Елена Логунова - Любовные игры по Интернету
В дверях пункта проката спортинвентаря и катамаранов изваянием застыл загорелый юноша. Он смотрел на море и не верил своим глазам. К берегу в вихре брызг летел старый водный велосипед, за низко просевшей кормой которого вода бурлила и пенилась, как закипевший суп. Белый реактивный след был прямым, как стрела, что отчасти объясняло выбор песни, которую распевали две мокрые дамочки на катамаране. Трогательно обнявшись, они горланили про расписные челны Стеньки Разина, выплывающие из-за острова на стрежень, и выглядели абсолютно счастливыми. Загорелый юноша никогда прежде не видел людей, которых привела бы в такой буйный восторг непродолжительная морская прогулка по акватории не слишком благоустроенной бухты.
– Как мало надо людям для счастья! – завистливо сказал юноша.
– Жизнь хороша! – заявила Ирка, ступив на твердую землю.
– И жить хорошо! – согласилась я, спрыгнув с поплавка причалившего катамарана на мокрый песок.
Капитан Лазарчук по колено в воде шнуром от гамака привычно вязал в сноп раскисшее соломенное чучело – Сашу. Моржик крепко держал за здоровую руку Мишаню, терпеливо дожидающегося своей очереди на упаковку.
– Мамочка и тетечка, пойдемте купаться! – набежав с фланга, прыгнул на меня Масяня.
– Опять?! – ужаснулась Ирка. – Нет, купаться – это без меня! Я после сегодняшнего купания на воду долго смотреть не смогу!
– Поэтому воду мы сегодня пить не будем, только шампанское! – сказала я. – Французское, самое лучшее!
Лазарчук при этих словах дернул лопатками, словно его укусил слепень, и обернулся, заранее хмурясь.
– Ты обещал мне бутылку самого лучшего французского шампанского, если я улажу историю с Татьяной Лариной! – напомнила я.
– А при чем тут Татьяна Ларина? – спросил капитан.
– А при всем! – загадочно сказала я. – Расскажу за ужином с шампанским!
И я пошла купаться с ребенком, оставив Лазарчука и всех остальных изнывать на берегу от жары и любопытства.
Глава 18
Ужинали мы в десятом часу вечера, любуясь разноцветными огнями, которыми во множестве была расцвечена летняя эстрада. Хотя у нас были билеты в зрительный зал, мы предпочли устроиться за столиком на террасе кафе. Там и сцену видно было, и покушать можно было, и выпить обещанного шампанского. Впрочем, Лазарчук не спешил открывать бутылку.
– Давай повествуй, сказительница наша народная! – насмешливо сказал он, жестами изобразив вдохновенную игру на гуслях, в результате чего стал похож на кота, раздирающего когтями пень. – Я тебе даже зачин подскажу: «Итак, она звалась Татьяной!»
– Это никакой не зачин, это будет уже середина моего сказания! – возразила я. – Я с другого имени начну, с мужского: Руслан Петрович Колупанченко. Это с него все началось.
– Руслан Петрович Колупанченко! Поприветствуем! – подхватил мои слова ведущий шоу – упитанный молодой человек с толстой шеей, маленькой головой и выпученными рыбьими глазами, похожий на морскую корову, страдающую базедовой болезнью.
Народ в зрительном зале послушно забил в ладоши, приветствуя маленького лысоватого толстяка в помятом льняном костюме, а все сидящие за нашим столиком с интересом рассмотрели персонажа, явившегося так кстати.
– Господин Колупанченко – генеральный директор Горюновской шоколадной фабрики, до недавнего времени он был владельцем контрольного пакета акций предприятия, – сообщила я.
– Господин Колупанченко – известный меценат, благотворитель, человек, покровительствующий изящным искусствам во всем многообразии их проявлений! – дополнил данную характеристику пучеглазый морской телок.
– Верьте больше! – фыркнула я. – Благородный Руслан Петрович в смутные перестроечные времена подмял под себя современное перспективное предприятие, хапнул все, до чего дотянулся! Например, базу отдыха «Зефир», которую работники фабрики наивно продолжают считать своей профсоюзной здравницей. На самом деле «Зефир» принадлежит лично Руслану Петровичу. То есть принадлежал. Подозреваю, что не далее как сегодня этот аппетитный кусочек Черноморского побережья перешел в руки иностранного владельца.
– Кудрявого итальянца с лысиной? – заинтересовалась Ирка.
– Кудрявый с лысиной? – озадаченно повторил Моржик. – Так не бывает!
– В этом мире все бывает, – уверенно сказала я.
– Кроме мышингита! – опять встряла Ирка.
– Какого мышингита? – спросил Колян.
