Кое-что о тебе (ЛП) - Джеймс Джулия (Julie)
– Никуда вы не уйдете. – Джек пододвинул стул и мотнул головой: – Садитесь.
– Нет уж, спасибо. Пожалуй, буду придерживаться собственного плана. – Прежде чем собеседник успел раскусить ее блеф, Камерон сгребла свою сумочку и направилась к двери. Черт с ними, с вещами, заберет потом. – Приятно было поболтать, агент Паллас. Рада убедиться, что за три года, проведенные в Небраске, меньшим козлом вы не стали.
Камерон дернула ручку и чуть не налетела на возникшего на пороге мужчину в хорошо сшитом сером костюме и галстуке. Он выглядел моложе Джека и был темнокожим. Рискованно удерживая обеими руками три стаканчика из «Старбакс», незнакомец одарил Камерон сногсшибательной улыбкой:
– Спасибо за открытую дверь. Что я пропустил?
– Я в бешенстве покидаю номер. И только что обозвала агента Палласа козлом.
– Похоже, вы неплохо провели время. Кофе будете? – вошедший протянул ей стаканчик. – Агент Уилкинс.
Камерон бросила понимающий взгляд через плечо:
– Злой коп – добрый коп? Это все, на что вы способны, Джек?
Тот размашисто пересек комнату, встал в дверях, возвышаясь над собеседниками, угрюмо бросил:
– Вы понятия не имеете, на что я способен, – и взял у коллеги стаканчик с кофе.
Камерон мысленно сделала себе вторую пометку поаккуратнее дразнить мужчину, который носит оружие, винит ее в крушении своей карьеры и к тому же выше на целую голову. В душе она назвала себя парочкой нехороших слов за принятое ранее решение обуть спортивные тапки. Чтобы противостоять агенту Палласу лицом к лицу, требовались как минимум восьмисантиметровые каблуки. Хотя и на таких она достала бы ему только до подбородка. Не говоря уж о том, что на шпильках от Маноло[1] и в штанах для йоги имела бы вид полной идиотки.
– Так вы знакомы? – выразительно повел стаканчиками новоприбывший агент.
– Мы с мисс Линд имели сомнительное удовольствие работать вместе по одному делу, – обронил Джек.
– Сомнительное? И как это понимать? Погодите… Камерон Линд? – с озарением на лице повернулся к ней Уилкинс. – То-то, думаю, фамилия знакомая. Ну да, из федеральной прокуратуры. – Светло-карие глаза зажглись весельем. – Так это про вас Джек сказал…
– Думаю, мы все прекрасно помним, что сказал агент Паллас, – перебила Камерон. Три года назад злополучную фразочку Джека почти неделю транслировали во всех новостных программах. Нет ни малейшего желания слышать эти слова снова, да еще в его присутствии: достаточно натерпелась стыда и в первый раз.
– Конечно, без проблем, – кивнул ФБРовец, переводя взгляд со свидетельницы на напарника и обратно. – Да-а… неловко получилось.
Меняя тему, Камерон указала на кофе:
– Обычный или без кофеина?
– Обычный. Я слышал, у вас выдалась долгая ночка.
Камерон, которая уже почти сутки была на ногах, так что никакой адреналин больше не мог справиться с усталостью, потянулась за стаканчиком.
– Спасибо, – отпив кофе, благодарно выдохнула она.
Агент тоже отхлебнул глоток.
– Ну вот, видите, мы втроем просто пьем кофе и беседуем. Так что скажете – может, останетесь и поболтаете с нами о случившемся?
Камерон чуть не улыбнулась. Уилкинс, во всяком случае, казался приятным и здравомыслящим человеком. Жаль, что при назначении напарника ему достался наихудший жребий.
– Очень даже неплохо, – заметила она.
– Кофе или образ доброго копа? – ухмыльнулся собеседник.
– И то, и другое. Агент Уилкинс, если вы хотите задать мне пару вопросов, буду рада помочь. – Развернувшись, Камерон проскользнула мимо Джека и направилась обратно в номер. Мужчины потопали следом. Устроившись на стуле возле стола, она скрестила ноги и в упор посмотрела на двух федеральных агентов: – Ну что ж, давайте поговорим.
