Дарья Донцова - Филе из Золотого Петушка
– Э.., такси по вызову!
– На хрен оно нам?
– Не знаю, приехал по адресу: село Никольское, дом два, наверное, ошибся. Калитка открыта, народу нет! Во диспетчера, вечно напутают.
Ладно, раз это не Никольское, то я поеду. Извиняйте, коли побеспокоил, я не нарочно.
Но парень, держа меня мертвой хваткой, поволок в дом. Нечего было и думать о том, чтобы вырваться из его железных рук.
– Ща Мартыну объяснишь про такси, – пообещал он, вталкивая меня в крохотную темную комнатку, похоже, гардеробную. Я не успела осмотреться толком, как бугай вновь появился, уцепил меня за шиворот и, пиная, втолкнул в красиво обставленную гостиную;
У одной стены ярко полыхал камин, возле него в кресле сидел какой-то человек, мне из-за спинки была видна только его макушка. Зато две другие особы в комнате были словно на ладони: Карина и мужчина лет сорока, стройный, в безупречно отглаженных светло-серых брюках.
– Ну-у, – лениво протянул он, – ты кто?
– Bay! – взвизгнула Карина. – Этот придурок меня сюда привез, он таксист.
– Ты взяла машину? – обозлился мужик. – И доехала до самого дома?
– Ну и что?
– Говорил же, от шоссе пешком ходи.
– Ага, там километра три будет, – загундела Карина, – все ноги сломаешь, пока допрешься!
– Ладно, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, заявил хозяин, – с тобой потом разберемся. Значит, таксист, а? Странно ты выглядишь, а ну, сними очки!
Я сняла. Он скривился.
– Только такая дура, как Карина… Теперь отклей усы с бородой!
Но я уже сама начала это делать.
– Где-то я видела его, – забубнила Карина.
Я выплюнула на ковер пробку и нормальным голосом спросила:
– Ты Мартын?
– Ой! – взвизгнула Карина. – Да это же…
– Заткнись! – рявкнул хозяин. – Да, я Мартын. Что тебе надо?
Я вынула из кармана никелированную тубу и протянула ему.
– Вот.
– Это что? – спросил он.
– Футляр, а внутри ампула с красной ртутью.
Мартын, не мигая, уставился на меня. На какую-то долю секунды стало очень-очень тихо, так тихо, словно в целом свете я была совсем одна. Потом внезапно пришел страх. Стараясь не показать, что испугалась, я звенящим от напряжения голосом сказала:
– Мартын, я должна была вручить вам ампулу.
Условие выполнено, я вернула пропажу, теперь ваш черед!
– Да? – не моргая, поинтересовался он. – Какой такой черед?
– Выполнить обещанное.
– Я вам что-то обещал?
– Хватит, – обозлилась я, – верни Настю Чердынцеву домой, она ни в чем не виновата.
В тот день у Великого Дракона, то есть у Димы, была я, в парике, и в розовом «Мерседесе».
Настена не знает ничего ни про ампулу, ни про ртуть, ни про тебя. Отпусти Чердынцеву! Уговор дороже денег!
– Она сделала это! – вдруг взвизгнул Мартын. – С ума сойти! Прикол! Усраться можно!
Bay! Сделала это! Сделала! Сделала! Ты богата!
Честно говоря, я ожидала любой реакции, кроме той, которую выдал Мартын, потому слегка попятилась, наткнулась на пуфик и свалилась на него.
Карина, очевидно, тоже слегка обалдела, потому что рухнула на диван и мелко-мелко затряслась. По ее щекам внезапно потекли слезы.
– Так не бывает, – неожиданно заявила она. – О господи! Это не правда!
– Случается порой! – заявил Мартын.
Карина схватилась руками за щеки и хотела что-то сказать, но Мартын не дал ей произнести даже слова.
– Она это сделала, ты, слышишь! Чего молчишь! Эй, повернись! Ну же!
Человек, сидевший в кресле у камина, встал.
Что-то знакомое было в его стройной фигурке, затянутой в простые черные брючки и кофточку-стрейч. В ту же секунду я сообразила, что это – женщина, довольно высокая и изящная. Постояв пару мгновений спиной ко мне, она резко обернулась, и я ахнула.
Это была Настя Чердынцева, коротко стриженная и покрасившая волосы в иссиня-черный цвет.
На лице ее играла странная улыбка: в ней смешались одновременно радость, недоумение и некоторое смущение.
– Привет, Вилка, – сказала она.
Я бросилась к Насте.
– Ты жива?
– Как видишь, – кивнула подруга детства.
– Слава богу, – выкрикнула я, бросаясь ей на шею, – какое счастье! Глазам своим не верю! Настюха! Тебя били?
– Нет.
– Фу, – выдохнула я и принялась ощупывать Чердынцеву, – я думала, что никогда не найду эту ампулу, и так себя возненавидела! Ты мучаешься, а…
Мартын хмыкнул. Я повернулась к нему:
– Мы можем идти?
– Нет, – ответил он.
– Почему? – возмутилась я. – Ртуть я отдала, Настена свободна.
