Кое-что о тебе (ЛП) - Джеймс Джулия (Julie)
Камерон насмешливо склонила голову набок.
– Пытаетесь меня отвлечь или вам действительно взбрело на ум заняться обустройством дома?
– Скорее, первое. У меня сложилось впечатление, что вы собираетесь вредничать.
Камерон пришлось спрятать улыбку. А паренек-то вовсе не так зелен, как ей показалось.
– Дело в том, – уведомила она, – что полиция не имеет права удерживать меня здесь против моей воли, особенно после того, как я уже дала показания детективу Слонски. Вы прекрасно это знаете и, что еще важнее, я тоже прекрасно это знаю. Данное расследование явно какое-то особенное, и хотя я желаю помочь и предоставила из профессиональной солидарности вам, ребята, небольшую отсрочку, однако намерена получить определенные объяснения, если хотите, чтобы я и дальше здесь дожидалась. Если лично вы не можете ответить на мои вопросы, ничего страшного, но тогда позовите мистера Слонски или кого там еще, с кем можно побеседовать.
Коп не был черствым.
– Послушайте, я понимаю, что вы торчите здесь уже долгое время, но парни из ФБР обещали, что поговорят с вами, как только закончат в соседнем номере.
– Ага, значит, данным случаем занимаются федералы?
– Пожалуй, мне не следовало упоминать об этом.
– А почему дело попало в ведение ФБР? – наседала Камерон. – Произошло убийство, верно?
Второй раз полицейский на наживку не клюнул.
– Извините, мисс Линд, но у меня связаны руки. Руководящий расследованием агент особо отметил, что с вами обсуждать случившееся запрещено.
– Тогда мне, пожалуй, следует поговорить с этим руководителем. Кто он? – Как обвинитель по Северному округу штата Иллинойс, Камерон работала со многими ФБРовцами из Чикаго.
– Какой-то специальный агент – имени я не расслышал, – сообщил охранник. – Хотя он, похоже, вас знает. Когда ставил меня у двери, то очень извинялся, что мне придется так долго находиться в непосредственной близости от вас.
Камерон постаралась не выказать никакой реакции, но почувствовала себя уязвленной. Да, сотрудничая с федералами, помощница прокурора не слишком панибратствовала: многие из них продолжали винить ее в инциденте трехлетней давности. Однако она и подумать не могла, что какой-либо сотрудник Бюро (за исключением одного конкретного агента, находившегося нынче за многие мили отсюда, в Неваде или Небраске) недолюбливает ее настолько, чтобы говорить о ней гадости в открытую.
– Как бы там ни было, я не считаю, что вы такая уж противная, – виновато глянул сторож.
– Спасибо. А этот неизвестный агент, который будто бы меня знает, говорил еще что-нибудь?
– Только чтобы я позвал его, если вы начнете беситься, – насторожился полицейский. – А вы как, уже начинаете?
– По-моему, да, – Камерон скрестила руки на груди и нахмурилась без всякого притворства. – Пойдите-ка, найдите этого агента, кто бы он ни был, и скажите, что нервной дамочке из номера 1307 надоело, что ей морочат голову. А еще передайте, что я буду очень признательна, если он прекратит упиваться своей мелкой властью и снизойдет побеседовать со мной лично. Потому что я желаю знать, как долго мне еще сидеть и ждать.
– Так долго, как я попрошу вас, мисс Линд, – прозвучало с порога.
Она стояла спиной к двери, но этот голос – низкий и гладкий, как бархат, – узнала бы где угодно.
Быть такого не может.
Обернувшись, Камерон уткнулась взглядом в мужчину на другом конце комнаты. Он выглядел точно так же, как и три года назад, в их последнюю встречу: высокий, мрачный и злой.
Камерон не потрудилась скрыть враждебность своего тона:
– Агент Паллас… Не знала, что вы вернулись. Как там Невада?
– Небраска.
Из его ледяного взгляда стало понятно, что сегодняшний день, и без того имевший зловещее начало, только что сделался хуже раз этак в пятьдесят.
ГЛАВА 3
Камерон настороженно наблюдала, как Джек, он же специальный агент ФБР Паллас, покосился на полицейского:
– Спасибо, офицер, дальше я сам.
