Карл Хайасен - О, счастливица!
Присоединились двое, незнакомые, м. и ж.
Он лысый и босой. Она блондинка в оранж. шортах
Кто?
Эти наблюдения автоматически складывались в голове Тома Кроума, когда он сидел с Джолейн в потрепанном старом «Бостонском китобое», который она взяла напрокат. Оба одеревенели и устали от долгой ночи на борту тесного ялика. Они сократили разрыв с гопниками – только чтобы увидеть, как угнанный катер шикарно пропашет мелководный травянистый берег. То был их первый галс из нескольких: грабители часами метались от одного навигационного препятствия к другому. Том и Джолейн, пораженные некомпетентностью своей добычи, следовали на благоразумном расстоянии.
Сейчас их ялик был привязан к столбику из ПВХ в устье узкого мелководного залива. Временная швартовка давала частично закрытый вид на оживленные пристани Групер-Крик, где гопники наконец справились с причаливанием без особых последствий.
Кроум во второй раз проворчал:
– Надо мне было взять бинокль.
Джолейн Фортунс возразила, что ей никакой бинокль не нужен.
– Это мальчик. Я уверена.
– Какой мальчик?
– Фингал. Из «Хвать и пошел».
– Слушай… да ты, пожалуй, права. – Кроум приложил козырьком ладони к глазам, чтобы защититься от яркого света.
– Мерзкий маленький засранец. Так вот почему он соврал про билет. Он с ними в доле.
И несмотря на все это, подумал Кроум, она держится молодцом.
– И угадай-ка, что еще, – добавила она. – Девушка в шортах и футболке – похожа на милашку из «Ухарей».
Кроум разулыбался:
– Та, на которую они запали позапрошлым вечером. Да!
Он смотрел, как они грузятся на ворованный катер: первым Бодеан Геззер, потом бритоголовый Фингал, за ним тип с хвостом, тянет за собой блондинку.
Джолейн задумчиво произнесла:
– Их четверо, а нас двое.
– Нет, это просто фантастика! – Кроум чмокнул ее в лоб. – Это лучшее, что могло случиться.
– Ты с ума сошел?
– Я об этой девице. Ее появление все меняет.
– О девице?
– Да. Какие бы грандиозные планы наши красавцы ни строили, с этого момента все у них летит к чертям!
Джолейн никогда не видела его таким возбужденным.
– В одном маленьком катере, – объяснил он, – у нас три охваченных страстью дебила и одна красивая женщина. Милая, на горизонте невероятная буря дерьма.
– Я, пожалуй, оскорблюсь на то, что ты только что сказал. От лица всех женщин.
– Ну и зря. – Он отвязал «Китобоя» от деревьев. – Я говорю о мужчинах. Такова уж наша натура. Взгляни на этих озабоченных придурков и попробуй доказать мне, что они знают, как справиться с такой девчонкой.
Джолейн поняла, что он прав: угнанный катер стал миной замедленного действия. Теперь они заведутся от любого спора – о сигаретах, последней банке холодного пива… или об украденном лотерейном билете.
Кроум заметил:
– Нам было нужно, чтобы эти парни отвлеклись. Я бы сказал, наши молитвы услышаны.
– Тогда, боже, благослови «Ухарей». – Джолейн резко дернула подбородком в сторону пирсов. – Том, они возвращаются сюда.
– Так точно.
– Может, нам пригнуться?
– Нет. Просто не дергайся, пока они не проедут. Повернись ко мне, а?
– Секундочку. Опять поцелуй?
– Очень долгий и романтичный. Чтобы они точно не увидели наших лиц.
– Есть, капитан!
Судья Артур Баттенкилл-младший был умным человеком. Он понимал, что останки Чемпа Пауэлла рано или поздно опознают. Среднепропеченный ком тканей уже был на пути в ФБР для анализа ДНК – во всяком случае, так судье стало известно.
Мертвого помощника в сгоревшем доме любовника собственной жены объяснить будет нелегко, особенно если любовник вернется и заявит о поджоге. Что, скорее всего, этот поганец Том Кроум и сделает.
Артур Баттенкилл понимал, что его юридическая карьера вскоре завершится скандалом, если только он не возьмет быка за рога. Поэтому, будучи не менее практичным, чем сообразительным, он начал строить планы оставить судейское место и покинуть страну.
Начало будет дорогостоящим. Удобства ради судья решил, что страховая компания супермаркетов «Сэйв Кинг» оплатит его новую жизнь на Багамах – или где бы они с Кэти ни выбрали поселиться. Это означало звонок адвокату Эмиля Лагорта.
