Злые глазки - Наталия Николаевна Антонова
– Алиби разрушить нам навряд ли удастся, – остудила её пыл сыщица. Убийцу найти сложно, но можно… – задумчиво проговорила Андриана.
– У вас есть идеи?
– Пока смутные, – призналась сыщица.
– Давайте для начала хотя бы займёмся ими!
– Вы, Поликсена, будете ждать звонка от Ирины Михайловны и постоянно находиться на связи со мной, – решительно заявила Андриана Карлсоновна.
– А вы?
– Мне нужно съездить в одно место.
– А мне с вами нельзя? – Голос девушки прозвучал просительно и жалобно.
– Нет! – отрезала Андриана.
И девушка смирилась, как смиряется рядовой член стаи с решением мудрого вожака.
Глава 22
Андриана Карлсоновна не стала и даже не собиралась пока рассказывать кому бы то ни было, в том числе и Поликсене, о наследстве, доставшемся Родиону Михайловичу Гурьянову от деда.
К удивлению сыщицы, квартира уже была продана. Новые хозяева ничего не знали о продавце, а тем более о его деде, так как квартиру купили через риелторское агентство. Андриана решила поговорить с соседями покойного деда Родиона Гурьянова, но, к её неудовольствию, в двух квартирах ей вообще не открыли дверь, а в самой последней хозяйкой оказалась молодая женщина. Дверь сыщице она открыла с маленьким ребёнком на руках. Она внимательно выслушала Андриану и с сожалением призналась, что помочь ей не может, так как живёт здесь всего два месяца. Увидев огорчение на лице сыщицы, женщина сказала ей:
– На первом этаже во второй квартире живёт дедушка.
– Чей дедушка? – спросила сыщица.
– Всеобщий, – улыбнулась молодая женщина, – Пётр Максимович, он человек общительный, но живёт один и часто скучает. Я с ним подружилась. Когда муж в командировке, Пётр Максимович то коляску мне поможет в лифт запихнуть, то сумки до него же донести. Так вот, он мне не так давно рассказывал, что у него на этом этаже жил друг, с которым они проводили много времени вместе, особенно когда вышли на пенсию и оба овдовели. Вы меня понимаете? – спросила молодая женщина внимательно слушавшую её Андриану.
– Да, спасибо, – ответила сыщица. – А Пётр Максимович не говорил вам, как звали его друга?
– Говорил. Михаил.
– А отчество?
– Не помню. – Женщина задумалась, а потом сказала: – Нет, не говорил он отчества. Миша, и всё.
– А фамилию самого Пётра Максимовича вы знаете?
– Знаю, Левашов он.
– Пётр Максимович Левашов? – уточнила сыщица.
– Точно, – кивнула женщина.
– Спасибо, вы мне очень помогли. До свидания.
– Удачи вам! – улыбнулась молодая мама и закрыла дверь.
Андриана Карлсоновна не спеша по лестнице спустилась на первый этаж и позвонила во вторую квартиру. Прошло около минуты, пока не раздались неторопливые шаркающие шаги. После чего мужской голос спросил:
– Кто там?
– Здравствуйте, Пётр Максимович! Я Андриана Карлсоновна Шведова-Коваль. Я пришла к вашему другу, – она замялась, потом сказала: – Но увы. И соседка, молодая женщина с ребёнком, посоветовала мне обратиться к вам.
Дверь открылась. На пороге стоял высокий, слегка сутуловатый мужчина с большой головой и большими руками. Глаза у него тоже были большие и ярко-голубые, как у ребёнка.
– Выходит, вас Люся ко мне послала, – сказал мужчина. – А приходили вы к Михаилу Ивановичу Гурьянову.
– Да, – ответила сыщица.
– Миша был моим другом, – проговорил Левашов не спеша.
– Родион Михайлович Гурьянов – племянник вашего друга?
