Дарья Донцова - Приданое лохматой обезьяны
Художница схватила новую салфетку, скомкала ее и заплакала.
– Мне стало интересно, чисто по-человечески, о чем они там болтают. У Лены был такой загадочный вид! Обычно она ходила насупленная, угрюмая, а тут – просто майский день. Влетела в приемную, рот до ушей и тараторит: «Зинуля, приветик! На улице суперская погода». Что это ее так обрадовало? Ну я и решила узнать.
– Удалось? – сурово спросила я.
– Нет, – выдохнула Ромина. – Звукоизоляция слишком хорошая. Я догадалась присесть и ухо к замочной скважине приложить. Сначала одно «бу-бу-бу» доносилось, потом Лена громко и четко сказала: «В магазине «Роже» был ваш брат? Не смешно! И как с моим предложением?» Затем вновь начался бубнеж. Больше ничего. Честное слово.
Глава 28
Очень часто мы не обращаем внимания на очевидные вещи. Оперативно-следственная бригада, изучая кабинет Николая Ефимовича, не задалась вопросом: зачем владельцу крохотного, дышащего на ладан предприятия, который экономит на одежде и раскатывает на непрестижной дешевой машине, тратить серьезные деньги на установку в своем кабинете двери из цельного массива дуба? Причем вторая обита кожей, под ней прощупывается пухлый изоляционный материал, в тамбуре на полу лежит толстый палас, а стены отделаны особым шумопоглощающим материалом, который используется в радиостудиях. Будь Усков владельцем завода, производящего ракеты, я бы поняла меры предосторожности, но кому нужны лохматые обезьяны? Навряд ли конкуренты засылали в офис шпионов. Что хотел скрыть директор? На светлый облик покойного наползла серая тень.
Я открыла дверь в кабинет и без приглашения шагнула во владения Николая Ефимовича. Ничего особенного, за исключением большой витрины, где за стеклом были расставлены игрушки. На второй полке, между розовым щенком и ядовито-зеленой лягушкой, восседал разноцветный слон, родной брат найденного возле несчастной Светланы Мешанкиной.
– Образцы нашей продукции, – дрожащим голосом пояснила вошедшая за мной Зинаида.
Я молча осматривала комнату. Ну почему опербригада не заинтересовалась игрушкой? Ведь Антонина Михайловна решила сэкономить и взяла уродца на работе! Хотя зря я осуждаю коллег Шумакова. Такого слона можно приобрести и в магазине. Вот только я сейчас получила лишнее подтверждение причастности Кирилловой к смерти Светланы Мешанкиной. Но одновременно мне в голову пришел новый вопрос: случайна ли смерть Ускова? Двери в его кабинет очень смущают. Зачем столь серьезная звукоизоляция?
Я повернулась к Роминой:
– Вы подслушивали одна?
– Вдвоем неудобно, – потупилась Зинаида.
– Ни Полина, ни Оля в этом не участвовали? – не успокаивалась я.
– Коврова сидела в салоне, а Касаткина ушла обедать, здесь больше ни души не было.
– Где сейчас Полина? – спросила я Ромину.
– Не знаю, – пожала плечами Зина. – Говорю же, мы в растерянности. Она сегодня не явилась в офис.
– Дайте ее телефон и адрес, – приказала я.
– Сейчас, – дрожащим голосом пропищала художница. – Только не разговаривайте со мной так сурово! Я ни при чем, и мне страшно. Приехала на службу и не знаю, куда деться. Решила стол разобрать – кто-то ведь должен этим заняться. Вот, смотрите, тут и адреса, и телефоны, и снимки, включая самого Николая Ефимовича.
Я вынула мобильный.
– Можете переслать мне информацию эсэмэской, а снимки по ММС?
Зинаида кивнула и опять заплакала. Мне стало жаль ее.
– Успокойтесь, убийцу вашего начальника и бухгалтера непременно найдут.
– Кого хоть подозревают? – всхлипнула Ромина.
Я отделалась стандартным ответом:
– Идет активная работа по делу.
Мы вернулись в приемную. Художница начала рыться в ящиках стола.
– Где-то здесь книжка есть, – бормотала она, – с нашими данными. Нашла! Записывайте: Полина Николаевна Касаткина…
Я тщательно занесла информацию в телефон, но не успокоилась.
– Теперь попрошу дать сведения о Косулиной.
– А их нет, – пролистала книжку Зинаида, – страничка вырвана. Я только ее отчество помню, Анатольевна, номер телефона и адрес не знаю.
Меня снова царапнуло беспокойство.
– Это не я сделала! – поспешила откреститься Ромина. – Наверное, Николай Ефимович Оле велел, чтобы на фабрике ничто о Косулиной не напоминало. Я его понимаю.
Сев в машину, я позвонила Зое.
– Забыла про мой баклажановый торт из помидоров? – упрекнула меня подруга. – Почему вечером не зашла?
– Прости, но мне снова нужна твоя помощь, – перебила я Зойку. – Ты на работе?
