Дарья Донцова - Личное дело женщины-кошки
Елена Сергеевна настолько уверена в никчемности дочери, что не допускает мысли, что та могла влюбиться в кого-то еще. Нет, мать решила, что Лара наконец-то заинтересовалась Мишей.
А потом наступил ужасный день, когда девушка заявила:
– Мама, я беременна от другого, замуж за Медведева не пойду!
Елена Сергеевна чуть не заработала инфаркт. Придя в себя, она устроила Ларисе допрос, а та и не собиралась ничего скрывать, как всегда, спокойно выложила правду.
Любовника зовут Анатолий Илюшин, он живет с матерью, необеспечен, зато красив, умен, великолепен, ну и так далее. Есть, правда, в бочке меда и добрая половина дегтя. Илюшин не собирается жениться на Ларисе, услыхав о беременности подруги, он велел ей сделать аборт и прекратил всяческие отношения с глупой девицей. Но Лариса все равно счастлива, у нее будет малыш от любимого, она станет его воспитывать, а Елене Сергеевне придется содержать двух спиногрызов.
Придя в себя, мать накидывается на дочь с кулаками, требуя сделать аборт.
Но послушная Лариса на этот раз упирается и категорически не желает подчиняться матери. И тогда старшая Кругликова меняет тактику, она делает вид, что понимает дочь, и говорит ей:
– Надо срочно сходить к врачу и узнать, как протекает беременность, за здоровьем будущего ребеночка нужно следить.
Наивная Лариса отправляется вместе с мамой к доктору, а тот подтверждает срок беременности и сообщает крайне неприятный факт: если молодая женщина сейчас сделает аборт, то ей никогда не стать матерью!
Елена Сергеевна чуть не лишается рассудка, предстоящее материальное благополучие утекает из рук…
Я на секунду остановилась и посмотрела на оцепеневшую старуху.
– Одного не пойму: каким образом вы уговорили Лару ничего не сообщать Михаилу? Она должна была рассказать ему о своей любви к Анатолию. Неужели ваша дочь не понимала, что единственный способ избавиться от ненавистного брака – это честная беседа с Медведевым?
– Михаил уехал в командировку, – сиплым голосом пробормотала Елена Сергеевна, – на Украину, не по телефону же с ним объясняться…
– Вам просто повезло, – констатировала я, – было время для осуществления замысла. Наверное, Лариса думала, что Анатолий рано или поздно увидит своего ребенка и позовет ее к себе!
– Дура! Дура! Дура! – заорала старуха.
Народ за соседними столиками начал оглядываться, я взяла Елену Сергеевну за руку.
– Спокойно, самое неприятное у вас впереди. Что вы предприняли, когда узнали об Илюшине?
Старуха мрачно усмехнулась.
– Я же учительницей работала, а среди родителей всякие людишки попадались, в частности, был один папаша, начальник отделения милиции, ну и договорилась я с ним: ставлю его сыну на экзамене пятерку, а он за это узнает все об Анатолии. И ведь не подвел, за сутки нарыл. Ничего утешительного я не услышала: хулиган, мелкий жулик, бабник. Некая Нина Авдеева родила от поганца дочь, той на момент знакомства Ларки с мерзавцем было… уже не помню сколько, в пеленках лежала, такая противная, золотушная!
– Вы ходили к Авдеевой! – осенило меня.
– Да, – кивнула Елена Сергеевна, – я пыталась образумить Лару. Заявились мы к Нине! Матерь божья! Нищета! Трое в квартирке: бабка, мать и младенец. Нина хорошо выпивши, старуха еле ползает, похоже, больная, ребенок заливается, орет! Я этой Авдеевой денег пообещала, если она расскажет Ларисе правду про Илюшина, решила, что тогда моя дура прозреет, поймет, с кем связалась, увидит, что у Анатолия уже есть отпрыск, и, вполне вероятно, не один.
Нина отработала «гонорар», она честно изложила факты: жила с Илюшиным, тот, скотина и гад, сделал ей дочку, теперь денег платить не желает, о девочке даже слышать не хочет. Авдеева живет в полной нищете.
Елена Сергеевна привела притихшую Лару домой. Сначала матери показалось, что в дочери наконец-то проснулось благоразумие. Но спустя пару часов Лариса вдруг начала одеваться.
– Ты куда? – забеспокоилась Елена Сергеевна.
– Голова болит, хочу прогуляться, – явно соврала Лариса.
– Оставайся дома, – приказала мать.
Но Лариса неожиданно фыркнула:
– Хватит мне приказывать!
– Немедленно сними куртку, – не успокаивалась Елена Сергеевна, но Лара уже выскользнула за дверь.
Старшая Кругликова ринулась за дочкой, она решила проследить за ней, помешать очередному свиданию с Анатолием, а еще лучше – устроить парню скандал.
Лариса добежала до дома Анатолия, она не заметила слежки, позвонила в дверь, и Елена Сергеевна, притаившись, услышала диалог.
– Можно Толю? – спросила дочь.
