Злые глазки - Наталия Николаевна Антонова

– Спасибо, – поблагодарила Андриана.

– За что? – удивился полковник.

– За то, что в кои-то веки признали мои заслуги.

Он хрипло рассмеялся.

– Разрешите мне поговорить с ней, – попросила Андриана.

– О чём? – спросил он, не спрашивая, с кем, так как и сам знал ответ на второй вопрос.

– Это моё дело, – сухо ответила Андриана.

– Ладно, – согласился полковник, – завтра утром. Минут пять, не больше.

– Хорошо, я постараюсь уложиться, – пообещала Андриана Карлсоновна.

И она почти уложилась в отведённое ей время. Глядя на посеревшее осунувшееся лицо Валентины Гурьяновой, Андриана Карлсоновна спросила:

– Как у вас рука поднялась убить собственного брата?

– Я защищала своего ребёнка, – ответила женщина.

– От чего?

– От нищеты! Фирма Родиона не сегодня-завтра рухнула бы. Денег отложенных у нас не было. Я должна была позаботиться о будущем своего ребёнка! Я так долго ждала его! – Валентина оскалила зубы, точно обезумевшая волчица.

Андриана невольно отшатнулась от неё и жёстко проговорила:

– В результате вы потеряли своего ребёнка. Брата вы убили. Муж вас бросит.

– Нет!

– Да, я уверена в этом. Почему вам не пришло в голову, что ваш брат позаботился бы и о вас, и о вашем ребёнке?

– Я отдала ему свою молодость! – закричала братоубийца, брызгая слюной.

– Это не повод лишать его жизни.

Много позднее полковник рассказал Андриане, что Гурьянова начала вынашивать мысль об убийстве брата сразу, как он решил жениться.

– Из-за денег? – спросила сыщица.

– Из-за чего же ещё. А тут ей подыграл злой случай: она узнала, что Данила влюблён в Анну.

– Как она узнала об этом?

– Прочитала на странице глупой Поликсены.

– Не такая уж она и глупая, – попыталась защитить свою клиентку Андриана.

– Узнав, что Андрей намерен помириться с другом, Валентина решила и это обернуть в свою пользу. Она позвонила брату и попросила его приехать к озеру, рыдала в трубку, сказала, что всё объяснит на месте.

Он и примчался. А сестрица надела дождевик мужа, его кроссовки и, подкравшись сзади к брату, стукнула его камнем по голове.

– А он что, не увидел её?

– Нет. Было темно, к тому же она затаилась.

Андриана в ужасе прижала руку ко рту.

А полковник продолжил:

– У неё хватило сил дотащить его до озера и утопить. Потом она отогнала в лесок машину брата. Вернулась пешком за своей и поехала на дачу, где закопала вещи, на которые попала кровь брата, и орудие убийства, посадив на этом месте заранее приготовленную жимолость.

– Почему она не выбросила в озеро камень, которым оглушила брата?

– Она сказала мне, что опасалась, как бы полиция не выловила камень. Она не сомневалась в том, что на нём сохранились отпечатки.

– Почему же она не подумала о том, что вода всё смоет?

– Говорят, что у беременных женщин голова начинает работать иначе, – ответил полковник.

– А по-моему, глупость и алчность зависят не от беременности, а от гнилой натуры, – не согласилась с ним Андриана.

– Может, оно и так, – не стал спорить полковник.

Родион Гурьянов на самом деле развёлся с женой. Потом продал всё, что можно продать, и уехал из города в неизвестном направлении. Может быть, надеялся на новом месте начать жить заново.

Анна Суздальцева родила мальчика, которого назвала Андреем.

Андриана Карлсоновна была искренно удивлена, когда Анна попросила её стать крёстной для её мальчика. Она хотела отказаться, но полковник Кочубеев посоветовал ей не отказываться. И она его послушалась. Как сказал полковник, в кои-то веки.

На крестинах Андриана встретила Поликсену и Данилу Богуславского. Она думала, что именно Данила как друг отца ребёнка станет крёстным. Но оказалось, что им стал совсем другой человек.

– Почему не Данила? – шёпотом спросила Андриана у сестры Богуславского.

– Потому что Данила не теряет надежды стать мальчику вторым отцом, – ответила Поликсена.

И Андриана подумала: «Дай-то бог».

Банкир Сикорский преподнёс Андриане дорогущее кольцо с бриллиантом и тут же счёл нужным объяснить:

– Я выбирал по вашей миниатюрной ручке, хотя мне по средствам купить вам бриллиант размером с голубиное яйцо. Хотите?

Андриана отрицательно замотала головой и пустилась в рассказы о бриллиантах. Эдуард Гаврилович слушал её и улыбался.

Вволю налюбовавшись кольцом, Андриана положила его обратно в коробочку и вернула банкиру.

– Что это значит? – изумился Сикорский.

– Моя мама не разрешает мне принимать дорогие подарки от мужчин, – потупившись, объяснила Андриана.

– Ваша матушка всё ещё жива? – Глаза банкира полезли на лоб.

– Нет, мамы, конечно, нет уже на белом свете, но я помню все её наказы и соблюдаю их. Я очень послушная дочь, – с непонятной для банкира гордостью объяснила она.

– Хорошо, – решил не настаивать Эдуард Гаврилович, – но надеюсь, вы возьмёте эту бутылку шампанского, она доставлена из Франции специально для вас.

– Нет! Нет! – замахала испуганно руками Андриана. – Я не пью!

– Совсем?

– Совсем! – Она хотела добавить: «В компании мужчин». Но не добавила.

Андриана была предельно осторожна с алкоголем, особенно после того случая, что произошёл с ней на одной из вечеринок. В ту пору ей уже было далеко за сорок, и кому-то из записных шутников, часто встречающихся на вечеринках такого типа, пришло в голову напоить её и разыграть. Задумано – сделано. Андриана сама не заметила, как перебрала. И тут шутник стал подшучивать над ней по поводу её затянувшейся девственности. Ведь ни для кого из знакомых не было секрета в том, что у неё никого не было. Но алкоголь ударил Андриане в голову, и она стала хвастаться тем, что она такая искусная любовница и может вытворять в постели такие штучки, что не снились ни одной профессионалке. Шутник несказанно обрадовался её развязавшемуся языку и стал подливать масла в огонь.

Короче, когда Андриана, проснувшись на следующее утро, протрезвела и вспомнила, чего она наговорила при всём честном народе, ей хотелось только одного: немедленно провалиться сквозь землю.

– Хорошо, – сдался банкир. – Но, надеюсь, против цветов и конфет ваша матушка возражать не стала бы.

Андриана подумала и ответила:

– Цветы и конфеты я возьму.

И тут она вспомнила, что против подарков Артура-младшего возражать ей никогда не приходило в голову. Почему – она и сама не знала.

– Вы такая маленькая и смешная, у меня на вас глаз отдыхает,– сказал ей банкир на прощание.