Полина Раевская - Одинока и крайне жестока, или Как выйти замуж за один день

Конечно, по поводу справедливости последнего утверждения у меня лично имелись серьезные сомнения, но делиться ими с окружающими я не стала. Не затем мы явились в дом Листопадова, чтобы дискутировать с его супругой о российском правосудии.

Кстати, о нем. Если Яровой узнает, что мы нарушили его указание, нас, скорее всего, ждут большие неприятности. Так что следует убираться отсюда подобру-поздорову, пока следователь нас не хватился. Жаль, конечно, что мы рисковали зря, и все же теперь хотя бы можем успокоить себя тем, что сделали все возможное. Пусть и вытянули очередную пустышку.

Я поднялась со стула, на котором тихонько просидела весь разговор, Антон также встал и подал Наталье руку. Подруга, ухватившись за нее, не без труда приняла вертикальное положение и, внимательно глядя вниз, запрыгала на одной ножке к выходу.

– Словно Мамай прошел, – пробормотала она и, повернувшись к хозяйке, будто невзначай, поинтересовалась:

– Помогает?

– Что? – опешила та.

– Ну, вещи крушить? Я тоже, помню, после развода с мужем порезала все его фотографии, изорвала в клочья одежду и выбросила на улицу обувь. Злитесь на мужа за то, что ушел и оставил вас одну, хотя мог быть осторожнее, да?

Екатерина Сергеевна всхлипнула. Слезы, которые только-только перестали течь из ее глаз, вновь заструились по щекам. Умеет Наталья, конечно, разрядить обстановку, ничего не скажешь. И как теперь уходить отсюда? Придется остаться и утешать бедную женщину.

Вздохнув, я развернулась и, подойдя к хозяйке, обняла ее за плечи, неловко прижав к себе. Откликнувшись на этот жест, та громко разрыдалась. На этот раз Антон не рискнул использовать стеклянную тару – благо на кухне удалось отыскать пластиковую бутылку. Листопадова от воды не отказалась. Несколько глотков живительной влаги сделали свое дело – Екатерина Сергеевна перестала трястись в рыданиях.

– Знаете, – она отстранилась от меня и поправила рукой черную повязку, – а он ведь мне изменял.

– Кто? – смысл сказанного достиг моего сознания не сразу.

– Валерий Карлович мой, кто же еще, – удивилась вдова. – И ведь вскрылось все только после смерти, представляете?

– Как это? – удивилась я, хотя услужливое воображение уже нарисовало картину, в которой на пороге дома из красного кирпича появляется девушка с младенцем на руках и объявляет еще не оправившейся от утраты жене, что у ее супруга имеется незаконнорожденный наследник – типичный сюжет многочисленных телевизионных ток-шоу. Действительность оказалась куда банальнее.

Выяснилось, что затеянная Листопадовой генеральная уборка принесла неожиданную находку – в одном из горшков, который Катерина Сергеевна нечаянно задела, пытаясь снять шторы, спрятан медальон с фотографией знойной красотки.

– Представляете? – всхлипывала она, рассказывая нам об этом.

– Хм, – пробормотал Антон. – И что?

– Как что? – возмутилась хозяйка. – Ясно же, что Валера его туда совсем не случайно спрятал. Не хотел, чтобы он мне на глаза попался. Неужели непонятно?

– Екатерина Сергеевна, – тон Натальи был мягким и вкрадчивым. – Скажите, а вы мелодрамы любите? Сериалы телевизионные смотрите?

Женщина от неожиданности даже плакать перестала.

– Да. А что? – удивилась она.

– Нет, ничего, – пожала плечами моя подружка. – Просто это многое объясняет. Простите меня великодушно, – она прижала руки к груди, но все это… – Наталья запнулась, подбирая слова, – все это… Неестественно, что ли? Сами подумайте, с чего бы вашему мужу, человеку простому и… – девушка проглотила просившееся слово, но не смогла придумать ему синоним. – Одним словом, – выкрутилась она, – ваш супруг, как мне кажется, хотя я его, конечно, лично не знала, вряд ли из тех людей, кто станет целовать по ночам фотографии возлюбленной.

– Ну, знаете ли, – Листопадова выглядела оскорбленной, – что вы знаете о моем Валерике? – Вот она, женская логика в действии – еще полчаса назад Екатерина Сергеевна готова была воскресить мужа только для того, чтобы его снова убить, а теперь, словно тигрица, бросается на защиту.

– И вообще, – она гордо вскинула голову вверх, – зачем тогда, по-вашему, ему хранить подобное украшение? Да еще и прятать от меня так надежно?

