Полицейский-апаш - Сувестр Пьер
— Ненавижу лягавых, — продолжал человек в рабочей блузе. — Здорово мы их разукрасили! А наши девочки на сей раз дёшево отделались, скажи?
— Ну! — согласился Фандор.
Затем он поднялся на ноги, а человек, которого он придерживал коленом, был в мгновение ока крепко связан и положен лицом в ручей, бегущий вдоль края тротуара. При этом напарник Фандора несколько раз пнул свою связанную жертву ногой в бок.
Кто же, всё-таки, был этот напарник? Он носил голубую рабочую блузу, но никаким рабочим явно не был. Стоило взглянуть на его плоскую кепочку, напомаженные виски, а также на широкий красный пояс, бархатные штаны и щегольские, но стоптанные ботинки, словом, стоило присмотреться к франтоватой и пошлой внешности этого молодого человека, чтобы догадаться об истинном роде его занятий.
«Вот, значит, кто мне помог, — думал Фандор. — Обыкновенный сутенёр. А эти двое, которых мы поколотили, — просто-напросто ребята из полиции нравов!»
Фамильярный удар по плечу вывел Фандора из задумчивости.
— Знаешь что, парень, мы хорошо поработали, а теперь давай отсюда сматываться. А то, неровён час, другие лягавые нагрянут. Их здесь в это время пруд пруди.
Фандор и его неожиданный сообщник скорее поспешили прочь. С бульвара Бельвилль они повернули на одну из тёмных боковых улиц.
— Ну вот, теперь можно не торопиться, — сказал апаш. — Здесь они нас не найдут.
Внезапно он очень развеселился и даже почему-то изобразил крик совы.
— Эх, ну и здорово же мы их! — радостно воскликнул он.
— Ага, здорово, — согласился несколько озадаченный Фандор.
— А знаешь, зачем моя-то к твоей на бульваре подгребла?
— Зачем? — не моргнув глазом, спросил журналист.
— Ну, значит, вижу я: твоя идёт и говорю Нини — так зовут мою девчонку: провалиться мне на этом месте, если эта фря не несёт в сумке деньги. Подойди-ка к ней и повесь ей лапшу на уши, что, дескать, у тебя больной оказался на руках, что ему срочно нужна помощь, что тебе одной не справиться, в общем, чушь какую-нибудь… а сама заведи её тихонько в переулочек. А там уж мы вдвоём…
И, сплюнув на землю для пущей убедительности, Поле — а это был именно он — добавил:
— Я бы ни за что не подумал, что она шлюха. Одета-то она как фабричная работница…
Фандор начинал понимать, что к чему.
— Да уж, — сказал он, — я бы тоже не подумал.
— А тут подвалили шпики, — продолжал болтать его собеседник, — и повязали наших девчонок. Вдруг вижу, что ты понёсся туда. Не иначе, думаю, этот парень хочет лягавым вломить. Ну а я-то не тот человек, чтоб при таком деле в стороне остаться. Вот мы на пару им и всыпали — навек запомнят.
— Надолго, это уж точно, — без особой радости подтвердил Фандор.
Радоваться и впрямь было нечему. Его новоиспечённый приятель был, по всей видимости, сутенёром той размалёванной проститутки по имени Нини, которая подошла с явно преступными намерениями к молодой женщине, проходившей по улице. Теперь Поле был убеждён, что она тоже проститутка, и считал Фандора её хозяином. Те же, кого Фандор принял за хулиганов и хорошенько проучил с помощью подоспевшего на выручку апаша, оказались сотрудниками полиции нравов, которые собирались арестовать двух женщин, вызвавших у них подозрения. Фандор уже был совсем не рад, что ввязался во всю эту историю, тем более что одна из спасённых им дам и впрямь не заслуживала мягкого обращения. Но ещё больше он был изумлён причудливо сложившимися обстоятельствами, заставившими его выступить против закона и стать невольным сообщником какого-то бельвильского сутенёра.
— Так или иначе, на сегодня работа закончена, — объявил Поле. — Зуб даю, что наши девчонки уже далеко и что этим вечером их выйти уже не заставишь. Нини-то у меня вообще не слишком любит трудиться… Так что давай и мы отдохнём, а заодно пропустим по стаканчику.
Последнее предложение воодушевило Фандора. Вот уже двое суток, как он ничего не ел, и ужин, пусть даже в компании апаша, был ему очень кстати. Оставался только один вопрос, который лучше было прояснить до ужина, чем после.
