Антонова Саша - Особенности брачной ночи или Миллион в швейцарском банке
В конторе «Варкоч и сын» появилась особа, которая предъявила права на Грюнштайн и заявила, что Магнус скончался. У Блума дрогнула рука, кофе разлился. Варкоч остался хладнокровен. Вдвоем с партнером они просчитали варианты и пришли к выводу, что Магнус оказался хитрее, чем предполагали. «Шут» заподозрил, что тот побоялся приехать сам и послал вместо себя любовницу. Однако осторожно наведенные справки подтвердили, что фирма сменила директора. Тут было от чего забеспокоиться!
Ужин при свечах в кафе на берегу Женевского озера оставил у партнеров тягостное впечатление. Желание русской женщины расторгнуть сделку поставило их в тупик, а согласие без раздумий на все условия оплаты посреднических услуг — усилило подозрения.
Юристы терялись в догадках: либо смерть Магнуса была случайностью и в Швейцарию приехала ничего не подозревающая курица, либо Магнус проболтался любовнице, она его убила и приехала за сокровищами, прикидываясь провинциальной дурочкой.
Небольшая хитрость со срочным конвертом, доставленным прямо в номер гостиницы, обошлась фирме в 524 швейцарских франка 15 сантимов и еще сотню — для портье, но немного успокоила юристов. Женщина остановилась в гостинице под своим именем, в самой дешевой комнате. Следовательно, она не слишком умна, скупа, в существовании сокровищ не уверена, но кое-что знает, так как на следующее утро помчалась в Грюнштайн. Блум следил за женщиной. Следил неумело и чуть не прозевал, на какой поезд она села. Главным партнерам он признался, что дамочка подозрительная, все время оборачивалась, чудом его не засекла.
Варкоч и «шут» опять заволновались. К слежке был подключен папаша Бонифаций. Он ждал на вокзале прибытия поезда из Цюриха.
В Сент-Галлене антиквар встретился с Блумом, тот показал ему женщину, которую следовало проводить к Гунде. Но старикан решил, что туристка никуда не денется, а вот без ковра ему не обойтись.
Папаша Бонифаций вышел на станции Гейз вместе с Блумом, короткой дорогой они пробрались в замок и вынесли ковер. Антиквар уехал с ковром к клиенту, а Блум вернулся в замок и приготовился к роли небольшого привидения — милого и симпатичного, который обитает в потайных ходах Грюнштайна и не мешает в поисках сокровищ.
Первоначальный план претерпел лишь небольшие изменения: как только сокровища будут найдены, женщина умрет, все улики будут указывать на бывшего владельца Грюнштайна. Анри был срочно вызван сообщением на пейджер.
Но тут случилось непредвиденное: я заблудилась и провела ночь в расселине. Контрольный звонок «шута» в шале Гунды поверг его в тихую панику: русская женщина пропала. Папаша Бонифаций клялся и божился, что только слепой может заблудиться в Грюнштайне.
«Шут» заподозрил, что Варкоч, Блум, мадам Грюнштайн и папаша Бонифаций ведут за его спиной собственную игру. Чувствуя, что теряет контроль над ситуацией, «шут» сам отправился в Грюнштайн.
А я в это время вела себя как глупая курица: хлопала крыльями, кудахтала, с открытым ртом глазела на раннюю готику, вместо того, чтобы целеустремленно искать сокровища.
Гунда, озадаченная странным звонком, отправилась в Грюнштайн и нашла меня в кухне. Она догадалась, что затевается какая-то гадость, и постаралась выпроводить меня.
Но тут появился Анри. Гунда рассказала ему о своих подозрениях. Анри понял, что кто-то задумал новое убийство с тем, чтобы подставить его, и решил нарушить планы убийцы.
Как нарушить планы убийцы? Ответ прост: не спускать глаз с его жертвы. А как привязать к себе предназначенную в жертву женщину? Очень просто: влюбить ее в себя. Анри преуспел в комедии обольщения. Как последняя дура, я таскалась за ним по пятам и млела. За нами следил Блум, а за Блумом следил «шут».
Не знаю, что заставило Анри изменить свой первоначальный план и попытаться спасти жизнь женщины, обреченной на смерть. Все его попытки выпроводить меня из Грюнштайна не дали результатов, как привязанная, я возвращалась обратно. Напрасно, надо было уехать. Тогда Блум остался бы жив. Зря он предложил обменять сумку на сокровища. Предложил — и немедленно умер.
Анри понял, что развязка близка. Он решил, что я все же знаю, где спрятаны сокровища, только опасаюсь достать их, пока он рядом. Анри сделал вид, что ушел. В шкафу открылся потайной ход. Все ждут, что сейчас я достану клад. «Шут» приближается ко мне, а Анри следит за ним. Следующим трупом буду я. Арбалет уже заряжен, смерть крадется по коридорам замка кошачьей походкой… Или лошадиной походкой…
Мне послышалось легкое цоканье: цок-цок, цок-цок. Так позвякивают подковы лошади. Белой лошади, на спине которой восседает Белый Всадник…
Я заметалась по опочивальне, не зная, куда спрятаться. Под кроватью слишком тесно, не пролезть. За гобеленом — сразу заметят. В камине все еще тлеют угли. Мой взгляд уперся в чрево шкафа. Выход есть!
