Дарья Калинина - Верхом на птице счастья
– Леська! – кинулась к ней Кира. – Какое счастье! Ты жива! А почему плачешь? Ты ранена?
Леся отрицательно помотала головой и зарыдала еще горше.
– Нет?! – оторопела Кира, наспех осмотрев Лесю. – Точно нет?
Открытых ран не было видно. И Кира разозлилась:
– А чего ревешь тогда?
Вместо ответа Леся ткнула пальцем в сторону тела.
– Я его убила-а-а-а! – прорыдала она. – Насме-е-е-рть! Гореть мне теперь в аду-у-у-у-у!
– Ах, вот ты чего ревешь! – обрадовалась Кира. – Не бойся! Церковь еще в средние века официально постановила: те убийства, которые совершаются на войне, они не в счет.
– Как же так? – хлюпнула носом Леся. – Но ведь люди же все равно гибнут.
– Люди гибнут. Но никто за это не в ответе. Такая вот очень удобная позиция. Тебе она только на руку.
– А я-то тут при чем?
– А как же? Не ты развязала военные действия. Это сделал он! Вот и поплатился теперь за то. А кстати, кто это?
Леся помотала головой.
– Я не смотрела, – призналась она. – Как стукнула его по голове, так и сижу тут, и реву.
Но к этому времени к подругам подбежал уже Кирин знакомый. А за ним следовал и второй серенький. Ну, и Алексей тоже не остался без дела. Они и сняли с поверженного Лесей злодея его черную шапочку с прорезями. И едва лишь они это сделали, как на пол упали густые рыжие волосы.
– Девка!
– Ангелина!
Это в самом деле была непутевая дочь Геннадия и Антонины. Ошибки быть не могло.
– Это что же… – прошептала пораженная до глубины души Леся. – Это Ангелина пришла меня убивать? Но за что? Почему? Что я ей такого сделала?
– Может быть, ты что-то не так поняла?
Леся не успела ответить. Как раз в этот момент девушка открыла глаза и увидела своих врагов. Зрачки у нее мгновенно сузились, и она стала вырываться. А когда у нее это не получилось, зло выпалила им в лицо:
– Ненавижу! Вас всех ненавижу!
– Ангелина, успокойся, что с тобой?
– Будьте вы прокляты! Все! Вы! До единого! Ненавижу! Ненавижу вас! Всех бы убила до единого!
Но этого Ангелине показалось мало, и она попыталась снова вырваться из рук Алексея.
– Пустите! Пустите меня!
Ангелина была до того страшна в своей ярости, что подруги невольно отступили назад. И даже мужчины были поражены той силой, с какой отбивалась от них эта молодая и, в сущности, слабая девушка.
– Пустите! – вопила Ангелина, силясь дотянуться до выпавшего у нее из рук ножа. – Убью! Всех убью! Сволочи!
Вспышка ярости прошла так же внезапно, как и началась. Ангелина внезапно обмякла в руках своих врагов и заплакала.
– Ненавижу. Всех ненавижу! Но особенно ее! Их! Это они во всем виноваты! Они!
И она мотнула головой в сторону Киры с Лесей.
– Интересно! И в чем это мы виноваты?
– Во всем! Это из-за вас нам с Максимкой не быть вместе! Это вы виноваты! Зачем вы вмешались? Зачем? Если бы не вы, то полиция даже не стала бы копаться в этих убийствах. Оба раза подозреваемый был на виду. Дурачок и охранник. Их и должны были посадить в тюрьму!
Ангелина все говорила и говорила. Вынужденная долгое время молчать, скрываться и таить в себе свои чувства, сейчас она пользовалась тем, что может выговориться всласть. И постепенно перед потрясенными подругами нарисовалась вся картина происшедшего.
Ангелина только казалась своим родителям наивной и недалекой девочкой. На самом деле, она уже давно выросла и созрела. Недаром девушка упоминала о полученном ею паспорте. Она именно такой себя и ощущала – взрослой и самостоятельной личностью, которой очень мешали старые и глупые родители. И если своего отца, который зарабатывал деньги, Ангелина еще как-то терпела и слушалась, то мать свою она вовсе не могла видеть.
По мнению Ангелины, ее мать тратила отцовские деньги не на то и не так. А то и так – это, по мнению девушки, означало тратить их на саму Ангелину. Но, увы, тупая жирная мамаша тратила деньги на какую-то ерунду – еду, оплату коммунальных счетов и садоводческий инвентарь для дачи, где всем семейством они отдыхали летом.
В связи с дачей у Ангелины появлялся еще один повод быть недовольной своими родителями. Оба уже старики! А чего они добились в этой жизни? Трехкомнатная квартира? Эка невидаль! Люди живут в таких хоромах, что в одном конце крикнешь, на другом тебя просто не услышат. Машина? Дешевая корейская тарахтелка. Дача! Вот уж не смешите! Разве это дача? Простой рубленный из бруса дом, да еще обшит вульгарной вагонкой!
