Оксана Обухова - Жена скупого рыцаря
Несколько заноз обожгли пальцы и ладони убийцы, но, не обращая внимания на боль, Ювелир отбросил в сторону измазанную кровью доску, подпрыгнул и зацепился руками за края лаза. Рывок. Послушное тренированное тело взметнулось над провалом…
Внутренности дома встретили Ювелира кромешной мглой. Закрытые ставнями окна не пропускали лунный свет. Не доставая зажигалки, осторожно двигаясь вдоль стен, убийца нашарил ручку комнатной двери. Она была незаперта.
На полу в сенях во множестве валялись какие-то вещи. Опасаясь еще одного падения, Ювелир чиркнул кремнем зажигалки и осветил помещение, забитое хламом. Словно собираясь к переезду, в сени вынесли сундуки, чемоданы, стопки перевязанных бечевкой книг, всюду валялись старые сапоги и пыльные калоши.
Киллер обошел свалку и приблизился к входной двери. Если она такая же основательная, как на половине Галины, выходить придется через окно. Впрочем, штабели кирпича, помнится, лежащие у крыльца этой части дома, давали надежду на то, что в этой половине строения все давным-давно сгнило. Стройматериалы завезены не случайно — дом собираются перестраивать.
Толкнув дверь плечом, Ювелир услышал, как жалобно скрипнули петли в старом дереве, на голову посыпались трухлявые щепки… Зажав пистолет в правой руке, Ювелир подпрыгнул словно мячик и сильным точным ударом снес дверь с петель.
В сени ворвались свежий влажный ветер, стрекот кузнечиков, лай собак и слабый свет луны. Перешагнув рухнувшую дверь, убийца вышел на крыльцо. От первых его ступенек, огибая дом, шла полузаросшая узкая тропинка. Прикрытые толем груды кирпича белели неподалеку, где-то за ними или в траве мог скрываться враг. Враг, которого Ювелир недооценил дважды. Сначала Ювелир позволил ему напасть первым, второй раз чуть не стоил киллеру жизни.
Шагая по скользкой от дождя тропинке, оглядываясь и прислушиваясь, Ювелир пытался дать Учителю беспристрастную, справедливую оценку. Был ли качок профессионалом? Если исключить фактор внезапности, справился бы Ювелир с противником в открытом бою? Хотелось верить, что да. Но проверять этого Ювелир не станет. Только в штатовских боевиках антигерой и чудо-полицейский откладывают в сторону оружие и честно молотят друг друга кулаками. В реальной жизни все решает один выстрел.
Джип по-прежнему стоял мордой к окнам, только фары были выключены и задняя дверца приоткрыта. «Надеялись удрать», — усмехнулся Ювелир и зашел в дом. Там, в сенях под вешалкой, лежит оставленный фонарик.
Людей в доме не было. Перевернутый стол стоял почти у порога, подпирая своей тяжестью люк подвала. Ювелир взял фонарик и вышел на улицу.
Обшаривая лучом заросли травы, убийца искал тропинку, сломанные стебли, листья без капель дождя. Если следовать логике, люди должны были либо бежать к соседям, либо прятаться в одном из заброшенных строений.
Заросли бурьяна и крапивы ровно, словно гладь воды, окружали два заброшенных дома. Во дворах соседей не брехали, не беспокоились собаки. Ювелир вышел на дорогу. Прошивая деревню, она шла от леса через поля и заканчивалась у огромного покосившегося сарая.
Куда бы пошел он?
К людям? Но молчат собаки. Деревенские шавки не обучены сидеть тихо, они хорошо чувствуют беспокойство своих хозяев и поднимают лай, едва в ворота заходит чужак.
А Учитель и Серафима были здесь чужими.
Значит, сарай.
Найдя в кармане куртки ключи от джипа, Ювелир сел за руль и медленно, ища следы, поехал к темному, возвышающемуся, словно замок с привидениями, сараю.
По обочинам дорога густо заросла высокой травой. Но в отличие от стоявшего в неприкосновенности моря травы у домов здесь бурьян рос клоками и островами. Если бы не страх наткнуться брюхом машины на груду собранных с полей булыжников, Ювелир проутюжил бы обочину. Сначала правую, а обратно левую, надеясь, что из-под колес, как куропатки, вспорхнут испуганные женщины.
Но джип убийце был еще нужен. Разыскивать сбежавших удобней и безопасней на колесах. Вывозить тела на «Фольксвагене» Галины — тяжкий труд, Учителя наверняка придется к багажнику привязывать, внутрь здоровяка не запихнешь. И еще. Где-то в глубине души Ювелир побаивался, что Гальцев не фикция. Вдруг приедет бандит со товарищи? Тогда придется удирать, и быстро. Через поля на мощном джипе Учителя.
