Дарья Донцова - Камасутра для Микки-Мауса
На папиросной бумаге лежали голубые джинсовые сапожки, те самые, очень модные нынешним летом, на высоком каблуке. Я очень хотела такие, только на плоской подошве.
Я уставилась на обувь. И где люди берут такие замечательные вещи? Модно, красиво… одним словом, кайф, ну почему мне ничего подобного в магазинах не попадается, а? Может, я смогу ходить на таких каблучищах?
Не в силах удержаться, я вытащила сапожки из коробки и попыталась их померить. Естественно, они оказались мне малы, но если в один сапог нога худо-бедно вошла, то во второй я даже не сумела ее всунуть. Через секунду я поняла, внутри что-то лежит, мягкое, шелковистое, непонятное. Пальцы нащупали неизвестную вещицу и выдернули ее наружу. Из моей груди вырвался вздох удивления, в руке покачивался парик. Кудрявые белокурые волосы. На одной прядке сверкнула довольно большая заколка в виде розовой бабочки.
Я села на пол и уставилась на сапоги. Очень хорошо помню, как женщина, стрелявшая в Игоря, метнулась к метро. На ногах у нее были джинсовые сапоги на каблуках, белокурые кудрявые волосы подрагивали в такт бегу, одну прядь придерживала крупная, вульгарная заколка в виде бабочки. Значит, на убийце был парик! Но каким образом он оказался в шкафу у Магды? В сапожках? Чувствуя, что сердце сейчас просто выскочит наружу, я схватила коробку, запихала туда джинсовку, фальшивые волосы и пошла к машине. Надо немедленно ехать в Алябьево. Господи, я потратила столько времени, узнала, кто убил Нестеренко, Потапова, Козанину и считала, что Родион уничтожил Игоря Грачева. Но бог мой, как я фатально ошибалась! Все это время около нас жил человек, задумавший и осуществивший ужасное преступление. Магда!
В памяти мигом всплыло лицо девочки, злобно пинавшей плачущую мопсиху: «Заткнись, кретинка», вот когда она была настоящей! Ясно теперь, почему Клава так настаивала, чтобы Магдалена отправилась в деревню к родственникам. В отличие от меня мать сразу поняла, что совершила ее младшая дочь, и захотела спрятать девочку подальше. Мои руки вцепились в руль, хорошо еще, что основная масса автовладельцев разъехалась по домам и дорога была почти пустынной. Бедная Клава, представляю, какой стресс пережила несчастная женщина, когда ей открылась правда. Ну почему я решила, что убийцу следует искать в окружении Грачева, отчего не подумала, что киллер находится около Наты, вернее, киллерша. И ведь Магда обронила, что учится в спортивной школе, той, что окончила Ната, и тоже на отделении стрельбы. Нет бы мне насторожиться!
В обморочном состоянии я добралась до дачи, поднялась на веранду и увидела компанию детей, мирно играющих в «Скрэббл».
– Ламповецкий! – закричал Кирюшка. – Садись с нами.
– Извини, я устала, – пробормотала я.
– Нам уйти? – спросила Машка, внучка Нины Ивановны Замощиной.
– Нет-нет, сидите, просто я не хочу играть, – выдавила я из себя.
– У тебя голова болит? – повернулась Лиза.
– Нет.
– Ты сердишься на нас?
– Нет!!!
– Чего орешь тогда? – обиделась Лизавета. – Если устала, то мы ни при чем.
– Давайте налью вам чаю и поджарю картошку, – засуетилась Магда.
– Нет!!! Только не ты!
Кирюшка выронил фишки.
– Я все-таки пойду, – забормотала Машка, – поздно уже, бабушка ругаться станет.
– Ты че? – подскочил Кирюшка. – Забо-лела?
Магдалена, слегка побледнев, отступила в глубь кухни.
– Если вам противно брать от меня чашку, то не надо.
Я хотела взять себя в руки, но не получилось.
– Да, я не желаю есть с тобой за одним столом!
– А че она сделала? – вытаращился Кирюшка.
Внезапно меня осенило:
– Соврала про колдунью. Никуда не ходила, придумала про лекарство от алкоголизма, я была во Внукове…
Лиза скривилась:
– Да ну? Зачем тогда она отцу водку поку-пала?
Я ожидала, что Магда занервничает и воскликнет: «Как вам не стыдно! Наверное, просто не нашли ворожею», но убийца попятилась и прижалась спиной к холодильнику.
По ее лицу потекли слезы.
– Так ты никуда не ходила! – потрясенно повторила я, удивленная тем, что попала в точку.
Девочка всхлипнула.
– Иди в спальню, – приказала я.
Магда тенью скользнула за дверь.
– Во дает, – пробормотал Кирюшка, – во врать здорова.
«Она еще не на такое способна», – чуть было не ляпнула я, но удержалась и предложила:
– Вот что, проводите Машу до дачи, уже стемнело.
– Ты просто хочешь от нас избавиться, чтобы разобраться с Магдой, – подскочила Лиза.
– Правильно, – кивнула я.
– Но нам тоже интересно узнать, отчего она врет, – заныл Кирюша.
– Лучше мне поговорить с ней наедине, при вас она вновь устроит спектакль с истерикой, – вздохнула я, – обязательно потом расскажу вам, в чем дело.