– Вы не могли бы немного помолчать? – рассердилась я. – Не даете рассказывать! Про мышингит позже, пока вернемся к Колупанченко. Я не спец по финансовым аферам, но секретные документы, с которыми мне нынче утром удалось ознакомиться, довольно внятно говорят о том, что Руслан Петрович непатриотично продал контрольный пакет акций Горюновской шоколадной фабрики иностранной компании. Это раз! Второе: под предлогом реализации перспективного инвестиционного проекта Колупанченко продал иноземцам и «Зефир».
– Почем? – спросила Ирка с таким интересом, словно и сама была не прочь прикупить пару километров пляжа.
– Ориентировочная стоимость проекта «КРК «Зефир» – два миллиона долларов США, – ответила я, быстро сверившись с бумагами. – А там кто его знает? Может, поторговались и на меньшей сумме сошлись.
– Это что у тебя за распечатки? – заинтересовался Лазарчук.
– Это хакерская добыча, – сказала я, протягивая ему пачку листов. – Троянский пони привез. Можешь взять себе, на тот случай, если хитроумный Колупанченко успеет уничтожить содержимое главбуховского компьютера до своего ареста.
– Ты хочешь, чтоб я и его арестовал? – Серега удивился, но бумаги взял. – Финансовые аферы не по моей части!
– Финансовые аферы – это пустяки, – отмахнулась я.
– Ничего себе пустяки – два миллиона долларов за «Зефир», и еще не известно, сколько за фабрику! – не согласилась со мной Ирка. – По нашим российским меркам, Руслан Петрович очень состоятельный человек!
– Беда в том, что он не собирался оставаться в России, – вздохнула я. – А чтобы с комфортом устроиться на Западе, берег каждую копеечку. Отсюда и все беды.
– Приз победителю конкурса от генерального спонсора Горюновской шоколадной фабрики – десять тысяч долларов! – словно дискутируя со мной, радостно возвестил ведущий.
– А как же ты говоришь, что Колупанченко каждую копеечку бережет? – спросила Ларочка.
– Бережет, бережет, не сомневайтесь! – кивнула я. – Знаете, кто ходит в фаворитах жюри этого конкурса?
– Бордов, Шкуринская и Кандалаки! – Колян припомнил слова старушки-профессорши. – А также певица Алина Песоцкая.
– В первую очередь – Алина Песоцкая! – уточнила я. – Уж не знаю, какая она певица, но это и не важно. Важно, что Алина Песоцкая – любовница Руслана Петровича Колупанченко.
– Ага! – веско обронила Ирка.
– Не удивлюсь, если весь этот конкурс был затеян исключительно ради Алины, – продолжила я. – Это она мечтает о Ла Скала, а победителю конкурса обещан годичный контракт с итальянским театром. Колупанченко собирался покинуть историческую родину и хотел, чтобы его возлюбленная тоже уехала за границу. Очень удобно!
– И экономно, – согласилась Ирка. – Не в нахлебницах числить любимую женщину, а пристроить ее на театральные харчи! Плюс на первое время десять тысяч призовых долларов подруге на жизнь подбросить!
– Ловишь суть! – похвалила я. – А теперь, когда мы прояснили предысторию, переходим собственно к рассказу.
– Итак, она звалась Татьяной! – опять подсказал Лазарчук.
– Итак, она отзывалась на Татьяну! – я внесла небольшую, но существенную поправку. – А звалась Лапанальдой Федоровной Шишкаревой и была известной артисткой, звездой российского балета.
– Кто? – не понял Лазарчук.
– Та бабуля, которая жила в твоей квартире, – ответила я.
– Которая жарила банановые блинчики? – вспомнил Колян.
– Которую с кладбища украли? – спросила Ларочка.
– Которую я на вокзале подобрала! – закончила я, покивав всем участникам блицопроса. – Никакая она не Ларина была, не Татьяна и не поклонница мифического дедушки Лазарчука. Я встретила ее на перроне в момент отправления поезда Москва – Адлер. Думаю, именно с него она и сошла.
– Почему сошла и куда ехала? – спросила Ларочка.
– Ехала, по всей видимости, сюда, в поселок Морской, в дом отдыха «Зефир», – ответила я. – Как раз в начале недели был заезд на базу организованных отдыхающих. Лапанальда Федоровна должна была стать одной из них, для нее даже место было забронировано с самого начала потока.
– Это я, я узнала, выспросила в администрации «Зефира»! – похвалилась Ирка.
– Молодец, – снова одобрила ее я. – Однако до поселка Морского Лапанальда Федоровна не доехала. Она собиралась сначала навестить сестру, живущую в станице Бураховской под Краснодаром, а уж потом катить к морю. Старушка могла себе позволить потерять день-другой, ей было важно поспеть в Морской до воскресенья, когда должен был начаться музыкальный конкурс. Шишкарева ведь была в составе его жюри.