* * * * *
Окажись свидетельницей кто угодно, кроме Камерон Линд, Джек, вероятно, счел бы ее замашки забавными.
Но поскольку это была именно Камерон Линд, он не веселился. По правде сказать, в сложившейся ситуации агент Паллас не находил ничего хотя бы отдаленно смешного.
Он решил уступить напарнику право играть первую скрипку при опросе. Не потому, что дамочка ясно выразила нежелание иметь дело с ним самим – плевать ему на прихоти мисс Линд – а скорее из-за того, что она (не странно, учитывая историю их отношений) гораздо лучше шла на контакт с Уилкинсом. Расследование для Джека стояло во главе угла, и он не собирался допускать, чтобы личные проблемы препятствовали делу.
Когда агенты только прибыли в гостиницу и детектив Слонски назвал имя свидетельницы из номера 1307, Джек на какую-то долю секунды подумал, что все это – розыгрыш, своего рода дружеское приветствие в честь его возвращения в Чикаго. И по-прежнему не исключал такую возможность, когда напарники поднялись на место происшествия. В конце концов, ведь тела там не оказалось – Слонски сообщил, что бригада скорой помощи, пытаясь реанимировать пострадавшую, увезла ее в больницу «Нортвестерн Мемориал».
А затем Паллас увидел видеозапись.
После просмотра Джеку стало предельно ясно, что звонок от шефа в пять часов утра с просьбой проверить, действительно ли полицейские из чикагского департамента натолкнулись на то, о чем заявляют, вовсе не часть некоей замысловатой шуточки. И в настоящий момент агенту Палласу первым делом требовалось определить, относится ли данный случай к юрисдикции ФБР.
Ключом к ответу на данный вопрос была Камерон Линд. Если верить ее рассказу, Бюро ничего не остается кроме как начать собственное расследование. Именно по этой причине, сколь бы сильно ни хотелось Джеку сплавить свидетельницу коллеге, как руководитель оперативной группы он понимал, что такой вариант не катит.
Со своего места в углу комнаты Паллас наблюдал за опрашиваемой. Выглядит измотанной – оно и не удивительно. И почему-то кажется ниже ростом, чем ему запомнилось. Вероятно, потому, что все их встречи три года тому назад происходили в рабочее время и помощница прокурора выступала на каблуках.
Да-а, он помнит Камерон Линд и ее высоченные шпильки… Если честно, Джек даже удивился, что, несмотря на прошедшее время, его воспоминания о ней оказались настолько четкими и подробными: длинные каштановые волосы, прозрачные зелено-голубые глаза и повадки, которые он когда-то – очень недолго – находил очаровательными.
С другой стороны, ничего удивительного. В конце концов, он агент ФБР, и запоминать детали – его работа.
И пожалуй, не грех признать, что Камерон Линд – как выражались другие мужики – офигительная красотка.
Тем досаднее, по мнению Палласа, было то обстоятельство, что девица оказалась полнейшей стервой.
К счастью, сегодня длинные каштановые волосы были стянуты в конский хвост, а зелено-голубые глаза из-за недосыпа потускнели. Правда, штанишки для йоги и футболка Мичиганского университета выглядели очень симпатично, но из-за вышеупомянутого переизбытка стервозности Джек их проигнорировал.
– И вот когда они разбудили меня во второй раз, – продолжала свидетельница, – я и позвонила в гостиничную службу.
– Мне бы хотелось вернуться немного назад. – От реплики Джека, притаившегося в углу комнаты, Камерон вздрогнула: он заговорил впервые с начала ее рассказа.
– Уточните, что вы услышали прежде, чем заснули. До того, как шум в соседнем номере возобновился, – велел Паллас.
Камерон замялась. Джек понимал, что ей не хочется отвечать на его вопросы – вероятно, вообще не хочется с ним разговаривать – однако теперь, когда мисс Линд уже начала давать показания, особого выбора у нее не было.
– Я услышала звук закрывающейся двери, словно кто-то вышел из комнаты.
– Вы уверены, что это была именно дверь в коридор? – переспросил Паллас.
– Да.
– Но в тот раз вы не посмотрели, выходил ли кто-то на самом деле?
– Нет, – покачала головой Камерон. – Потом у соседей стало тихо. Приблизительно на полчаса.
