Ради подруги - Мадунц Александра "avrorova"
— Да, — оживилась Настя, — мне никак до нее не дозвониться. А тебе?
— Мне тоже. Но сегодня она приходила в институт.
И я по мере сил попыталась пересказать недавнее происшествие. Оно не вполне поддавалось пересказу, ибо хромало по части логики, что тут же заметила моя мудрая подруга.
— Есть подозрение, что у кого-то из вас не в порядке с головой.
— И не только у нас! — радостно поведала я, вспомнив нечто, ускользавшее от меня весь сегодняшний день. — Представляешь себе, месяц назад обнаруживаю я у себя на лекции… кого бы ты думала? Рэкетера!
— Серьезно? — прервала меня Настя. — И сколько он с тебя потребовал? Вот уж, нынешние преступники не брезгуют ничем.
— Ну уж, нашей зарплатой все-таки брезгуют, — вступилась за преступников я. — Он пришел не за наживой.
— Неужели за знаниями?
— В некотором роде. В перерыв он подошел ко мне и спросил, знаю ли я Светлану Барскую. Ну, я, естественно, скрывать не стала. Потом он спросил, правда ли, что мы с ней вместе учились в университете и до сих пор дружим. Я так опешила, что подтвердила, хотя надо было потребовать с него отчета, чего это он ею так интересуется. И он слинял. Вот с тех пор я и названивала Свете каждый вечер. Надеялась понять, что это значит. Кстати, дай-ка снова позвоню. Вдруг она дома?
«Я буду позднее, — раздался из телефонной трубки милый Светин голосок. — Оставьте, пожалуйста, свое сообщение на автоответчике». «Срочно звони Насте на работу, — буркнула я. — Я до шести буду там. Не позвонишь, тебе же хуже, потому что я ничего не понимаю. Все!»
— И вот так постоянно, — объяснила я Насте. — Какие я ей за месяц наоставляла сообщения, ты себе не представляешь!
— Интересно. А почему ты считаешь, что к тебе приходил именно рэкетир?
— По его одежде и внешнему виду. Да и по мычанию вместо речи. Может, и не рэкетир, но явно продукт рыночной экономики.
— В следующий раз, когда тебя навестит подобный продукт, будешь умнее, — наставительно заметила Настя.
— Не буду, — вздохнула я. — Точнее, не была. Ко мне еще раз являлся подобный тип, хотя и другой. Но с тем же результатом. Я опять забыла у него спросить, в чем дело. А сегодня забыла спросить у Светы. Только думаю, не связано ли это все между собой.
— Возможно. А что в ее мешке? Ты внимательно смотрела?
— Вообще не смотрела. Меня Курицын застукал. И я, как благородная птица от гнезда с птенцами, вынуждена была отвлекать его от твоего Дома Культуры. Так что мне было не до мешка.
— Но теперь-то мы в нем пошуруем?
Я кивнула и снова вытащила на свет божий красную сумочку, за ней — два небольших свертка и нераспечатанный пакетик с колготками «Голден леди». Первый сверток порадовал нас светлым париком, второй — бархатным красным свитерочком (видимо, по его поводу Света пыталась объяснить мне, как гладят бархат). И все!
— А где юбка? — с претензией поинтересовалась моя подруга.
— Юбки сейчас не носят, — машинально процитировала Свету я. — Вернее, носят, но без комбинации. То есть не в той комбинации.
Настя хмыкнула и ткнула перстом в миниатюрное одеяние:
— И она полагает, ты в это влезешь? Может, тебя намылить?
Намыливать меня, как ни странно, не пришлось, поскольку материал оказался на прорезиненной основе. Зато при взгляде в зеркало выяснилась страшная вещь, заставившая меня оцепенеть. Свитерочек определенно претендовал на роль платья! В одном из прочитанных мною современных детективов из библиотеки фигурировала проститутка, дома изображавшая невинную девочку и носившая там скромную юбочку «всего на пару мужских ладоней выше колен». При чтении я громко хохотала, и лишь теперь поняла, одежду какой длины носила эта дама на работе.
— Зато тебя не должно волновать, как гладят бархат, — попыталась утешить меня Настя.
И она была совершенно права. Возможно, на более худощавой Свете платьице и сумело бы найти повод продемонстрировать неуместные складки, на мне же оно демонстрировало исключительно меня. Особенно мой бюст. Именно он составляет основное отличие моей фигуры от Светиной.