– Ладно, – неожиданно легко согласились дети, – но мы тогда возьмем с собой «Скрэббл» и доиграем партию у Машки дома.
Мне настолько хотелось остаться с Магдой тет-а-тет, что я мигом согласилась:
– Конечно, играйте сколько угодно.
Когда компания сменила место дислокации, я распахнула дверь в комнату Магды. Девочка сидела на кровати, прямая, словно гипсовая статуя, и такая же бледная.
– Ну-ка, отвечай, – без обиняков заявила я, – отчего ты постоянно врешь?
Глаза Магды наполнились слезами. Прозрачная капля медленно потекла по щеке, за ней вторая, третья. Но меня уже трудно было разжалобить.
– Прекрати спектакль, – рявкнула я, – знаешь, как Станиславский говорил актерам: «Не верю!»
Магда молча вытерла лицо. Пару секунд мы смотрели друг на друга, потом убийца залепе-тала:
– Да, не ходила… Действительно… водку давала, чтобы он спал… если не выпьет – буянит, кричит, дерется, стыдно до жути. Я хотела купить лекарство… но не нашла дом этой колдуньи… Я хотела… Обязательно… вы мне не верите? Я хотела… Я боюсь его… он меня бьет… боюсь, боюсь, боюсь…
Повторяя без конца один и тот же глагол, Магда, словно китайский болванчик, принялась раскачиваться из стороны в сторону. Глаза ее начали стекленеть, губы выпятились…
– Стоп, – решительно заявила я, – новая роль не столь удачная, как предыдущая. Истеричка у тебя получается лучше, не старайся, мне абсолютно все равно, отчего ты спаиваешь отца, и совершенно не интересует вопрос, зачем решила обмануть нас.
Магда вздрогнула и нормальным голосом поинтересовалась:
– Да?
– Да.
– А что тогда?
Я медленно раскрыла сумку, выудила оттуда джинсовые сапожки, парик и тихо произнесла:
– Как объяснить наличие этих вещей в твоем шкафу?
Магда отшатнулась.
– Это не мое!
– Врешь. Сапожки крохотные, размер тридцать пять.
– Они Наткины.
– Опять неправда. У твоей сестры есть похожие, но без каблука. Хочешь, скажу, в чем дело?
– В чем? – еще сильней побелела Магда.
– Ты узнала от Наты, что она собирается на свидание к Игорю, и замыслила убийство. Оделась, как сестра, у вас есть одинаковые вещи, нацепила сапожки, взяла револьвер… Когда Ната, поговорив с Игорем, нырнула в толпу, которая шла от автобуса, ты выскочила из укрытия и выстрелила в парня, а потом бросилась в метро, швырнула в урну револьвер, вскочила в поезд и была такова. Ната же, ничего не подозревая, сидела на платформе, на скамейке, и тут к ней подлетела дежурная по станции. Понятное дело, отчего она вас спутала: одежда идентичная, прическа, цвет волос, заколка, макияж – все совпадает, вот только с сапогами ты просчиталась, у Наты обувь на плоской подошве, а может, ты специально надела на каблуке, Ната-то выше тебя.
– Нет… не так было дело, – прошептала Магда, – дайте мне воды…
– Нет уж, очень ты хитрая. Пойду на кухню, а ты убежишь. Говори так.
– Пить…
– Потерпишь.
– Я сейчас потеряю сознание.
– Не беда, очнешься.
Поняв, что во мне нет жалости, Магда забросила ноги на кровать и начала свой рассказ.
Глава 31
Жили-были две сестрички. Одна старшая – Ната, другая младшая, с диковинным именем Магдалена. Впрочем, как сейчас выяснилось, настоящее имя Наты звучало Натали. Не Наталья, не Наталия, а именно так, на французский манер, Натали. Их матери Клаве страшно хотелось, чтобы дочки были не Зинками, Райками, Ленками, а Магдаленой и Натали. Откуда Клава взяла эти имена, непонятно, но, преодолев сопротивление мужа, она записала девочек на западный манер.
Сестрички росли тихими, забитыми и робкими. Юрий, выпив лишку, мигом начинал распускать руки, и Ната с Магдой хорошо усвоили: с отцом спорить нельзя, хуже будет. И еще Клава, считавшая, что со стороны супруга ее детям передалась дурная кровь, изо всех сил старалась выколотить из дочерей способность к самостоятельным поступкам и выражению собственного мнения.
Кое в чем Клава была права, науку генетику она не знала, но справедливо предполагала, что если свекор в свое время убил соседей и колотил жену, а Юрий два раза сидел на зоне за драку и воровство, то у девочек могут возникнуть криминальные задатки. Мать переусердствовала, держа дочек под тотальным контролем. Нату отдали в спортшколу, на не слишком подходящее для девочки отделение спортивной стрельбы. Но Клава вовсе не хотела, чтобы ее дочь стала олимпийской чемпионкой. Нет, оно, конечно, неплохо, если ребенок под звуки гимна поднимается на высокую ступень пьедестала, но Клава преследовала другую цель: Ната, а потом и Магда не должны были иметь свободного времени. Как известно, дьявол знает, чем занять пустые руки. Поэтому детства ни у Наты, ни у Магды не было.
