Расследования Ники Вельта - Гарри Кемельман
«Это было просто предложение. Оно просто пришло мне в голову.»
«Не могло так быть! Это не то предложение, которое приходит в голову. Если бы вы преподавали композицию так долго, как я, вы бы знали, что, когда вы просите кого-то составить предложение из десяти слов или около того, вы получаете обычное утверждение, например «я люблю молоко», а остальные слова дополняются модифицирующей оговоркой, например «потому что оно полезно для моего здоровья?» Озвученное вами предложение относится к конкретной ситуации.»
«Но я же говорю, что сегодня утром ни с кем не разговаривал. И в «Синей луне» я с вами наедине.»
«Вас не было со мной всё то время, пока я оплачивал чек», - резко сказал он. «Вы с кем-нибудь познакомились, когда ждали на тротуаре, пока я выйду из «Синей луны»?
Я покачал головой. «Я пробыл на улице меньше минуты, прежде чем вы присоединились ко мне. Видите ли, пока вы выгребали мелочь, зашла пара мужчин, и один из них задел меня, так что я решил подождать...»
«Вы когда-нибудь видели их раньше?»
«Кого?»
«Двоих мужчин, которые пришли», - сказал он, и в его голосе снова зазвучали нотки отчаяния.
«Нет, они не были мне знакомы.»
«Они разговаривали?»
«Думаю, да. Да, они говорили. Вполне поглощены своим разговором, если честно, иначе они бы меня заметили и мы не столкнулись.»
«В «Синюю луну» заходит не так много незнакомцев», - заметил он.
«Думаете, это были они?» - спросил я с нетерпением. «Думаю, я бы узнал их снова, если бы увидел.»
Глаза Ники сузились. «Возможно. Их должно быть двое: один выслеживал жертву в Вашингтоне и выяснял номер его койки, другой ждал здесь и исполнял работу. Тот, что из Вашингтона, скорее всего, приехал сюда после этого. Если это была также кража, а не только убийство, то для дележа добычи. Если бы это было просто убийство, ему, вероятно, пришлось бы приехать, чтобы заплатить своему сообщнику.»
Я потянулся к телефону.
«Нас не было меньше получаса», - продолжил Ники. Они как раз заходили, а в «Синей луне» обслуживание медленное. Тот, кто шёл пешком до Хэдли, наверняка проголодался, а другой, наверное, ехал всю ночь из Вашингтона.»
«Позвоните мне немедленно, если произведёте арест», - сказал я в телефон и повесил трубку.
Никто из нас не произнёс ни слова, пока мы ждали. Мы ходили по полу, избегая друг друга, как будто совершили что-то, за что нам было стыдно.
Наконец-то зазвонил телефон. Я поднял трубку и прислушался. Затем я сказал: «хорошо» и повернулся к Ники.
«Один из них попытался сбежать через кухню, но Винн поставил кого-то у чёрного хода, и они его схватили.»
«Это, похоже, доказывает», - сказал Ники с ледяной улыбкой.
Я кивнул в знак согласия.
Он взглянул на часы. «Боже», - воскликнул он, - «я хотел пораньше приступить к работе сегодня утром, а тут уже потратил столько времени на разговоры с вами.»
Я позволил ему дойти до двери. «Да, Ники», - позвал я, - «что вы собирались доказать?»
«Цепочка умозаключений может быть логичной и при этом не соответствовать действительности», - сказал он.
«Ах.»
«Над чем вы смеётесь?» - ехидно спросил он. А потом тоже рассмеялся.
Соломенный человек
Перевод на русский: Е. Р. Сова
Настала моя очередь принимать гостей в клубе окружных прокуроров. Это чисто общественная организация, которая предполагает не более чем хороший ужин и вечерние разговоры за столом, в основном приятные хвастовства о том, какие интересные дела мы вели с момента последней встречи.
Округ Фэрфилд – тихая, спокойная община, где мало что становится сенсацией. Поэтому, когда наступала моя очередь рассказать о ловком приёме или о заумных юридических тонкостях, которые позволили мне разрушить порочный рэкет, у меня не было ничего, что могло бы заинтересовать эту компанию, и я вынужден был вернуться к рассказу о логической реконструкции преступления Ники Вельта и моей собственной скудной деятельности в деле «Девятимильной прогулки».
Они вежливо выслушали меня, хотя по их взглядам было видно, что я несколько драматизирую факты, чтобы улучшить свой рассказ. Когда я закончил, Эллис Джонстон, который, будучи прокурором Саффолка, самого густонаселённого округа в содружестве, был деканом нашей маленькой компании, беспечно кивнул и сказал: «Всё это очень хорошо. Иногда такое предчувствие срабатывает. Но когда у вас сотни дел в год, вы не можете полагаться на интуицию, чтобы решить большинство из них. Приходится использовать простую, приземлённую рутину, докапываясь до каждого факта, пока не выудишь правду. Уголовные дела раскрываются не по вдохновению, а тяжким трудом.»
Остальные подхалимски кивнули.
«Вот кое–что, что покажет вам, что я имею в виду», – продолжил он. Из внутреннего нагрудного кармана он достал большой бумажник, из которого извлёк квадратный листок глянцевой бумаги. Он бросил его на стол, и мы все поднялись со своих мест, чтобы взглянуть на него. Это был отпечатанная на фотостате копия записки с требованием выкупа, ставшей в наши дни слишком привычной: маленькие блоки газетной бумаги, наклеенные на чистый лист бумаги для написания сообщения:
«Пятьдесят тысяч долларов в мелких использованных купюрах или Глорию больше никогда не увидят. То же самое, если вы будете общаться с полицией. Дальнейшие инструкции будут даны по телефону. »
Это была самая обычная записка, за исключением одного: на каждом блоке газетной бумаги, выделенном чёрным порошком, который использовал полицейский фотограф, был чёткий, незапятнанный отпечаток пальца.
Джонстон сидел, откинувшись на спинку кресла, и наблюдал за тем, как мы склонились над бумагой. Это был квадратный, плотного телосложения мужчина с мясистыми губами и решительной челюстью. И хотя своим положением он был обязан скорее политике, чем юридическим способностям, его считали первоклассным специалистом в своём деле.
«Обычно мы проверяем отпечатки пальцев», – заметил он, – «но эти мы увидели даже без пыли. Эти квадраты бумаги – не обычная древесно‑целлюлозная газетная бумага. Они были вырезаны из глянцевой бумаги таких журналов, как «Лайф» и «Сатердей ивнинг пост», на которой хорошо видны отпечатки пальцев. Вот к чему я клоню. Мы не сидим и не ломаем голову над тем, почему человек, который пошёл на такие тщательные меры предосторожности, чтобы скрыть свою личность, должен все испортить, оставив отпечатки пальцев. В сотнях дел, которые попадают к нам в руки, мы видим, что преступники постоянно делают подобные «косяки».
В данном случае это может быть недосмотром, а может быть, это просто