В общем, Ангелина своими родителями была недовольна. И своей жизнью, как следует из всего вышесказанного, тоже. Она считала, что родители мешают ей жить своей жизнью. Висят на ней, словно две тяжелые гири. Да еще и пытаются контролировать каждый ее шаг.
Но, как известно, то, чего больше всего боишься, и случается в жизни. Как ни оберегали Ангелину родители от дурной компании, девушка все же с ней связалась. Верней, компания была очень маленькая. Один лишь Максим. Тот самый Максим Беспредельщиков, в поисках которого сбилась с ног вся полиция Швейцарии, да заодно и Финляндии.
Максим и Ангелина познакомились случайно. Она гуляла в парке, как всегда недовольная своей жизнью. А он сидел на скамейке, тоже весьма недовольный. Вот так и встретились два недовольных самими собой человека. Встретились и полюбили друг друга.
То есть Ангелина полюбила. Что чувствовал в отношении своей весьма юной подружки Максим, сказать было трудно. Но главное, сама Ангелина ни на минуту не усомнилась в том, что ее взрослый приятель разделяет вспыхнувшее в ее груди чувство.
Знакомство произошло в парке. Там же оно и развивалось. Идти парочке было некуда. У Ангелины дома постоянно торчала мамаша. Один раз девушка попыталась привести мужчину к себе, но это чуть было не закончилось катастрофой, когда раньше времени вернувшаяся из магазина Антонина едва не застукала дочь с любовником.
Ангелина не задумывалась, почему Максим, который был старше ее более чем в два раза, не имеет собственного угла, где бы они могли спокойно поворковать. Для нее было достаточно и этих редких встреч в парке. Верней, было достаточно, пока не наступили осенние холода, а за ними и морозы. Встречаться в парке стало неудобно, а на кафе или кино у Ангелины денег не было.
Просто ходить по магазинам, ничего не покупая, Ангелине тоже не очень нравилось. Какими бы жадными и глупыми сволочами не были ее собственные родители, мать всегда покупала дочери в магазине какую-нибудь красивую блузку или беретик. А отец неизменно привозил дочери из поездок духи или туалетную воду.
Максим своей подружке не дарил ничего. И впервые за время их знакомства Ангелина решила выяснить этот немаловажный вопрос. И набравшись духу, спросила:
– А почему у тебя нету денег?
Казалось, Максим только и ждал этого вопроса, потому что выпалил, не задумываясь:
– Потому что меня ограбила родная мать – жадная сука!
Похоже, у мужчины ответ был хорошо отрепетирован. Он уже многократно пользовался этой отмазкой. Но Ангелина этого не заметила. Она оторопела:
– Как же так? Родная мать? Не может быть!
Максим, видя интерес к своей персоне, начал рассказывать. В его пересказе Катарина выглядела каким-то чудовищным демоном, который не только лишил Максима полагающихся ему по закону денег, но и отправил приемного сына сначала в приют, а потом добился, чтобы его запихнули в тюрьму.
– Зачем же в тюрьму-то? – поразилась еще больше Ангелина и запоздало спохватилась: – Так ты сидел?
– Не по своей воле. Мачеха меня туда запихнула. А зачем… Ты что, совсем не соображаешь? Чтобы я ей не мешал! Из тюрьмы мне до батиных денег никак не дотянуться было! Я там сидел, а она на воле жировала. Вышел я, сунулся к мачехе, опять облом. Она, сука такая, со всех сторон адвокатами и охранниками обложилась. Да еще из страны эмигрировала. Француженкой заделалась! Не подступишься! Я попытался было, так она меня во второй раз на зону отправила.
Ангелину даже не смутил тот факт, что ее суженый оказался дважды судимым уголовником. Ее также не смутили расхождения в его словах. Гораздо больше Ангелину удивил тот факт, что ее избранник, оказывается, богат. И не просто богат, а невероятно, почти сказочно богат. В потенциале.
И Ангелина, уже отбросив всяческие церемонии, напрямую спросила у Максима:
– Если твоя мачеха сдохнет, кому достанутся ее деньги?
– Кому-кому… Ясное дело, мне и достанутся. Только не сдохнет она! Живучая! И за здоровьем своим следит.
– Ну а если ей кто-то поможет? – многозначительно спросила Ангелина.
Максим кинул на подружку внимательный настороженный взгляд и, в свою очередь, уточнил:
– Да кто же ей поможет-то, а? Мне к моей мачехе ближе чем на километр даже приближаться запрещено. Да и не выпустят меня из страны. Куда мне! Две судимости у меня нарисованы. Мне даже паспорт заграничный не дадут! Да и кокнут мачеху, кто первым на подозрении? Я! И что? Ко мне и придут. И мигом снова на зону уеду!