– Нет, лежу под пальмой на Мальдивах, пью коктейль «Манхэттен», ем мороженое и кокетничаю с «Мистером Вселенная», – на одном дыхании выпалила Зойка.
– Здорово, – в тон ей ответила я. – Наверное, прихватила ноутбук? Нарой для меня адрес Елены Анатольевны Косулиной, жительницы Москвы, до недавнего времени сотрудницы фабрики игрушек. А еще узнай все про Ускова, мне нужна его детальная биография.
– Не вопрос, – фыркнула Зоя. – Эне, бене, рабе, квинтер, финтер… квинтер, финтер… финтер квинтер…
– Жаба, – подсказала я. – Ай-ай, стареешь. Забываешь считалочки.
– Полная жаба, – сказала Зойка. – Адрес я тебе скажу без проблем, но она пропала.
– Кто? – удивилась я.
– Женщина, – вздохнула Зойка. – Елена Анатольевна Косулина. Заявление о ее исчезновении подала подруга Полина Николаевна Касаткина.
– Крутой вираж! – вырвалось у меня. – Зинаида не в курсе произошедшего, самой Полины в конторе нет. А ведь нечисто на фабрике «Лохматая обезьяна»…
– Эй, о чем речь? – зашумела Зоя.
Но я быстро отключилась и уже нажимала на кнопочки мобильного. Спустя короткое мгновение услышала веселый голос:
«Здравствуйте, вы позвонили мне, умнице и красавице Поле Касаткиной. Все боятся честно сказать: «Меня нет дома», – думают, вор услышит и ограбит пустую квартиру. Мне плевать, красть у Полечки нечего, поэтому – меня нет дома. Вернусь после девяти. Звоните. Как только переступаю порог, отключаю автосекретаря. Люблю вас. Бай-бай».
Я побарабанила пальцами по рулю. Итак, что мы имеем?
Лена уволена за воровство. По словам Зинаиды, Косулина ни с кем на фабрике не дружила. Но когда она пропала, заявление в милицию подала ее коллега Полина. Касаткина сегодня не вышла на работу и не подходит к телефону. Николай Ефимович и Антонина Михайловна убиты, еще две сотрудницы исчезли.
Я схватила трубку и попыталась дозвониться до Юры. «Вызываемый абонент включил режим запрета входных звонков». Вот невезение! И что теперь делать?
Я опять начала терзать телефон. На сей раз набрала короткий номер справочной и попросила:
– Дайте адрес магазина «Роже»[11].
– Бутик элитной мужской одежды, – заученно оттарабанила девушка, – улица Неглинная…
Дверь в торговую точку мне открыл охранник, одетый в костюм и белую рубашку. Одежда секьюрити выглядела намного более дорогой, чем та единственная пиджачная пара, что висит в шкафу у Юрасика. Я почему-то разозлилась на Шумакова. Ну когда он наконец-то приобретет себе приличные вещи? Потом рассердилась на себя. Хорошая жена, пусть даже гражданская, должна позаботиться о гардеробе мужа. Почему я разрешаю любимому бегать в старых джинсах и вытянутых свитерах? Судя по взгляду, которым одарил меня страж дверей, Шумакова он бы и на порог не пустил. Ну, погоди, сейчас я покажу, на что способна.
Я капризно оттопырила нижнюю губу:
– И где продавцы?
– Здесь торгуют мужской одеждой, – не словил мышей парень.
– Добро пожаловать в бутик «Роже», – приветливо прожурчала блондинка модельной внешности, вплывая в зал.
Все правильно. Именно так и должна выглядеть продавщица в лавке, которую в основном посещают представители сильного пола. Обтягивающее черное платье, туфли на каблуке, белокурые кудри, силиконовый бюст, губы, увеличенные при помощи геля, и ногти на руках, как когти у грифа. Я бы на месте мужчин здорово обиделась. Хорошего же мнения о своих клиентах владелец бутика, если считает, что их можно приманить такой красотой!
Неприязнь, как и любовь, чаще всего бывает взаимной. Я тоже не пришлась по душе продавщице. Она окинула меня взглядом, живо подсчитала стоимость одежды, сумки и туфель посетительницы и убавила меда в голосе:
– Чем могу служить?
Я вытащила визитку.
– Хочу купить мужу костюм, пару пиджаков, дюжину рубашек, штук семь-восемь свитеров, ну и мелочи, вроде ремней-перчаток.
Лицо продавщицы засияло, словно хрустальная пробка от графина, на которую упал луч солнца.
– Здравствуйте, садитесь в кресло. Чай, кофе? Я младший менеджер Анна. Разрешите, поставлю вам под ноги скамеечку…
Я опустилась на мягкую подушку и ткнула пальцем в секьюрити:
– Он мне сказал, что тут торгуют исключительно мужской одеждой. Намекнул: дамочка, убирайтесь прочь.
– Уволим! – закричали справа.
– Валерий, немедленно извинитесь! – раздалось слева.