— Хорошо, что я не мужчина, — задумчиво заметила моя подруга.
Я, нисколько в этом не сомневающаяся, тем не менее автоматически поинтересовалась:
— Почему?
— Не хотелось бы попасть в тюрьму за изнасилование.
— Никуда я в таком виде не пойду, — сделала вывод я. — И Света прекрасно это понимает. Меня арестует первый встречный милиционер. Наверное, это все-таки розыгрыш.
Настя неуверенно пожала плечами:
— Ну, арестовывать, наверное, не за что. И вообще, на улице ты ведь будешь в плаще. Если Света способна на подобные розыгрыши, значит, я ничего не понимаю в людях. Давай-ка посмотрим ее записку! Так, адрес, время… — она перевернула бумажку и протянула ее мне: — Смотри!
Светино обращение ко мне отличалось эмоциональностью и лаконизмом.
«Катя! Ты выдашь себя за меня! Не забудь про парик! Веди себя, как я! Никто не должен заподозрить! А то меня посадят! А что делать?»
Один из вечных русских вопросов в очередной раз поставил меня в тупик. Действительно, а что делать? Шуткой явно не пахнет. Светка опять влипла, а с нею и я. Не могу ж я ей отказать, если действительно надо!
— Светка опять влипла, — словно прочла мои мысли Настя. — Все-таки у нее талант!
И она была права. Света действительно обладала феноменальным талантом по попаданию в криминальные ситуации — и не менее феноменальным по выпутыванию из них. Нападали на нее в этом году три раза. Первый — в восемь вечера почти у порога ее родного офиса. Ткнули в ребра пистолет и потребовали шубу и сумку. Как пояснила потом сама Света, она сочла более умным убедить себя, что пистолет игрушечный, и бодро завопила: «Охрана, ко мне!» Охрана, разумеется, не почесалась, зато бандиты моментально исчезли, оставив у ног потерпевшей свое оружие (кстати, вполне настоящее). Потом ей сообщили в милиции, что в тот день подобным образом было ограблено не менее десяти человек, из них половина — мужчины, видимо, не сумевшие убедить себя в игрушечности наставляемого на них пистолета. Вскоре в подъезде на мою несчастную подругу набросился сексуальный маньяк. Распространяться не буду, но побила она его так, что сломала себе руку. А маньяк, надеюсь, зарекся после этого приставать к беззащитным женщинам. Третий раз был самый скучный — какой-то дурак попытался вырвать у Светы сумку. Нашел, у кого, ха!
Дважды за последнее время грабили ее квартиру. Вначале старую, перед переездом, и потому сумели поживиться лишь продуктами из холодильника да парой бутылок мартини — ничего более ценного уже не оставалось. Света тут же поставила на новой квартире железную дверь, однако это не помогло. Придя как-то с работы, она обнаружила, что замок заело, его пришлось выпиливать, и, попав после долгих мытарств домой, она с горечью заметила, что осталась без видеоцентра, аэрогриля, компьютера, а также всевозможных документов. Это я вспомнила лишь самые вопиющие примеры из Светиной биографии. А сколько раз она влипала по мелочам, не сосчитать даже мне — кандидату физ-мат наук!
Я вздохнула и натянула на голову парик. Если подруге требуется алиби, по мере сил я ей его обеспечу, и бог мне судья!
— А тебе идет, — обрадовалась Настя. — Теперь давай тебя красить.
Мы извлекли из бархатной сумочки кучу косметики, и я с отвращением взялась за помаду. Терпеть не могу ощущение чего-то инородного на губах! Так и тянет вытащить носовой платок и стереть. Ну, тушь и тени для век — это еще ладно. Лак для ногтей тоже переживу. А это что за штучка? Подводка для глаз, что ли? Ладно, если она предназначена для чего-то другого, Света сама виновата — надо было вложить инструкцию. Так, румяна… честно говоря, при моем нервном состоянии скорее были бы кстати белила… впрочем, и они имеются — точнее, тональный крем. Господи, и как женщины выдерживают подобное издевательство над своей кожей ежедневно? Надеюсь, это все?
— Слушай, — изумилась Настя, — никогда не замечала, как вы с ней похожи! Просто фантастика!
