Людмила Милевская - Пять рассерженных мужей
«Какая?» — подумал я и в этот миг услышала голос Карлуши:
— Руки вверх!
И гоблины и Папикакис оглянулись и… подняли вверх руки. Они же не знали, что пулемёт, который был в руках у Левина, выведен из строя Мишелем. В мгновение ока наши многоуважаемые мужья разоружили гоблинов, связали и их и Папикакиса, бросили рядом с костром, отправили в багажник Женькиной «тойоты» ещё один чемоданчик с пятью миллионами и принялись решать как дальше быть.
— Оставим эту банду здесь, а сами поедем ко мне в Архангельск, — предложил Архангельский. — Там есть где до лучших времён схорониться.
— А жены? — хором закричали Даня, Тася, Пупс и Женька.
«Интересно, кого мой имеет ввиду?» — подумала я.
— Жёнам позвоним, все честно расскажем, они к нам позже приедут.
— Идёт! — решили мужья и только направились к машине, как на дороге снова показались горящие фары джипа.
— «Лендровер». Вован возвращается, — прошептала я и забегала пальцами по кнопкам телефона.
— Куда ты звонишь? — заинтересовался Мишель.
— Капитолине, подруге, — пояснила я.
Он удивился:
— Считаешь, что выбрала удачное время?
— Удачней некуда, — ответила я, и тут же включилась в разговор с Капитолиной: — Капа! Капа! Я в деревне! Здесь просто кошмар! Где твой Коля?
И в этом месте прогремел первый выстрел. Потом второй, третий. Вована и его гоблинов поломанным пулемётом не напугать, но ведь наши многоуважаемые мужья разоружили банду Папикакиса. В общем, несложно представить, что творилось на полянке. От страха я на скороговорку перешла.
— Капа! Капа! Где твой Коля? — вопила я. — Срочно! Срочно его зови! Я в деревне! Здесь у баньки творится такое! Настоящий аукцион! Родину продают!
Мишель неожиданно разнервничался.
— Зачем тебе Коля? Кто он? Кто он? — зашептал он как-то слишком взволнованно.
— Муж Капы и генерал ФСБ по-совместительству, — сообщила я, удивляясь, что он заинтересовался моей пустой болтовнёй с подругой.
Едва я это сказала, как Мишель начал вырывать у меня телефон. Само собой, я воспротивилась, связь с Капитолиной прервалась, а я закричала:
— Ааа-ааа!
— Тише, умоляю, — попросил Мишель.
— Хорошо, — сказала я, — но оставь мой телефон в покое.
Он послушался, но попросил:
— Пожалуйста, не надо звонить в ФСБ.
Я удивилась:
— Почему?
Ответить он не успел, телефон мой опять зазвонил.
— Капитолина! — отскакивая от Мишеля, воскликнула я, но это была Тамарка.
— Мама, ты невозможная! Сейчас же позови Евгения!
— А черт! — закричала я. — Это неосуществимо, Тома, ему не до тебя! Слышишь что творится?!
— Слышу, — рявкнула Тамарка. — Сколько можно обсматриваться боевиками? Вы там развлекаетесь, а у нас тут горе!
Сообщение Тамарки взволновало меня. Что за горе? Но спросить я не имела возможности, Мишель снова бросился отбирать мой телефон.
— Знаешь, — прошипела я, — так дело не пойдёт. Мне не по нраву такое самоуправство. С кем и когда разговаривать, решать буду только я. И не смей мне перечить.
Но он хоть и беззвучно, но все же перечил, пока я не заявила:
— Сам посуди, зачем мне такой муж? Я лучше вернусь к прежнему!
С этими словами я отдала ему телефон и попыталась выскочить из крапивы, но Мишель мне помешал.
— Софи, ты сошла с ума, — прошептал он, крепко хватая меня за руку. — Там стреляют, тебя могут убить.
Я глянула на поляну — он был неправ. Там уже не стреляли. Гоблины Вована и сам Вован уже были разоружены и связаны. Оказывается на этот раз они приехали не одни, а с белокурым мужчиной в дорогом костюме, которого наши многоуважаемые мужья тоже связали. «Коллега, — догадалась я — ещё один цэрэушник.»
— Вот что, — обратилась я к Мишелю, — если ты сейчас же меня не отпустишь, буду очень громко кричать.
Он отбросил мою руку, как ядовитую змею и прошептал:
— Все, что угодно, только не кричи.
— Тогда верни телефон, — потребовала я.
Он вернул и очень вовремя, потому что телефон опять зазвонил. Я ждала Капитолину, но это снова была Тамарка.
— Все, Мама! Ты допрыгалась! — закричала она. — Юлька руки на себя наложила! Мы с Розой её дважды спасали, но она сказала, что все равно умрёт, если Женька к ней не вернётся. Мама, коли в тебе хоть капля совести осталась, позови Женьку! Срочно позови! Роза не сможет долго Юльку удерживать! Сейчас же позови Женьку! Позовёшь?
