Дарья Донцова - Сафари на черепашку
«Ты, Ритуся, меня поярче покрась, в Лондоне парикмахерские дорогие, жаль деньги тратить, сделай так, чтобы минимум на три месяца хватило, потом, конечно, придется к англичанам идти».
Араповы – приятная семья, у нас в салоне много богатых клиентов, некоторые такие распальцованные! Но ни Костя, ни Аня щек не надувают, и мама у них милая.
Выпалив это, Семина взялась за высокий бокал с латте.
– Значит, Анжела решила прибрать Константина к рукам! – воскликнул я.
– Не знаю.
– Риточка, – сохраняя внешне спартанское спокойствие, протянул я, – вы можете попасть в беду. Впрочем, наверное, и сами хорошо понимаете размер нависшей над вами опасности, иначе по какой причине решили встретиться со мной?
Парикмахерша оторвала безмятежный взгляд от латте.
– Уж извините, – внезапно улыбнулась она, – но вы показались мне упертым. Отчего-то я подумала: такой не оставит в покое, подстережет после работы, у салона, а мы обычно большой компанией до метро идем. Арина увидит и мигом вывод сделает: клиент на Семину запал, нажалуется хозяйке, та мне втык устроит, еще и вон выставит, наше начальство дико скандалов боится. Знаете, как бывает, муж девчонке глазки строит, а жена в салон явится и стекла перебьет.
А еще, не дай бог, ко мне домой притопаете, маму больную напугаете. Вот я и решила: лучше уж поговорим в укромном местечке, мне же меньше головной боли. Только прямо скажите, чего вы хотите?
Неожиданная вербальная активность тихони сначала меня удивила, но потом я понял: Рита напугана, сейчас она старательно прячет страх под не присущей ей разговорчивостью.
– Случилось что-нибудь? – продолжала девушка.
Я на секунду заколебался, интуиция велела мне честно изложить Семиной факты в расчете на то, что скромная, милая девушка знает некие детали, держит в руках ключик к загадочной истории, может даже, наверное, назвать место, где находится Марина. Но Элеонора велела мне не раскрывать тайны. И как поступить? Посоветоваться с хозяйкой сейчас невозможно. Хотя я могу выйти якобы в туалет.
– Простите, – заулыбался я, – хочу руки помыть.
Рита кивнула.
Чуть ли не бегом я достиг туалетной комнаты и попытался соединиться с хозяйкой.
– Алле, – ответила Ленка.
– Позови Элеонору.
– Она уехала.
– Куда?
– Разве ж она мне докладает, – забубнила домработница, – облилась дрянью вонючей и умотала, сижу теперь, чихаю.
Не став слушать нытье Лены, я отсоединился и живо набрал номер мобильного.
– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
Но меня так просто не вышибить из седла, Нора всегда ездит с шофером Шуриком, а у того имеется сотовый. На этот раз я достиг успеха.
– Слушаю, – отозвался водитель.
– Вы где?
– Так на работе, Иван Палыч.
– Ясное дело, куда подевалась Нора?
– В дом пошла.
– Какой?
– Серый, с колоннами.
– К кому?
– Мне не сказала, – туманно пояснил Шурик, – выйдет, непременно сообщу о вашем звонке.
Я сунул трубку в карман и поспешил назад. Шурик предан Норе безмерно, он никогда никому не скажет, куда пошла хозяйка, режь его, строгай на бекон – будет молчать, сцепив крепкие зубы.
* * *– Так что случилось? – воскликнула Рита, вертя в пальцах крохотную ложечку.
И я решился подчиниться голосу интуиции.
– Рита, вы умеете держать язык за зубами?
Семина кивнула.
– Я не слишком болтлива.
– Я понял это, когда стригся у вас.
– Надеюсь, вы не обиделись? Мне трудно работать и молоть языком!
– Нисколько. Очень хорошо, что вы не похожи на Олесю.
– Да уж! У той язык без костей, – довольно сердито отметила Семина, – знает все об окружающих, и, как правило, неточно.
– В семье Араповых случилось большое несчастье.
– Ой!
– Костю похитили бандиты, потребовали от матери выкуп, Марина согласилась, отдала деньги и… пропала.
– Ой, ой, ой, – зашептала Рита, делаясь белее сливок, потом подняла наполнившиеся слезами глаза, – значит, они сделали это… все-таки решились… ну, сволочи… Анжела! Господи! Костя! Это он всех убил! Боялся, что правда станет известна! Может, он и меня… того? Хотя мой Костя Арапову сказал, что я не в курсе, сам-то он… ой, мама!
По лицу Риты потекли слезы. Я вскочил, подошел к стулу, на котором скрючилась девушка, обнял ее за плечи и быстро сказал:
– Спокойно, не надо лишней сырости.
