Закон чебурека - Елена Ивановна Логунова
— Кто? Кто там еще влюблен в тебя, Маша? — донеслось с лужайки за кустами.
— Ах, Вася, это было сто лет назад, — кокетливо молвила наша родная старушка и вновь опасно перегнулась через живую изгородь, успокаивая своего ревнивого кавалера.
— Гм… — Мамуля покосилась на бабулю, представленную нам в данный момент, как новый кот, фрагментарно — исключительно задней половиной, и, понизив голос, попросила: — Дюша, не завышай так ее самооценку, пожалуйста. Мне бы не хотелось, чтобы твоя бабка бросила едва обретенного жениха ради кого-то еще. Престарелая ветреница — это не то, чем может гордиться такое приличное семейство, как наше. И вряд ли мы сумеем объяснить подобную эскападу Боре… Кстати! А нам ведь надо подумать, что мы будем рассказывать о наших приключениях дома.
— Всё, — твердо сказала я.
— Почти всё, — уменьшила долю правды Алка.
«Значит, даже не половину, а где-то четверть», — подумала я.
— Надо будет заранее подготовиться, чтобы потом не расходиться в показаниях, — заключила мудрая мамуля.
«Бойтесь своих желаний, ибо они могут сбыться», — говорили древние китайцы — и были правы. Наш отдых наконец-то стал безмятежным, но это почему-то не радовало.
День тянулся за днем, мы плавали в море и в бассейне, загорали, отдыхали, ели вкусные фрукты, гуляли по живописным местам, посещали местные достопримечательности… и скучали. Никаких ЧП не происходило, никто не лез ни в квартиру, ни в душу, и я ощущала себя странно. Как будто была пиратской шхуной с потрепанными штормом парусами, внезапно оказавшейся посреди гладкого моря в полном безветрии.
Самую насыщенную событиями жизнь вела бабуля. Она усиленно отдыхала вместе со всеми, но то и дело покидала нас, чтобы погулять с Алибабаевичем, и частенько возвращалась поздно, когда мы уже спали.
К чести нашего матриарха надо отметить, что даже в таком напряженном режиме она находила время позаботиться о нашем завтраке, хотя уже не звала нас к столу — просто оставляла приготовленную ночью еду в кастрюльках на плите. С их содержимым мы поутру разбирались сами, и иногда это был тот еще квест.
Этим утром первой с инспекторской проверкой на кухню явилась мамуля. Мы с Алкой только проснулись, подруга едва успела произнести дежурное:
— Мне приснилось, что…
— Какая жуть! — вскричала мамуля за стеной.
Голос ее был полон восторга, более подходящего для возгласа «Какая прелесть!» — дополнительный повод испугаться. Что для Баси Кузнецовой прелесть, то для ее читателей провокатор сердечного приступа и стрессового недержания мочи.
Мы примчались на кухню, в чем были: в ночнушках и панике.
— Что там? Что? — Алка слегка подпрыгивала, чтобы выглянуть из-за моего плеча. Любопытство в ней боролось с осторожностью, и вторая традиционно побеждала.
Я отважно приблизилась к плите, у которой стояла мамуля, мечтательно улыбаясь и расфокусированным взглядом созерцая что-то, видимое только им с музой. Не хотелось мешать рождению нового гениального произведения, но я должна была уточнить:
— Где жуть?
Мамуля молча указала на кастрюлю. Я сняла с нее крышку и тут же уронила ее обратно:
— Ой!
На звон эхом отозвалось дерево бабулиного посоха, под аккомпанемент приближающегося стука зазвучал строгий учительский голос:
— Что за шум, а драки нет?
Я снова подняла крышку, заглянула в кастрюлю и подвинулась у плиты, чтобы открыть вид на жуть подоспевшей Алке.
— Вижу, была даже не драка, а настоящий смертный бой, — пробормотала она и подняла глаза на мамулю. — Кто это? Я имею в виду, кем оно было при жизни?
— Синей птицей счастья, — пробормотала я, завороженно глядя на куски ярко-голубого мяса, очень украшающие самый обыкновенный борщ.
— Или Синюшкой из колодца, — выдала свою версию писательница ужастиков.
— Что вы придумываете! — подходя к нам, возмутилась бабуля и палкой расчистила себе место в первом ряду. — Это была обыкновенная ку…
Она увидела содержимое кастрюли и замолчала.
— Кубозоль? — заполнила паузу вечная отличница Трошкина и расшифровала непонятное слово: — Это принятое в СССР название водорастворимых солей кислых сернокислых эфиров лейкосоединений кубовых красителей.
Бабуля покосилась на нее с одобрением, но все же возразила:
— Нет, обыкновенная курица.
— Вот это… — Мамуля хотела ткнуть пальчиком в голубое мясо, но все же проявила осмотрительность и не стала его касаться. — Вот это прекрасное создание дивного лазурного цвета ты называешь обыкновенным?! Лично я знаю только один… нет, два вида таких синих существ: это грозовые келпи из шотландского гэльского фольклора и некоторые индийские боги, например Шива, хотя он, пожалуй, потемнее будет, почти маренго…
— Лично я никого такого не знаю, — громко сказала я таким тоном, чтобы все легко угадали недосказанное «и знать не хочу».
Бабулю, пустившую на борщ кого-то из знакомцев мамули, обижать не хотелось, но есть это я не собиралась.
Тем более на завтрак.
Хотя попросить у бабули рецепт имело смысл: папуля будет рад пополнить меню на Хэллоуин.
— Так и знала, что не стоит использовать краснокочанную капусту, — вздохнула бабуля. — Но обычной не было, и я подумала, что на вкус никакой разницы… Дайте-ка ложку… Ага, вкус нормальный. А на вид… — Она закрыла один глаз и сильно прищурила другой. — Малодушные могут зажмуриться. Или есть в темноте… О, это мысль! Устрою Васе ужин при свечах.
Совершенно успокоившись, родная старушка вернула крышку на ее законное место и пошла прочь, величественно бросив нам через плечо:
— Я в клозет, прошу меня не беспокоить.
— А как же завтрак? — расстроилась я.
— Спокойно, Дюша, тут еще что-то есть. — Мамуля разглядела таящуюся в тылу кастрюли сковородку. — О, божественные сырники!
— В смысле, тоже из какого-то синего бога? — опасливо уточнила Трошкина, вытянув шею. — А, нет, обычные. Тогда садимся за стол?
И мы бы сели, но тут вдруг бабуля, успевшая выйти в прихожую, с неприятным изумлением в голосе громко спросила:
— Что, опять?! — и застучала палкой в пол, как будто хотела прибить таракана.
Вообще-то, тараканы и «опять» сочетались логично. Время от времени наш старый дом в родном Краснодаре переживает нашествия этих насекомых, и тогда разбирается с ними именно бабуля, наш семейный спец по биологии и химии. Но допустить, что краснодарские тараканы последовали за нами в Анталью, я не смогла. К тому же меня встревожило опасливое удивление в голосе родной старушки: периодические визиты тараканов она воспринимает без особых эмоций.
Я поспешила выйти в прихожую, мамуля и Алка последовали за мной.
— Ага! — Бабуля как раз попала палкой, куда целилась, и подтащила к себе бумажный листок.
— Что, опять? — неоригинально воскликнула мамуля.
— Бумага такая же, — испуганно глянув на меня, прошептала Алка.
Я коротко кивнула, понимая, о чем она. На полу, пришпиленный бабулиной палкой-добывалкой, лежал листок — близнец тех двух,