— Позову, — сказала я и крикнула: — Же…
Увы, этим пришлось ограничиться, потому что Мишель зажал мне рот. С телефоном он поступил ещё хуже, выбросил его в кусты, меня же принялся уговаривать:
— Софи, ты должна нам помочь. Если согласишься, то одна заработаешь пять миллионов. Вдумайся в эту цифру: пять миллионов долларов.
Я рассердилась:
— Что тут вдумываться? Говори, что надо делать?
К удивлению моему он потребовал совсем немного:
— Ты должна помириться с мужем. Если согласна, мы найдём общий язык и пять миллионов, считай, уже в твоём кармане.
— Ах, так ты никакой не мой поклонник? — возмутилась я. — Просто морочил мне голову? Тебе тоже этот «Аист» нужен?
Мишель и согласился и возразил:
— Да, мне нужен «Аист», но и тебе голову не морочил, я твой поклонник, одно другому не мешает. Сейчас главное выполнить задание, нам очень хорошо заплатят, а потом мы с тобой уедем Люксембург.
— Я же сказала, что не могу жить в карликовом государстве, у меня клаустрофобия. Что же касается Евгения, то не мне выбирать. Он женился на Юльке, значит любит её.
— А если б не Юлька, кого бы Астров любил?
Ответила я не задумываясь:
— Меня!
— Вот и я так считаю, — сказал Мишель.
— Почему? — удивилась я.
И он сказал мне истинную правду:
— Потому, что тебя невозможно не любить, Софи, поэтому не волнуйся, ты помиришься с Женькой. Соглашайся, дорогая, а куда деть Юльку — наша забота.
Я насторожилась:
— Что значит — деть?
— Софи, дорогая, не стоит вдаваться в подробности, сейчас не до мелочей. Мы все смертны. Но времени мало, ближе к делу, вот твоё задание: в ближайшие дни вы помиритесь с Евгением и отправитесь в путешествие по Европе. Путешествие фирма оплатит.
— Фирма — ЦРУ? — поинтересовалась я.
— Разумеется, — согласился Мишель. — Очень желательно, чтобы и подруги твои отправились с вами путешествовать. Они согласятся?
Мне стало смешно:
— Конечно, если за чужой счёт. Но, если я правильно поняла, вас интересуют не мои подруги, а их мужья? И их что ли с собой прихватить?
— Да, — обрадовался Мишель. — Как ты умна! Софи, значит ты согласна?
— Нет! — отрезала я и выскочила из крапивы.
Устремилась к Евгению, но не успела сделать и трех шагов как что-то тяжёлое на голову опустилось, в глазах потемнело, исчезла луна…
Глава 45
Очнулась я от острой боли. Очень болела голова. Макушка. Хотела её пощупать, но тут же выяснилось, что руки связаны. Ноги, увы, тоже. Хотела закричать и тут же обнаружила, что кляп во рту.
Пока я делала свои открытия, на полянке происходили свои: Мишель оказался давним другом Евгения. Сопровождалось это открытие настоящим мужским ликованием, из него-то и сделала вывод, что крепкая я баба, приличный удар по голове получила и совсем недолго без сознания пробыла — Мишель только-только до полянки добежать успел. Но чему так радуется мой глупый Евгений?
А радовался он непередаваемо.
— Мишка! Чертяка! — восклицал он, награждая подлого предателя ласковыми дружескими шлёпками по спине и плечам.
— Жека! Чудак лохматый! — радовался Мишель, все порываясь заключить Евгения в объятия.
И понеслось:
— Ты как? Ты откуда? — обычный для таких случаев набор вопросов.
Радость их была так мне отвратительна, что я тут же предприняла попытку встать. Даже чуть-чуть привстала, но тут же на землю рухнула и от бессилия заплакала.
«Увидел бы Женька меня, связанную по рукам и ногам с кляпом во рту, небось не по спине огрел бы этого лже-Мишеля, а по его гнусной роже,» — подумала я.
Мишель же, ничуть не опасаясь получить по роже, уже проникновенно признавался в любви к моему наивному Евгению:
— Я тебя так долго искал, дружище! Так долго искал! Как я рад! Я нашёл тебя! Нашёл!
«Ещё бы, — коченея от злости, подумала я, — как не найти, когда за это враги Родины хорошо платят.»
Ах, как желала я, чтобы Женька его раскусил, чтобы не поверил! Но Женька поверил, более того, радовался, дурачок, похлеще самого лже-Мишеля.
— Мужики, — оглядывая товарищей, с восторгом сообщил он, — дружок мой армейский пожаловал. Мишка Робинович!
«Не солгал, — уныло констатировала я, — потомок древнего рода.»
Думаете этим ограничились чудеса на поляне? Ничуть нет. Когда друзья юности, Женька Астров и Мишка Робинович, намиловались вволю, к ним из ночной тьмы шагнул киллер Карл Левин. Боже, как возликовал наш с Женькой Мишель, как возликовал.
— Карлуша! Ты? — раскрывая объятия, завопил он голосом торжества радости. — Какими судьбами?