– Выходит, что не так уж и надежно, – усмехнулся Антон, вновь перехватывая инициативу в разговоре. – А где сейчас предмет, вызвавший такую бурю эмоций? – мужчина окинул выразительным взглядом беспорядок вокруг себя.

– Дык это, – Листопадова икнула, – в мусорке, где же еще? Не думаете же вы, что я его на шее носить стану?

– Конечно, нет! Как можно! – Антон и не пытался скрыть в голосе усмешку. Поднявшись, он быстро скрылся в глубине дома. Благо дорожку на кухню протоптал ранее.

Какая-то мысль никак не давала мне покоя. Оглядевшись по сторонам в поисках вдохновения, ничего интересного я не заметила. Да и то сказать, все внимание отвлекали разбросанные повсюду черепки и комья почвы. И вдруг меня осенило.

– Екатерина Сергеевна, – мой голос дрожал и срывался от волнения. – А ваш муж не говорил, как именно он собирался решить свою проблему? Откуда хотел взять денег на установку?

Женщина, которая к тому моменту уже полностью успокоилась, только плечами пожала в ответ.

– Нет, – произнесла она. – Ничего такого… Я, честно говоря, не сильно-то ему и поверила. Так, думаю, опять болтает. Знаете, сколько раз он уже свое открытие судьбоносное делал? И не сосчитать. Все, помню, приговаривал: «Потерпи, Катюха! Скоро все изменится». А чего терпеть-то? Разве ж мы плохо жили? Лично мне эта его цветущая дрянь, как-то ее там, и даром не нужна. Ну, вывел бы он ее. И что? Ну, признали бы его в кругу ботаников. Ну, возможно, он бы даже сумел сделать на этом капитал, только… Понимаете, меня ведь моя жизнь вполне себе устраивала. Мне все эти научные открытия – словно козе бантик, со стороны красиво, а толку? Эх, – пухлая рука взмахнула в воздух и упала сорванной плетью вниз.

Мы поняли – еще чуть-чуть и женщина вновь зарыдает. И тогда нам отсюда точно не уйти. Бросив полный тоски взгляд на дверной проход, несколько минут назад поглотивший Антона, я взмолилась про себя о скорейшем возвращении супруга. Словно услышав мои мольбы, тот появился в комнате, торжественно неся на вытянутой руке некий предмет. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, какой именно. Вряд ли мусорное ведро в доме Листопадовых изобиловало реликвиями.

– Екатерина Сергеевна, – Антон обратился к женщине. – Вы разрешите нам забрать медальон с собой?

Женщина только плечами пожала в ответ, мол, какая мне разница? Мог бы и не спрашивать – в конце концов, все, что найдено в помойке, принадлежит нашедшему. Или нет?

Глава тридцать четвертая

Свет в конце тоннеля

Я заметила, что если не кушать хлеб, сахар, жирное мясо, не пить пиво с рыбкой – морда становится меньше, но грустнее.

Откусив кусочек сыра, следом я запустила в рот виноградину. Покатав ее немного языком, аккуратно раздавила тонкую кожицу зубами, ощущая, как сладкий сок растекается по языку, смешиваясь с терпким вкусом молочного продукта – восхитительное сочетание! Подержав еще немного пищу во рту, я аккуратно пережевала и только потом нехотя проглотила. Прием, которому меня научила мой психоаналитик, – чтобы получить удовольствие от еды, совсем не обязательно поглощать ее килограммами. Достаточно маленького кусочка. Главное – не торопиться, забрасывая бутерброды в пасть, словно уголь в плавильную печь. Наслаждаясь трапезой, вкушая ее неспешно, можно избежать появления лишних килограммов на попе и талии, а также сэкономить немало денег, не отказывая себе в полезных продуктах. В моем случае это еще и способ избавиться от комплекса дочки богатого родителя – каждый раз, когда я смотрю на накрытый стол в доме отца, изобилующий дорогими продуктами, всегда думаю о тех людях, которые остро нуждаются в деньгах на лечение близких. Если бы можно было справедливо распределить все принадлежащие человечеству богатства! Несбыточная мечта глупой идеалистки. Это я как раз хорошо понимаю.

– Вы уверены, что это было необходимо? – поинтересовалась я, бросая выразительный взгляд на красиво сервированный стол. – В конце концов, скоро ведь ужин.

– Угу, – недовольно буркнул Антон и откусил добрую половину бутерброда с икрой. Удивляюсь, как весь не запихнул. – Ужин через два часа, обед мы пропустили. Ты хочешь нас голодом заморить?

– Человек может прожить без пищи… – проговорила я, назидательно поднимая вверх указательный палец, но, бросив взгляд на Наталью с Антоном, жадно поглощающих разнообразную снедь, только рукой махнула в отчаянии. Метать бисер перед этими парнокопытными – занятие неблагодарное.