Мартын ухмыльнулся:
– Вот что, девки, пойду позвоню мадам. Кто же знал, что идиотка Кара ее сюда привезет! А вы пока потолкуйте с лошадью, объясните, что к чему.
Вымолвив это, он легко, словно сытая пантера, двинулся в сторону двери. Я молча наблюдала, как под его тонкой рубашкой перекатываются мышцы. Дверь хлопнула, я вздрогнула и спросила:
– С какой лошадью надо разговаривать?
– С тобой, – противно прищурилась Карина, – лошадь – ты, совсем не фаворит, а смотри-ка что получилось!
– Оставь нас вдвоем, – ледяным тоном заявила Настена, – из-за тебя нестыкуха! Привела ее сюда! Сама ей все объясню!
– Конечно, конечно, – ухмыльнулась Карина, – вы же подружки детства, друг друга с полуслова понимаете…
– Пошла вон, – рявкнула Настена, над ее верхней губой заблестела цепочка мелких, бисерных капель, – тебя сюда зачем приставили? Вот и выполняй работу, вали отсюда!
Карина вышла.
Мы с Чердынцевой остались вдвоем. Настена предложила:
– Ты сядь на диван.
Я покорно села. Чердынцева опустилась в кресло, закинула ногу на ногу, вытащила сигареты и чиркнула зажигалкой. Я уставилась во все глаза на ее ноги. На них были черные кроссовки с красными вставками и желтыми шнурками.
Впрочем, Чердынцева всегда любила вещи несуразные, яркие и вульгарные, но эти кроссовки уж слишком! Ну точно попугай!
Глава 33
– Скажи, Вилка, – спросила Настена, – если бы тебе предложили пари, где на кону миллион долларов, ты согласилась бы поспорить?
– Думаю, нет.
– Почему?
– А вдруг проиграю. Чем платить стану?
Настя расхохоталась:
– Вот! Поэтому ты и сидишь в дерьме, писательница! А я получу тугрики! Риск – благородное дело, понимаешь?
– Нет. При чем тут миллион долларов? Слушай, давай вылезем в окно, пока никого нет, и рванем отсюда, а?
– Сиди, – велела Настя, – слушай, я расскажу тебе одну историю, интересную сказочку!
Ничего не понимая, я кивнула.
– Значит, так, – завела Чердынцева. – Газеты пишут, что в нашей стране все плохо, просто ужасно! Люди голодают, ходят в лохмотьях, денег ни у кого нет. Но оглянись вокруг, у многих дорогие машины, шубы. И потом, если в супермаркеты и бутики никто не ходит, то почему они все не разорились, а? Да около магазинов «Техно-сила» в выходные проехать нельзя! Народ за бытовой техникой ломится! Прокатись по Подмосковью, новые дома как грибы из-под земли после дождя лезут!
– Ты это к чему? – не выдержала я.
– Да к тому, что все не так уж плохо – в стране полно обеспеченных людей. А еще есть супербогатые, те, чье состояние исчисляется миллиардами долларов.
Я пыталась уловить суть проблемы. Чем больше я понимала, тем страшней мне делалось!
Быть богатым, наверное, очень хорошо. Не знаю, не пробовала, что это такое, настоящее богатство. Но теоретически представляю себе все блага, которые дает вам состояние. Но главное, что оно дает, – это ощущение полной свободы, независимости. Согласитесь, имея в швейцарском банке пару десятков миллионов у.е., вы можете жить, не прогибаясь.
Но у богатства есть и оборотная сторона. Вот мне, например, много чего хочется. Перечислить?
Дачу в Подмосковье, дом на море, хорошую машину, шубу не из козлика, Олег бы не отказался от парочки новых костюмов… Но приходится по одежке протягивать ножки. А еще неплохо бы иметь собственный самолет, чтобы слетать на премьеру в Парижскую оперу. Не так уж это и далеко. Если в три часа стартовать из Шереметьева, то в шесть приземлитесь в аэропорту имени Шарля де Голля. До семи успеете занять место в ложе, ну а в десять можно отправляться назад, в Москву. Однако есть люди, которым подобное приключение не принесет ни восторга, ни радости. «Опять икра!» О господи, снова в Париж лететь, надоело.
Как ни странно, но одной из самых серьезных проблем богатых людей является скука. Покупать ни в дом, ни для себя уже ничего не надо. Мебель чаще чем раз в год не меняют, а от двадцатой шубы и сорокового колье уж просто тошнит. Чем заняться? Впрочем, миллионеры, как правило, безумно заняты, ворочают своим бизнесом, но у них есть семьи: дети, жены или мужья… И вот тем-то и бывает скучно. Ничем не занятый день тянется, словно жвачка.
Впрочем, справедливости ради следует отметить, что кое-кто из членов семей наших суперобеспеченных граждан занимается благотворительностью. Одни берут под патронаж детские дома, другие – деятелей искусства, третьи помогают инвалидам. Но.., но есть и другие, тихо загибающиеся от ничегонеделания. И вот для них-то и начали придумывать всякие развлечения предприимчивые люди.
