Людмила Милевская - Пять рассерженных мужей
Я прониклась гордостью и подумала: «Дай волю нашим многоуважаемым мужьям, так они создали бы такое оружие, что и врагов бы у нас не осталось, одни, ёлки-палки, вокруг друзья. Совсем как у Америки. Даже чукчи дружить с Америкой хочут. Все хочут! Вот и с нами захотели бы все дружить.»
Не знаю, куда научно-производственное совещание завело бы наших мужей, может и в самом деле прямо на полянке страшное оружие придумали бы, когда бы не опомнился Пупс.
— Ладно, все выяснили, — сказал он, — а дальше-то что делать? Решать надо, пока братва не приехала.
— Как что делать? — возмутился Евгений и сразу посмотрел на Архангельского: — Ты что, Ваня, Родиной торговать надумал?
— И в мыслях не было, — отмахнулся тот. — Но с «бабками» надо что-то делать.
— Дёргать надо пока при памяти, — посоветовал Даня, — а что до Родины, то воля её, пускай поступает с нами как знает, у капиталистов Родины нет, а нам есть что терять. Вы за кордоном жить можете?
Тут Карлуша, молчавший доселе, не выдержал и поделился опытом:
— Плохо там, за кордоном.
Все призадумались, но тут же хором заговорили и очень быстро пришли к единодушному мнению: приличному человеку за рубежами Родины делать нечего.
Следом пошли варианты: чемодан с баксами тоже должен Родине послужить! И вернуть чемодан врагу, окатив его презрением!
«Эх, как им не хватает моего совета!» — подумала я и, охваченная патриотизмом, с брезгливостью отвернулась от Мишеля.
Глава 44
События так стремительно развивались, что мне и в самом деле было не до Мишеля. Признаться, сто раз пожалела я, что взяла его с собой в засаду — помощи от него никакой, только руки связал мне. Если бы не он, сейчас могла бы идти к Евгению и клясться ему в любви, не солгав ни словом. Бог судья, и раньше обожала мужа, а теперь, когда выяснилось как он всем нужен, просто схожу с ума! Жить без Женьки не могу, а тут какой-то жалкий Мишель под ногами путается.
Пока я решала свои проблемы, наши многоуважаемые мужья решали свои: дружно гадали как с бабками поступить — вернуть и гордо отказаться или просто скрыться с чемоданчиком, не объясняя ничего.
Мой Женька и Архангельский склонялись к мысли, что неплохо бы с «бабками» скрыться, а вот Даня, Пупс и Тася сильно возражали. Все трое сомневались, что и своих жён уговорят скрыться.
Точнее, лишь Пупс и Тася сомневались — Даня точно знал, что никак он не сможет вредную Тамарку подбить бросить свою любимую компанию, да ещё из-за какого-то жалкого миллиона долларов.
И здесь я была с ним согласна. Свою компанию Тамарка ценит гораздо выше, и не пустится с Даней в бега. А без Тамарки Даню бега не интересуют. С нежностью я узнала, как высоконравственны наши мужья. Ещё нравственней и выше, чем я всегда о них думала. Никто! Ни один не собирался, разбогатев, «лимон» заныкать. Напротив, каждый стремился скорей этой радостью со своей женой поделиться.
Правда, насчёт Женьки был полный туман, поскольку не уточнил он с какой именно женой: со мной или с Юлькой. Но все равно приятно слышать, что наши мужья так непорочны и чисты. Честное слово, тайком от Мишеля я прослезилась.
А мужья после горячих споров окончательно решили, что не стоит братву с коллегой дожидаться.
— Все, мужики! — вскакивая, закричал Женька. — Хватит базарить! Мотать пора!
И в этот самый момент раздался звук приближающейся машины. Мужья застыли в растерянности, а Архангельский схватился за голову:
— Едрена вошь! Это же господин Папикакис!
— Папикакис?!! — хором завопили мужья.
И немая сцена.
Первым пришёл в себя Архангельский.
— Так! — скомандовал он. — Жека, хватай чемодан и тащи в свою тачку! Садимся мужики и как ни в чем не бывало пьём пиво и жрём шашлыки.
— А я? — запаниковал Карл.
— И ты, — успокоил его Архангельский. — Садишься с нами. Только помалкивай, не проболтайся, что ты киллер международного класса, а я твой клиент. Делай вид, что мы все одной компании.
Женька схватил чемодан и спрятал его в багажник «Тойоты». Вскоре джип «Лексус» выкатился на полянку. Из него вышел не высокий, но очень ладно скроенный мужчина, одетый с подчёркнутой респектабельностью. В руках он нёс чемоданчик.
— Приветствую всех, — совсем не с греческим акцентом воскликнул Папикакис, после чего я с точность заключила, что он американец.
Наши многоуважаемые мужья бросили делать вид, что заняты шашлыками и пивом, и восторженно раскрыли ему свои объятия.