Схватив сумку и подсвечник, я метнулась в шкаф. На пороге черной дыры застыла в нерешительности. Цок-цок-цок. Белая лошадь подкралась совсем близко, она была уже в соседней комнате. Я затаила дыхание и нырнула, как в омут, в черный зев потайного хода. Стоило только перешагнуть порог, как камень под кроссовкой притопился, замок выдохнул и захлопнул пасть, проглотив меня. Впрочем, я была только рада. Мне хотелось забиться в щель, в самый дальний уголок, в самое сердце Грюнштайна, спрятаться, исчезнуть, превратиться в невидимку.
Я ринулась по коридору в спасительную глубь, но не успела сделать и пары шагов, как задела ногой металлический предмет. Он покатился по каменным плитам, грохоча консервной банкой.
Вжавшись в камни, я с ужасом ждала, что «шут» на белом коне обнаружит тайник. Но было тихо. Присев на корточки, я поднесла свечу к предательской железке.
«Консервная банка» оказалась еще одной копией алмазного венца. Пыльная, вся в лохмотьях паутины, корона лежала на боку, поблескивая самоварным золотом и аляповатыми стекляшками. Я подняла ее, удивляясь, какими судьбами занесло в потайной ход столь странный предмет. Корона была тяжелой, грубоватой. Стразы слишком больших размеров делали ее крикливой и вульгарной. Мне пришло в голову, что такая корона могла быть аксессуаром маскарадного наряда какой-нибудь придворной дамы.
Где-то рядом каркнула ворона. Я вздрогнула, порывисто вскочила и задела плечом выступающий из стены железный крюк. Пол под ногами разверзся, и я рухнула вниз. Неодолимая сила протащила меня по наклонному желобу, обдала горстью соломы и заполошными птичьими криками и выбросила из каменного мешка в заросли лопухов.
Я полежала немного, рассматривая густую синеву неба. Там золотились фиолетовые облака, подсвеченные последними отблесками заходящего солнца. Сдув со лба сухие травинки и перышки, я поднялась из колючих лопухов, и с облегчением осознала, что каким-то чудом оказалась снаружи замка. Стена круглой сторожевой башни нависала с одной стороны, зато с другой — простирались бесконечные волны поросших лесом Альпийских гор. Над головой хлопнула створка окна, заставив сердце вновь сжаться от страха. Потянуло табачным дымом, и я застыла в изумлении, услышав голос Анри:
— Это все твоя идея! Ты зашел слишком далеко! Я с самого начала был против!
— Вот как? — вкрадчиво спросил Варкоч. — Да, с самого начала ты был против — не спорю, но после того, как дочитал все пункты бракоразводного договора до конца, ты уже не был столь категоричен. Согласись, это был самый легкий путь решения всех финансовых проблем… Не верю, чтобы ты не понял, зачем ей понадобился Грюнштайн! Не мог же ты всерьез полагать, что ей были интересны эти развалины как легенда… Молчишь? Ну-ну…
— Ну, хорошо, Грюнштайн продан… Зачем ты убил ее? Я догадался, как ты это сделал.
— Зачем? Видишь ли, иногда проще убить женщину, чем объяснить ей, что от нее требуется… Шучу, конечно… — Варкоч оборвал смешок и спросил:
— Если догадался, то почему не сообщил об этом полиции? Впрочем, я и не сомневался… Ты очень помог мне, когда перенес ее тело к колодцу… Хм-м… Убийство получилось идеальным, ты не находишь? — Он засмеялся тихим довольным смехом.
— Что с Гундой? Она тоже… мертва?
— О нет! Гунда жива и здорова. Немного переживает, что ты оказался предателем и, не моргнув глазом, согласился на продажу Грюнштайна, но жива и здорова… Не надо на меня так смотреть, я сказал ей чистую правду!
— А Блум? Почему ты убил Блума?
— Честно? Ну, так и быть, скажу… Я промахнулся. Целился в Ольгу…
— Что-о?!
Послышалась возня. Варкоч прохрипел:
— Отпусти меня! Ты — глупец! Она — не та, за кого себя выдает! Она убила Магнуса! В России возбуждено дело о финансовых махинациях, ее разыскивают!
Вот тут мне стало так нехорошо, так муторно, что я привалилась к шершавым камням в полном бессилии.
— Я не верю тебе!
— Напрасно. Могу предъявить официальный запрос… Но я еще не решил, что написать в ответ. Надеюсь, ты понимаешь, что для всех было бы проще, если бы она исчезла.