Парикмахерша затряслась, словно выброшенный на улицу котенок.
– Главное, не впадать в истерику, – пытался я привести девушку в чувство, – хочу помочь вам.
– Это невозможно, – пролепетала Рита.
– Безвыходных ситуаций не бывает, – решил я приободрить собеседницу.
Внезапно Семина резко оттолкнула меня.
– Глупый оптимизм человека, у которого в жизни ни разу не случалось беды. Лично я все время нахожусь в ужасном положении, мама висит между жизнью и смертью, Костя умер. И как вы предполагаете разгребать такие обстоятельства?
– Одна голова хорошо, а две лучше, – тихо сказал я, – давайте вместе поищем выход.
– Лично я всегда считала по-другому, – отрезала Рита, – одна голова хорошо, а вторая пошла на фиг.
– Человек стадное животное, ему свойственно обращаться за помощью к друзьям.
Рита схватила со стола салфетку, быстро вытерла лицо и с полной безнадежностью в голосе ответила:
– Единственный мужчина, которому я доверяла, как себе, умер.
Я снова обнял ее за плечи.
– Нельзя носить в душе горе, лучше поделиться им, считайте меня священником или сейфом, который никогда никому не откроет своего содержимого.
Рита замерла, потом вдруг согласно кивнула:
– Хорошо, хоть и не понимаю почему, но верю вам, вдруг вы мне поможете?
– Во всяком случае, очень постараюсь, – пообещал я, – но мне для этого надо знать, что произошло.
– Ладно, – решительно заявила Рита, – слушайте, но придется мне начать издалека.
Глава 29
Рита Семина с детства мечтала стать парикмахером, поэтому никаких проблем с выбором профессии у нее не было. Закончив школу, Риточка поступила в замечательное учебное заведение: колледж стилистов, дизайнеров и парикмахеров. К сожалению, обучали там за немалую плату, но Вера Николаевна, мама Семиной, решительно сказала:
– Ничего, я выдержу, не так уж и долго тратиться придется, всего два года, зато потом ты попадешь на отличное место, начнешь много зарабатывать, я службу брошу, сяду тебе на шею!
Дочь обняла мать и воскликнула:
– Конечно, буду тебя баловать, кормить, одевать, поить!
Вера Николаевна засмеялась:
– Ну все же, надеюсь, это произойдет не скоро, до дряхлости мне далеко, и, даже превратившись в старушку, я сумею детей математике обучать. Опытные педагоги всегда в цене, не волнуйся, прорвемся.
Проучившись первые три месяца, Рита поняла, что студенты четко делятся на две группы. Первую составляли молодые люди из среднеобеспеченных семей. В колледж они пришли, осознанно сделав выбор, хотели овладеть понравившейся профессией, устроиться в приличное место, хорошо зарабатывать. Другая категория учащихся была приведена родителями, денежными мешками, решившими заставить своих отпрысков заниматься хоть чем-нибудь. Пусть лучше на дизайнера учатся, лишь бы не бегали безостановочно по клубам, не употребляли стимуляторы и энергетические напитки. Естественно, богатенькие Буратино могли отдать своих «Митрофанов» в любой вуз, хоть в тот же МГУ, денег на репетиторов и взятки в семьях хватало. Только ведь выгонят чадушек после первой сессии, мало поступить, надо еще и заниматься наукой, а из колледжа никого не вытуривали, некоторые девушки «учились» вместо двух семь лет и в результате получали совершенно ненужный им диплом.
Рита принадлежала к первой половине, перед ней стояла стратегическая задача получить профессию и начать зарабатывать, поэтому Семина прилежно посещала лекции и практические занятия.
Как-то раз к ней подошла однокурсница Анжела Лихова и, перекатывая во рту жвачку, сказала:
– Слышь, дай конспект списать!
Лихова учебой не заморачивалась, являлась на занятия к третьей паре и откровенно, безо всякого стеснения, зевала на глазах у преподавателей. Сокурсники Анжелу не слишком любили, она была заносчива, груба, обожала хвастаться обновками и всячески подчеркивала: я богата, а вы чмо.
Но Семина не была вредной, поэтому она спокойно протянула лентяйке тетрадь:
– На.
– У-у-у, сколько, – занудила Анжела, перелистывая страницы, – это что, целиком перекатывать?!
– Ну не так уж и много, – ответила Рита.
– Ага, хорошо тебе говорить, – надулась Лихова, – готовенькое имеешь!
Семина вытаращила глаза и хотела сказать, что это «готовенькое» тщательно конспектировала на лекциях сама, но тут вдруг Лихова воскликнула:
– А че вот тут почерки разные?
– Я двумя руками писала, – улыбнулась Рита.
– Как это?
– Правая устала, вот и взяла ручку в левую.
