Губицкого и устроили свой маленький гешефт с господином Разумовым, совершенно очевидно и пояснений не требует, а сколько именно бабла вы срубили, мне неинтересно. Заявление на увольнение завтра напишете, кому передавать дела, я за две недели решу. Про другое рассказывайте.
– Как заявление? За что? Не губите, Владимир Николаевич. У меня же семья. Жена, ребенок маленький.
Примерный семьянин, вспомнила Влада. Ну да.
– Владимир Николаевич, ну хотите, я ремонт этого пола фирме Владиславы Игоревны сам возмещу? Не увольняйте, я же хороший специалист и дело свое знаю. Никогда же у вас замечаний к моей работе не было.
– Один раз, как помнится, я вас уже на халтуре ловил. А сейчас думаю, может, я недостаточно бдительно за вашей работой следил? Может, и другие случаи были? Но сейчас не об этом. Рассказывайте, последний раз повторяю.
– Да о чем же, боже ты мой.
– Зачем вы украли у Владиславы Игоревны ключи и обыскивали ее квартиру и офис?
Влада в очередной раз с интересом наблюдала за тем, как у Тихомирова изменилось выражение лица. Однако теперь из испуганного оно стало непонимающим.
– Простите, что?
– Олег, в прошлую пятницу ты приезжал ко мне в офис и, воспользовавшись моим отсутствием, обыскал его и