Эмиль Лагорт был истцом по гражданскому иску, рассматриваемому в суде Артура Баттенкилла. На самом деле Эмиль Лагорт был истцом по множеству исков от Апалачи-колы до Ки-Уэст – обычный мошенник, знаменитый мастер «поскользнулся-и-упал». Ему было уже семьдесят четыре года, из чего следовало, что однажды он действительно поскользнется и упадет.
Почему бы и не сейчас? – задумался Артур Баттенкилл. Почему не в проходе супермаркета «Сэйв Кинг»?
Эмиль Лагорт предъявлял магазину иск на пять миллионов долларов, но с радостью соглашался на мировую и за пятьдесят штук и оплату судебных издержек. Он делал это постоянно. Поэтому его поверенный необычайно удивился, когда у него дома раздался телефонный звонок от судьи Артура Баттенкилла-младшего.
Как правило, Эмиль Лагорт сторонился судей – если дело не закрывали, он тихо отказывался от иска. Судебный процесс – неудобство, он отнимал время, и его Эмиль Лагорт просто не мог себе позволить – с таким-то количеством забот. Он неплохо устроился с беспроблемными оплатами исков. Большинство страховых компаний оказывались легкими жертвами, когда дело касалось хилых стариков, в исковом заявлении страхователю объявлявших, что упали. Большинство страховых компаний желали избавить присяжных от вида чахлого Эмиля Лагорта в шейном корсете и на инвалидном кресле. Так что ему платили, просто чтобы он убрался с глаз долой.
Слушание по иску, назначенное в суде Артура Баттенкилла, было вполне типичным. В жалобе утверждалось, что однажды утром, совершая покупки в «Сэйв Кинг», Эмиль Лагорт поскользнулся и упал, что причинило непоправимый ущерб его шее, позвоночнику и конечностям; более того, несчастный случай произошел вследствие грубой халатности магазина, поскольку самый большой тюбик геморроидальной мази, продававшейся со скидкой, упал на пол в отделе товаров здравоохранения и гигиены, где его впоследствии переехала одна, а может, и несколько продуктовых тележек со стальным каркасом, таким образом, скользкое содержимое поврежденного тюбика было неосторожным и опасным образом размазано по полу; к тому же персоналом «Сэйв Кинг» не было предпринято никаких своевременных усилий по удалению вышеуказанной мази или предупреждению покупателей о грозящей им опасности, каковая небрежность и явилась непосредственной причиной тяжелого и непоправимого ущерба для Эмиля Лагорта.
Поверенный Эмиля Лагорта считал, что судья Артур Баттенкилл-младший, как и все остальные, ознакомленные с делом, знает, что Эмиль намеренно сбросил тюбик с липкой массой с полки, раздавил его обеими ногами, а потом сам очень осторожно улегся на пол отдела товаров здравоохранения и гигиены. И, конечно же, поверенный не ожидал, что судья позвонит ему домой воскресным утром и скажет:
– Ленни, в интересах твоего клиента – не отступать до последнего.
– Но, ваша честь, мы готовились уладить все миром.
– Это было бы опрометчиво.
– Но предложение – сотня ровно.
– Вы можете добиться большего, Ленни. Поверь мне.
Поверенный постарался не нервничать.
– Но я не готов к процессу!
– Устрой маленькое шоу, – подначивал Баттенкилл. – Этот сопливый костлявый малый, которого ты всегда используешь как свидетеля-эксперта, ну, с противной накладкой. Или это лживое ничтожество, так называемый невролог из Лодердейла. Разумеется, ты справишься.
– Да, пожалуй. – До поверенного начало доходить. Судья сказал:
– Позволь мне спросить. Как думаешь, мистера Лагорта удовлетворят, скажем, 250 000 долларов?
– Ваша честь, мистер Лагорт просто восторжествует, мать его. – А заодно и я, подумал поверенный. Я и мои тридцать пять процентов.
– Отлично, Ленни, тогда вот что я тебе скажу. Давай-ка попробуем сохранить налогоплательщикам их бабки. Завтра первым делом все мы встречаемся в суде, после которого, что-то мне подсказывает, защитники склонятся к мировой.
– На двести пятьдесят.
– Нет, на полмиллиона. Ты меня понимаешь? – спросил Артур Баттенкилл.
На другом конце линии повисла неловкая пауза. Потом поверенный вымолвил:
– Может, нам лучше обсудить это лично…
– Телефоны чистые, Ленни.
– Ну, как скажете…
– Пятьсот – прекрасная цифра, – продолжил судья. – Потому что страховая компания «Сэйв Кинг» сможет с ней смириться. Заводить процесс слишком рискованно, особенно если среди присяжных будет пара чокнутых старикашек – автоматически придется расстаться с семизначной суммой.
– Аминь, – отозвался поверенный.
– Еще вопрос: можно будет убедить мистера Лагорта, что на этот раз судебные издержки необычайно высоки?