– Его нет, – каменным голосом ответила незнакомая женщина.
– Разрешите войти?
– Зачем?
– Я беременна от Толи.
– И чего?
– Ну… можно с вами поговорить?
– Нет.
– Я жду ребенка от Анатолия.
– Я уже слышала это!
– Хочу жить с вами!
Тетка расхохоталась.
– Мы будем вместе воспитывать малыша, – лепетала Лариса, – это же радость! Мне много не надо, стакан кефира в день, и все! Одежда есть, как-нибудь просуществуем! Я же беременна от Толечки! Понимаете? Рожу вам внука!
– Пошла вон, – равнодушно ответила тетка, – у Тольки под каждым кустом по невесте сидит, если всех с вы…ми привечать, то им Красной площади не хватит для жилья. Ты че, законная жена?
– Нет, – потрясенно ответила Лариса.
– Он тебе обещал в загс сходить?
– Нет.
– И че тогда?
– Но ребеночек, – лепетала Лара, – это же серьезно! Он родится, спросит, где папа? Что ответить?
– Очень просто, – заржала мать Анатолия, – записывай за мной: твоя мать дура и б…! Легла под мужика без росписи, и еще неизвестно, кто твой папочка!
– Я… с Толей… больше ни с кем…
– Докажи!
– Ну… не могу…
– Надоела ты мне, – заявила несостоявшаяся свекровь, – катись, пока в морду не получила, да не шляйся тут без конца, а то в милицию сдам. Поняла?
Послышался резкий стук двери, затем сдавленные рыдания. Елена Сергеевна не хотела, чтобы дочь застала ее на лестнице, бесшумно сбежала на первый этаж, но не вышла на улицу, а затаилась в темном пространстве между стеной и мусоропроводом. Мать решила посмотреть, куда двинется дочь, для этого Лару следовало пропустить вперед и пойти за ней.
Лариса спустилась вниз. Елена Сергеевна осторожно выглянула из укрытия, дочь заливалась слезами, стоя лицом к окну.
Внезапно Лара схватилась руками за лицо и замолчала, Елена Сергеевна затаилась, похоже, дочь кого-то увидела.
Стукнула дверь, в парадное вошел низкорослый парень, чуть косолапя, он двинулся к лестнице.
– Милый! – кинулась к нему Лара.
– Ну ё-моё! – раздраженно воскликнул Анатолий. – Че ты тут делаешь?
– К твоей маме приходила.
– За фигом?
– Как же… у нас… ребеночек…
– У тебя, – уточнил Илюшин, – я детей не рожаю.
– Сыночек общий.
– Значит, уже сыночек? – издевательски поинтересовался Илюшин.
– Может, девочка, – быстро поправилась Лариса, – какая разница! Любому ребенку нужен отец!
– А я тут при чем?
– Но… Толенька… Толенька…
– Тебя переклинило?
– Это твой ребенок.
– Ну цирк! Че, он с печатью на лбу вылезет? Штамп стоять будет: «Илюшин»?
– Толечка!
– Сказано, отстань!
– Любимый!
– От…! Сука!
– Я убью тебя, – звенящим голосом заявила Лариса, – если на мне не женишься, то никому не достанешься.
Старуха замолчала.
– И что случилось дальше? – сухо поинтересовалась я.
Елена Сергеевна склонила голову набок.
– Там стояли в углу такие железные палки, уж и не знаю зачем! Лара схватила одну из них и опустила Илюшину на голову. Ужас!
– Дальше.
– Ударила она и замерла.
– Дальше.
– Я выскочила из укрытия, схватила дочь, и мы убежали. Нам повезло, вечер был холодный, ветреный, во дворе никого, нас никто не видел.
– Но милиция посчитала случай ограблением!
– Да, да, – лихорадочно закивала Елена Сергеевна, – это я придумала! Вытащила у него из кармана кошелек…
– Вы не растерялись!
– Надо было спасать дочь! Понимаете? Я не хотела, чтобы Ларочку посадили в тюрьму! Ужасно! Я мать зэчки! Позор!
– Куда вы дели орудие убийства?
– Вы о чем?
– Железную палку, которой стукнули Анатолия. Где она?
– Где? – ошарашенно переспросила Елена Сергеевна. – Не знаю.
– Вы ее унесли с собой?
– Нет, конечно! Это ужасно! Тащить окровавленный тяжелый прут, он пачкал руки ржавчиной.
Я уставилась на старуху, затем тихо сказала:
– Следственная бригада осмотрела место происшествия и забрала орудие убийства.
– Куда? Зачем? – начала дергаться старуха.
– На палке остались отпечатки пальцев, может быть, нити с одежды убийцы, ее волосы. Если преступника найдут, то следователь сравнит…
– Прошло двадцать лет, – перебила меня старуха, – прут давно выбросили!
Если честно, я не знаю, в течение какого времени хранят улики по делу, которое превратилось в висяк, но ведь и старуха понятия не имеет о заведенном порядке, а в покер выгрывает лишь тот, кто умеет блефовать.