Охранник поспешно ретировался, оставив ее наедине с мужчиной, чьи глаза были холодными, словно камень.
– Да уж, в хорошенькое дельце вы вляпались.
Камерон выпрямилась. Прошло целых три года, а этот субъект все равно вынуждает ее сразу же занимать оборонительную позицию.
– Неужели? Благодаря вам я понятия не имею, во что именно вляпалась, – она помолчала, злясь, что совершенно не в курсе ситуации. – Что случилось с женщиной из соседнего номера?
– Мертва.
Камерон кивнула. Это было и так понятно по присутствию детективов из департамента полиции, но подтверждение все же выбило ее из колеи. Она внезапно ощутила безудержное желание выбраться из этих стен, однако заставила себя не обнаруживать никаких чувств перед Джеком и сказала только:
– Очень жаль.
ФБРовец указал на стул возле письменного стола:
– Может, присядете? Мне нужно задать вам несколько вопросов.
– Намерены устроить допрос, агент Паллас?
– Намерены отказаться от сотрудничества, мисс Линд?
– И что тогда? – деланно усмехнулась Камерон. – Примените ко мне жесткие меры?
Взгляд собеседника оставался суровым и мрачным. Упрямица сглотнула и мысленно сделала себе пометку поаккуратнее дразнить мужчину, который носит оружие и винит ее в крушении своей карьеры.
Ей припомнился день, когда три года тому назад они с Джеком впервые встретились для обсуждения дела Мартино. Прежде им не доводилось сотрудничать: на ту пору Камерон всего лишь год пробыла обвинителем, а Паллас длительное время работал под прикрытием. Камерон восприняла с удивлением – хотя и с энтузиазмом – что именно ей начальство поручило расследование из числа тех, что привлекают наибольшее внимание. Как в Бюро, так и в федеральной прокуратуре отлично знали, что Роб Мартин (он же Роберто Мартино) является главой одного из крупнейших преступных синдикатов Чикаго. Извечная проблема состояла в том, чтобы собрать достаточно доказательств для предъявления обвинения.
Специальный агент Паллас как раз этим и занимался. Перед встречей Камерон узнала от своего шефа, что Джек два года работал под прикрытием, внедрившись в организацию Мартино, пока ФБР не было вынуждено отозвать сотрудника, когда его легенда оказалась раскрыта. Прокурор не стал распространяться об операции федералов – сказал только, что на каком-то складе десять бандитов взяли Палласа в кольцо, тот пробился из окружения и в перестрелке был ранен. И кое-что еще: до прибытия подкрепления агент умудрился в одиночку разделаться с восемью молодчиками Мартино.
В первый же визит со своим напарником в офис помощника прокурора Джек произвел на Камерон немалое впечатление. Она подозревала, что все, кто сталкивался с агентом Палласом, испытывали сходную реакцию: с этими хищными карими глазами, почти черной шевелюрой и темной щетиной он был похож на парня, встречи с которым в ночном переулке женщинам – да и мужчинам – следует избегать. Правая рука на косыночной повязке – должно быть, из-за ранения; вместо стандартного костюма с галстуком – темно-синяя футболка и джинсы. Увидев Палласа, Камерон нисколько не удивилась, что именно его Бюро выбрало для внедрения в преступный синдикат.
И вот теперь, три года спустя, этот мужчина стоит напротив нее в гостиничном номере, который внезапно сделался слишком тесным, сверкает глазами, медленно закипающими гневом, и даже в офисном костюме и при галстуке выглядит ничуть не менее опасным.
– Я хочу поговорить с юристом, – заявила Камерон.
– Вы же сами юрист, – заметил ФБРовец. – А поскольку вас не рассматривают в качестве подозреваемой, адвокат вам все равно не положен.
– А в каком качестве меня рассматривают?
– Интересующего нас лица.
Чушь собачья.
– Значит, так: я устала и не настроена играть в ваши игры. Или выкладывайте, в чем дело, или я ухожу.
Паллас обозрел ее штаны для йоги и университетскую футболку с подчеркнутым безразличием к высказанным угрозам. Слава богу, что она стоит перед ним не в одном нижнем белье.