— Понимаешь, братан, у меня денег ни шиша, — благоразумно признался Фандор.
Но Поле был щедр и великодушен:
— Я угощаю, бабки у меня есть. Ну что, пошли к Корну?
Ради куска хлеба Фандор готов был идти сейчас куда угодно.
— Отлично! — с жаром одобрил он. И, чтобы не выйти из роли, добавил: — Все ребята уже, наверное, там.
«На свиданке у корешей» — знаменитое заведение папаши Корна — выходило одним углом на бульвар де ля Шанель, а другим — на улицу Шарбоньер. Никаких «корешей» Фандор там, естественно, не встретил. Вернее, встретил, но сделал вид, что не узнал.
На самом деле, в этой низкой прокуренном зале, где величественный папаша Корн, закатав рукава по локоть и сияя лысиной в свете газовых ламп, споласкивал в жирной воде стаканы из под красного вина, в этой излюбленной малине отборных парижских уголовников, Фандор встретил множество старых знакомых.
Поле тем временем подтолкнул его к столику, за которым сидел весьма странный тип, похожий на судебного исполнителя. На голове у него топорщился видавший виды парик, на носу торчали огромные очки, а щёки были украшены грязными бачками, по форме напоминавшими котлеты.
— Здорово, папаша Мош, — фамильярно приветствовал Поле этого неопрятного человека.
Пока Поле заказывал на ужин литр вина, сыр, колбасу, хлеб и красочно рассказывал Мошу свои недавние приключения, Фандор незаметно наблюдал за посетителями кафе.
Высокий детина мрачной наружности, только что сказавший «Ясное дело, пойдём!» был не кто иной, как Бородач. А тот, рядом, который отвёл назад руку жестом профессионального борца, был, конечно, Бочар. Справа от него сидел Красавчик, а чуть подальше, спиной ко входу, — здоровенный тип, наверное, сам Звонарь. А вот и зловещая старуха Тулуш собственной персоной, и знаменитая проститутка Эрнестина.
«Так значит, вся банда снова в сборе? И по-прежнему встречается в кабачке у Корна?» — Фандор был настолько потрясён, увидев вновь этих знаменитых бандитов, замешанных почти во всех преступлениях Фантомаса, что с трудом выдерживал свою роль и почти не слушал Поле, который тем временем пел ему дифирамбы.
— Папаша, — обращался он к Мошу, — платить будете вы. Да-да, господин судья, не отпирайтесь. Понимаете, этот парень — я даже не знаю, как его зовут — для него надо какое-нибудь дельце придумать… Он парень что надо, не трус какой-нибудь! Как он отделал лягавого! Раз-два и готово. Так-то, папаша!
Мош потягивал мелкими глотками необычную смесь водки с абсентом и внимательно слушал Поле. Наконец он обратился к Фандору.
— Ну что, молодой человек, дела у вас, видно, не очень?
Этот вопрос вывел Фандора из глубокой задумчивости.
То, что он услышал секунду назад, казалось ему слуховой галлюцинацией. И тем не менее эти слова прозвучали на самом деле. Бородач произнёс их как нечто обычное, само собой разумеющееся:
— Раз Фантомас назначает нам встречу, то мы, ясное дело, пойдём. А всё-таки силён этот парень! Сидит в тюрьме и приказы отдаёт.
Не успел Фандор как следует обдумать эти удивительные слова, как снова раздался голос Моша:
— Я спрашиваю, как у вас дела, молодой человек?
— Э-э да, — замялся Фандор, — то есть нет… Я хотел сказать, что дела мои паршивые. Без денег мне совсем хана.
— А писать вы умеете?
— А как же! — важно отвечал Фандор. — И почерк у меня хороший.
— Тогда вот что, — сказал Мош после некоторого раздумья. — Я нанимаю вас на работу. Я по профессии адвокат, но занимаюсь самыми разными делами. Если вам негде ночевать, то можете спать у меня на чердаке. Там много старой бумаги, можете себе устроить из неё постель… Ну как, подходит вам моё предложение?
Фандор колебался. Он спрашивал себя, для каких тёмных дел нанимает его этот сомнительный адвокат.
Поле пихнул Фандора локтем в бок.
— Ну чего ты, соглашайся! На вольных хлебах всё равно долго не протянешь, так что терять тебе нечего. Работёнка-то не пыльная, да и старикан отличный. Такая хитрая бестия — его здесь все знают.
