Сергей Гайдуков - Не спеши умирать в одиночку
— Ничего, — подал голос самый высокий из троих. — Так нужно. Для секретности. Дело, сами знаете, опасное...
— Мы рискуем по-крупному, — добавил второй. — Лучше, если вы не будете знать нас в лицо, не сможете опознать...
— А что тут сложного? — подошел я поближе к Тамаре. — Я без всяких масок узнал вон того хмыря, который меня своим кухонным ножом разделать хотел...
Третий, самый маленький из всех, досадливо сплюнул на песок.
— Ну, он вас тоже узнал, — сказал первый. — Иначе бы мы к вам не подошли бы. Извините за тот инцидент с ножом, но мы тогда были очень напуганы всеми этими событиями...
— Перенервничали, — сказал хмырь. — Да и вы тоже хороши — ни бе, ни ме...
— Нужно было объяснить все толком, — парировал я, — а не кидаться, чуть что, с ножом...
— Все, все, хватит, — поднял руки в примиряющем жесте первый. — Давайте не будем тратить времени зря. Что у вас за разговор?
Мы с Тамарой переглянулись.
— Разговор, вообще-то, длинный, — сказал я. — У нас очень много вопросов. Так что давайте отойдем куда-нибудь в укромное место, вы там снимете свои маски, и мы нормально все обговорим...
— Мы маски не снимем, — упрямо заявил второй.
— А какой в них смысл? Я одного из вас уже знаю в лицо, знаю, что второго зовут Рома...
— А меня вы не знаете, поэтому я буду в маске.
— Ну и черт с тобой! — не выдержала Тамара. — Парься, как дурак, если хочешь. Любой, кто сейчас выйдет на пляж, увидит ваши маски и поймет, что здесь творится что-то не то. Еще милицию вызовет!
— Милиция нам тут совсем не нужна, — сказал высокий и снял маску. — Рома — это я.
— Василий Петрович, — представился хмырь.
— А я не скажу, как меня зовут, — упорствовал второй. — Маску сниму, а не назовусь. С какой стати я должен вам называться?
Когда все трое оказались без масок, обнаружилось, что Роме лет двадцать пять, а двоим другим не меньше сорока. Мы отошли в заросли для продолжения переговоров.
Тамара задавала вопросы.
— Вы — продавцы?
— Дискеты имеете в виду? Да, тогда мы получаемся продавцами, — сказал Василий Петрович. — А вы кто? Я вас, женщина, впервые вижу.
— С вами вел дела мой муж, — пояснила Тамара, — покойный муж. Это с ним вы связывались через табачный киоск.
— Жена Георгия? — привстал с пня неназвавшийся переговорщик. — Что хотите про меня думайте, но я вам соболезнования выражать не буду. Муж ваш был такой сволочью, что поискать еще нужно...
— Коля, — укоризненно посмотрел на него хмырь Василий Петрович.
— Ну вот, — обреченно произнес Коля. — Ты меня раскрыл. Теперь нас точно посадят. Ты ведь их даже не проверил! Может, у них микрофоны под одеждой прицеплены! Может, это все провокация!
— Действительно, — спохватился Василий Петрович. — Придется вас обыскать.
Я встал и стянул через голову майку, потом расстегнул и приспустил джинсы.
— Чисто, — смущенно произнес Василий Петрович.
— Мне тоже такое проделать? — поинтересовалась Тамара.
— Ну, мы все же интеллигентные люди, — сказал Коля. — Женщину мы обыскивать не будем. Хотя муж ваш...
— Хватит, Коля, хватит, — замахал рукой Василий Петрович. — Один раз сказал, и достаточно.
— А что плохого вам сделал мой муж?
— Он нас нагрел. Очень прилично нагрел, — пояснил Василий Петрович. — Мы, как вы правильно заметили, продавцы, а он был, так сказать, посредником. И он нас регулярно обдирал как липку...
Тамара понимающе закивала.
— С полгода назад он вышел на меня со своим предложением, — продолжал Василий Петрович. — С предложением продавать кое-какую информацию. Я на одном заводе работаю, Коля на другом, Рома на третьем. Я Рому с Колей ввел в курс дела, стали мы регулярно нужную информацию на дискеты сбрасывать и вашему мужу сбывать. Поймите, мы в этом деле — профаны, мы расценок не знали. Как Георгий нам предложил, так мы от него и получали, тем более что на заводе зарплаты, сами понимаете, мизерные. Лишнему рублю будешь рад.
— А совесть вас при этом не мучила? — вдруг спросила Тамара, и я снова услышал в ее голосе следовательские нотки, как и при разговоре с Мариной.
— Какая совесть? — опешил Рома.
— При чем тут совесть? — нахмурился Коля. — Да если бы у вас такая зарплата была, как у нас...
— На мясокомбинате люди мясо выносят, — разъяснил Василий Петрович. — А у нас что выносить ради собственного пропитания? Получается, что вот эту информацию.