— Господин Папикакис! — радостно загудел Архангельский. — Как вы вовремя!
— Ванюша, давай уже на ты и можешь называть меня просто Микис, — сходу попросил Папикакис, из чего стало ясно: он тоже хочет брать быка за рога.
Едва подумала я так, как тут же обнаружилось, что совсем не ошиблась. Господин Папикакис выложил сумку на стол и с важностью сообщил присутствующим, что в ней пять миллионов. Услышав это, наши многоуважаемые мужья мгновенно утратили добросердечность и насторожились.
— Зачем? — строго спросил Евгений.
Господин Папикакис в нежной улыбке расцвёл и пояснил:
— Хочу инвестировать в ваш бизнес.
Архангельский нервно хохотнул и поинтересовался:
— Так срочно?
— Да, — утвердительно кивнул Папикакис. — Уже взяты билеты на самолёт. Завтра мы должны быть в Афинах. Наклёвывается очень выгодное дельце, — и он заговорщически подмигнул Архангельскому.
— Та-аак, — сказал Евгений.
— Приехали, — сказал Тася.
— Мочало — начинай с начала, — сказал Даня.
— Опять двадцать пять, — сказал Пупс.
— Снова за рыбу гроши, — сказал Архангельский.
— Не понял, — удивился Папикакис. — Вы не рады? Завтра будете гулять по Афинам…
Евгений очень ненатурально заржал:
— Этому весьма мы рады, господин Мыкола, но вынуждены вас огорчить: мы уже получили один чемоданчик, и по чистому совпадению там точно такая сумма. Ровно пять лимонов.
И без всякого перехода Евгений пришёл в ярость, схватил Папикакиса за грудки, громогласно причислил его к сексуальным меньшинствам и потребовал:
— А ну, гад, признавайся, «Аист» тебе нужен?!
Тут надо отдать должное Папикакису — совсем неглупый мужчина. Мгновенно сообразил что к чему и, даже не пытаясь отлепиться от Евгения, согласился:
— Да. Да, мне нужен «Аист». Но вы не поняли, господа, я больше плачу. Пять миллионов, это всего лишь аванс. В Афинах вы получите ещё столько же.
Тут уж вспылил и Архангельский. С криком «ах ты, гнида!» бросился он отнимать Папикакиса у Евгения.
— Дай его мне! — вопил он. — Я сам! Сам ему морду набью!
— И я! — закричал Даня.
— И я! — вдохновился Пупс.
— И я! — загорелся Тася.
Всем! Всем сразу приспичило Папикакису морду бить. В результате началась свалка, и он один остался не у дел. Стоял сиротливо, смотрел как дерутся наши многоуважаемые мужья.
«Ах ты гнида! Что об нас подумал! За пять лимонов Родину ему должны продать!» — доносилось из мужской свалки. И бедного Папикакиса ещё и ещё, на все лады многовариантно причисляли к сексуальным меньшинствам, причём так громко, страстно и виртуозно, что уши закладывало.
Папикакис одиноко постоял-постоял, послушал-послушал, да и принялся куда-то звонить.
Достал мобильный, набрал номер и в этот момент зазвонил мой телефон. Мужья мгновенно насторожились, бросили драться и увидели чем занят господин Папикакис. А он уже кому-то распоряжения выдавал:
— Начинайте! Да! Сейчас же!
Дальнейшего видеть я не могла, потому что пожалела Тамарку — уж слишком надсаживалась она.
— Мама, ты невозможная! Сейчас же Женьку позови! Зови сейчас же Женьку! — вопила она.
Краем глаза я заметила подкатывающий к баньке джип, ещё один джип, на этот раз новенький «БМВ». Он лихо зарулил на поляну, дверцы распахнулись и…
Гоблины! Те самые гоблины, которые похищали Архангельского в день его свадьбы, выскочили, потрясая оружием. Я глянула на Мишеля:
— Ты знаешь их?
— Впервые вижу, — ответил он.
Я не стала рассказывать Мишелю, что именно эти гоблины когда-то угнали его «Альфа Ромео», да и времени не было, уж очень Тамарка лютовала.
— Мама, ты невозможная! — вопила она. — Сейчас же позови Евгения! Я должна с ним поговорить!
— Сама с ним поговорить должна, — сказала я и отключилась.
А гоблины окружили наших многоуважаемых мужей, демонстративно угрожая им пистолетами.
— Хватайте их и вяжите! — приказал Папикакис. — Только осторожно!
Гоблины застыли, видимо приноравливаясь сделать это половчей. Учитывая размеры моего Евгения и тем более Архангельского, у гоблинов уже возникали проблемы.
«А дальше будет хуже,» — подумала я, с удивлением не обнаруживая на полянке Карлуши.
Гоблины медленно шли на наших многоуважаемых мужей, мужья сбивались в кучу, уплотнялись, но было очевидно, что так долго продолжаться не может. Вот-вот наступит развязка.