У входа в сарай ровно блестела отполированная ливнем земля. Следов на ней не было.
«Дьявол, — ругнулся Ювелир и развернул машину. — Они пошли к лесу!»
Теряя драгоценное время, киллер медленно вел машину по дороге, искал следы, намек на силуэт Галины в белоснежном костюме. На въезде в деревню убийца выключил фары и внимательно, спокойно стал приглядываться к домам — не мелькнет ли где сквозь щелку штор лучик света? Не дернется ли куст, не тявкнет ли собака…
Но в Колотушино все спали. Ювелир проехал деревню и остановился на околице. Врубил все фары и вышел из салона.
Ровное, как стол, впереди расстилалось поле. Невысокая, в полметра поросль не могла дать укрытия. Ни одного куста и даже островка высокого бурьяна впереди не было.
Мог ли Учитель, спрятав женщин, добежать до леса? Там, на удобной для разворота полянке, Ювелир оставил свой джип. Одно прикосновение к кузову машины взорвало б тишину истошным воем…
«Дьявол! А вдруг Учитель начинал карьеру как угонщик?»
Убийца впрыгнул за руль автомобиля и поехал через поле. Разбитая тяжелой техникой дорога опасно разъезжалась под колесами, фонтаны грязи летели в разные стороны. Ювелир, испуганный предположением, гнал к лесу.
Родному автомобилю киллер обрадовался, словно только что его купил. С целыми стеклами и колесами «Чероки» стоял под ветвями высокой ели.
Оставить все как есть, сесть за руль своей машины и уехать? Из Москвы, из страны. Сердце Ювелира бешено коло таюсь, потные ладони скользили по рулю чужой машины. Уехать?
Нет. У него есть время хотя бы до рассвета. А это три часа. Впрочем, уже меньше, два с половиной. Успеет он найти двух женщин и одного мужчину?
Сбрасывая напряжение, Ювелир потряс руками, сделал круговые движения шеей. Он останется. Дьявол их побери, но он останется!
И дело даже не в том, что, если он сейчас уедет, к вечеру у каждого постового будет его фоторобот, не в том, что фоторобот даст хозяевам сигнал провала и на него начнется охота. Дело в принципе. Ювелир не любил проигрывать. И не хотел закончить карьеру на многоточии…
Смуглые женщины в апельсиновой роще ждут победителя.
«Слабак! — сказал себе Ювелир, грязно выругался и сплюнул через открытое окно. — Слабак и нюня. Соберись!»
Так. Одна из женщин почти без сознания и на ней белый спортивный костюм. Далеко ли уйдут его жертвы с такой ношей на спине? Нет. Поэтому стоит искать.
К соседям они не пошли. Ювелир всмотрелся в далекие силуэты темных домов деревни и прислушался. Тихо. Даже кузнечики не звенят в мокрой траве.
Проверив многочисленные карманы куртки, Ювелир переложил в боковые нож, удавку, проверил в нагрудном запасную обойму. Пистолет положил на сиденье рядом и, осторожно развернувшись, на машине Учителя поехал назад к Колотушино. Еще раз он проверит океан травы вокруг всех пустующих домов деревни, пройдет с фонариком вдоль всех заборов и кустов. Где-то, но мелькнет фигура в белом костюме, обозначатся следы рифленых подошв Учителя. Далеко они не ушли. Если только не бросили Галину. Но это вряд ли…»
Первый глоток «Спецназа» Галка сделала достаточно уверенно. Потом поняла, что поят ее не водой, и начала сопротивляться.
— Сколько она тогда выпила? — спросил Лев.
— Немного, — шепнула я. — Должно хватить.
И оказалась права. Хватило Зайцевой моментально. Она окаменела в руках Левы, откинула голову и затихла.
— Здоровское пойло! — восхитился Лев и, оглянувшись, не поплыли ли к деревне фары джипа, волоком потащил Зайцеву к сараю.
Не скажу, что пробираться на карачках вдоль дороги было удобно. В колени и ладони впивались острые камни, трава хлестала по лицу, но страх, что оседлал нам спины, гнал лучше всяких кучеров. Не знаю, отмечал ли Гиннесс рекорды ползания по пересеченной местности, но думаю, мы были б в лидерах. Только лягушки прыскали от нас в разные стороны.
Галка путешествовала почти с удобствами. Лежа на спине, она ехала по мокрой траве, пересчитывала седалищем булыжники и даже не охала, когда Лева делал резкие, отчаянные рывки за шиворот халата. Фланель российского производства трещала, но стояла насмерть. Сто метров до дверей сарая выдержала.