— И перед Родиной вам не стыдно?! — продолжала свирепствовать Тамара, а я просто закрыл глаза.
— Родина здесь при чем? — хмурился Коля.
— Это же продажа государственных секретов! Безопасность страны подрываете...
— Так мы же не за рубеж продаем, — успокоил Тамару Василий Петрович. — Мы продаем ее для нужд независимого центра стратегических исследований. Министерство обороны не хочет давать объективную информацию, секретничает, а мы вот, можно сказать, с этой ведомственностью боремся, даем для анализа реальные цифры и факты...
— И бабки, честно говоря, нужны, — добавил Рома.
— А кто вам сказал, что это для центра стратегических исследований?
— Да ваш муж и сказал! Он же с ними связь и поддерживал!
— И вы ему верили? — спросила Тамара.
— Ну... — замялся Василий Петрович. — А что... Как же не поверить... И деньги нужны. Очень.
— Да, — поддержал я беседу. — Сорок тысяч долларов — это не шутка.
После этой фразы воцарилась мертвая тишина. Все смотрели на меня, как на какого-нибудь Эйнштейна, который только что походя выдумал новый закон физики. Ну, почти все. Тамара смотрела на меня как на идиота. Но это уже мелочи.
— Какие сорок тысяч долларов? — с трудом произнес не вмещающуюся в сознание цифру Рома.
— Ну, ваша дискета с информацией... Она стоит примерно столько, — виновато пояснил я. Кажется, я сильно расстроил этих троих.
— Вот и сучий же потрох ваш муж! — не стерпел Коля и треснул кулаком по пню. — Вот же и ублюдок!
— Дело в том, — сказал потемневший лицом Василий Петрович, — что он у нас покупал информацию по двести долларов за дискету...
Я присвистнул.
— Вот именно, — сказал Василий Петрович. — И он утверждал, что это нормальные деньги, что сам он получает в конце концов на сотню больше. Все бы ничего, но в июне я был в командировке в одном городе, там тоже сильная оборонка осталась с советских времен... Подружился там с одним инженером, выпили, то-се... Ну, стали про зарплаты говорить, жаловаться друг другу, что платят мало... И он, когда сильно выпимши уже был, сказал, что, мол, подрабатывает. Кое-какие бумажки ксерит и продает. Это он под большим секретом сказал, понимаете? Я спрашиваю — и сколько? Он говорит — сотня баксов за десять листов. Я прикинул — дурит нас Георгий. Занижает расценки. Приехал сюда, встретился с ним, говорю — так дело не пойдет. Мы хотим нормальные деньги получать. По четыреста баксов за дискету. Георгий наотрез отказался. Вы, говорит, с ума сошли, таких денег вам никто платить не будет. Мы стоим на своем, а он угрожать начинает: «Я вас всех сдам в ФСБ, потому что у меня на вас собран компромат, сам выйду из воды сухим, а вас посадят». Ну, мы посоветовались и вот что сделали. Сдали Георгию очередную дискету, а на ней — фигня всякая. Он же сам не разбирался в этом, только настоящий покупатель мог понять — лажа это или нормальная информация...
— Бракованный пакет, — понимающе кивнул я.
— Вот именно. Бракованный пакет ушел в Москву, или куда он там все переправлял. Там раскусили и взгрели, видать, Георгия. Сам позвонил, встречу назначил, злой пришел, но четыре сотни нам заплатил. Согласился на наши расценки. А куда ему деваться было? Пока все утряслось, две недели мы ему ничего не передавали, а вот в прошлый понедельник отправили дискету, как обычно...
— А Георгия прямо возле киоска и грохнули! — воскликнул Рома.
— Да, я в курсе, — пробормотала Тамара. — А это не вы его убили на почве финансовых разногласий?
— Да вы что, женщина! — всплеснул руками Коля. — Мы же мирные люди, инженеры. Если Василий Петрович раз в жизни с ножиком побаловался, это же не значит, что мы убийцы прирожденные... Да и смысла нам не было Георгия убивать! Какая бы скотина он ни был, но четыреста долларов за дискеты он согласился платить! Кормилец наш, можно сказать...
— А я в его убил, — мрачно заявил Рома, глядя в землю. — Вот если бы мне раньше сказали, что дискета сорок тысяч долларов стоит, я бы этого кровососа пришил бы.
— Ну, это примерная цифра, — сказал я. — Возможно, тридцать тысяч...
— Да хоть двадцать пять, мне по фигу, — сказал Рома.
— А я-то хотела с вас свои деньги назад получить, — безнадежно всхлипнула Тамара. — Хотела дискету вам вернуть...
— Нет, женщина, вы что? — забеспокоился Коля. — Купленный товар назад не принимается! Зачем нам эта дискета? Что мы с ней делать будем? Василий Петрович затем и ходил к вам, — Коля кивнул на меня, — чтобы процесс продолжить. Мы же покупателя не знаем, мы больше продавать ничего не сможем...