– Да, двоюродный. Но других у Миши не было. Поэтому он всё Родиону оставил.
– Племянник помогал дяде, когда тот был жив?
– Родион навещал его, – проговорил Левашов. – А в помощи Миша не нуждался. Умер он неожиданно, во сне.
– Лёгкая смерть, – вздохнула Андриана Карлсоновна.
– Лёгкая ли, тяжёлая, но мне его очень не хватает. А почему вы интересуетесь Мишей?
– Я интересуюсь не столько вашим другом, сколько его внучатым племянником. У жены Родиона Михайловича убили брата. Я частный детектив, и меня привлекли к расследованию его убийства.
– Вот оно что, – протянул Левашов и велел: – Заходите.
Когда Андриана уже была в прихожей, он добавил:
– Я вижу, что это разговор долгий.
Андриана не стала его разубеждать.
Пётр Максимович провёл её на кухню и сказал:
– Разговаривать на сухую я не люблю, поэтому будем пить чай и баловаться. – Он заговорщически подмигнул ей.
Андриана вся подобралась. «Не извращенец ли», – помимо воли пронеслось в её голове.
Глядя на её окаменевшее лицо, Левашов весело рассмеялся:
– Баловаться будем плюшками, Карлсоновна.
У Андрианы отлегло от сердца. Хозяин повернулся к ней спиной, достал из духовки противень, проворчал:
– Чуть не сгорели, непоседы.
– У вас там плюшки? – спросила Андриана с толикой недоверия.
– Они, родимые. – Пётр Максимович повернулся и высыпал плюшки на блюдо, стоящее на столе.
– Они горячие, – сказала сыщица.
– Так остынут. Вы куда-то торопитесь? – спросил он.
– Не очень, – ответила она.
– А я с некоторых пор вообще никуда не тороплюсь, – вздохнул хозяин. И голос его при этом был полон грусти.
– Вы давно знали Михаила Ивановича Гурьянова? – спросила Андриана.
Ответить ей Левашов не успел. Чайник на плите за его спиной не только заплясал, но и залился свистом почище Соловья-разбойника.
– Ах ты, нетерпеливое создание, – по-стариковски ласково проворчал мужчина, поворачиваясь лицом к плите и снимая чайник с огня. Не торопясь, Пётр Максимович ополоснул заварочный чайник, насыпал чаинки и добавил кипяток. Всё это он делал сосредоточенно и молча. Андриана смотрела на него, затаив дыхание. А потом спросила:
– А бабу вы на него сажать не будете?
– Бабы у меня давно нет, – ответил Левашов и уставился на Андриану.
Её щёки налились румянцем.
– Я имела в виду куклу, – пояснила она.
– И куклы нет. Обхожусь салфеткой, – ответил старик.
– Ну да, конечно, – пробормотала Андриана и подумала про себя: «Зачем я спросила у него про бабу? Кто меня за язык тянул?! Ведь сама ею редко пользуюсь».
Наконец хозяин разлил заварившийся напиток по чашкам, не спрашивая Андриану, покрепче ей или послабее. Чай был крепким и ароматным. И плюшки почти остыли.
– Вы спросили, давно ли я знал Мишу, – напомнил ей Левашов.
– Да, – кивнула Андриана, приятно удивлённая его хорошей памятью.
– Лет пятьдесят точно знал. А то и поболее. Пока мы были молодые, общались мало. У обоих работа, семьи, дети, сами понимаете.
Андриана ничего не могла сказать о понимании семейного положения и об обременении детьми, но на всякий случай она согласно кивнула.
– Сблизились мы, когда стали постарше, вышли на пенсию, а потом и вовсе оба овдовели, – Левашов тяжело вздохнул.
– Пётр Максимович, – осторожно напомнила Андриана, – но ведь у Михаила Ивановича не было детей.
– Как не быть? Были дети…
– Тогда почему же он всё оставил своему племяннику?
– Потому что Мишу точно злой
