Иоанна Хмелевская - Жизнь (не) вполне спокойная

В итоге спасло нас зрелище собора Парижской Богоматери, освещенного всеми огнями Нотр-Дам-де-Пари. До гостиницы нам удалось добраться только в четвертом часу утра.

Возвращалась я из Польши снова через Штутгарт, точнее говоря, через германский Корнталь.

Гражина то смеялась, то плакала надо мной.

— В прошлом году — нога, сейчас ребро, — причитала она. — Что же будет в следующий раз?

— Типун тебе на язык! — сплюнула я. — По логике выходит, в следующий раз приеду без головы или целиком в гипсе. А я этого не желаю. И не хихикай так, не то тебе же аукнется.

Каким чудом я позволила Марте уговорить себя на совместное написание сценария, я сама не могу понять. После неудачных предыдущих попыток я совершенно потеряла желание экранизировать свои книги, а уж принимать непосредственное участие в этой деятельности и вовсе не собиралась. Кто хочет — пусть мучается, вольному воля, только вот без меня, пожалуйста. Но эта юная мегера сумела меня заставить!..

Скорее всего, оптимизмом меня наполнила мысль, что режиссером будет Марта, и, видимо, она стремилась к той же цели, но ее слегка удерживала мысль, что до сих пор она работала исключительно в документальном кино, а художественного она всё-таки слегка побаивалась. Марта хотела бы сначала попробовать свои силы в качестве второго режиссера и на это мы с ней обе надеялись. Я готова была на всякие жертвы, потому что, не говоря уже о личной симпатии, Марта — единственное связанное с кинематографией существо, которое внутренним взором видит ту же самую картинку, что и я. Она чувствует атмосферу, которую я стремилась создать в книге, и правильно воспринимает психологию и мотивацию поступков моих героев.

Правда, есть одно исключение…

Мы принципиально по-разному воспринимаем эталон мужской красоты. Ей нравятся бородачи, а мне не очень. Марта всё же достаточно легко смирилась с тем фактом, что в моих произведениях не водятся неандертальцы и бедуины, и мы начали работать. Для меня это происходило в антракте между двумя книжками.

Марта пустила у меня корни сначала на одну неделю, потом на вторую. Жила она в гостинице, очень близко от меня, и прилетала ко мне ежедневно в девять утра.

Я должна честно и с огромным удовольствием признать, что Марта, как соратница по труду, так же как и спутница в путешествии, оказалась настоящей жемчужиной — пунктуальная, целеустремленная, работящая и искренне преданная своему делу. К тому же — страшная чистюля. Правда, в моих глазах это обстоятельство оказалось каплей дегтя в бочке меда. В первый же день она убралась у меня на столе, и я по сей день не могу найти кое-каких предметов и вдобавок вообще не могу вспомнить, что там у меня было. Но… никаких сплетен, никакой болтовни, честная тяжелая работа с утра до позднего вечера!

Первый сценарий мы писали по книге «Корова царя небесного». Долго и яростно ссорились, обсуждая внешность главного героя, разногласия в основном касались наличия бороды. Я противница бород и бородок и считаю, что большинство женщин встанут на мою сторону.

Марта покорилась, отвяла от идеи бороды, но объявила, что фото актера, которого она предлагает на эту роль, я могу увидеть в витрине магазина мужской одежды на Бельведерской, очень близко от моего дома.

В результате две заполошные тетки внезапно ворвались в салон мужской одежды и, как безумные, рванулись к фотографиям на витрине. Потом, со снимками в руках, накинулись на ошалевшую от этого нападения продавщицу.

— Вот вы бы влюбились в такого с первого взгляда?

Глаза продавщицы зажглись мгновенным пониманием и сочувствием к нам. Стараясь не обидеть двух больных на голову покупательниц, она сняла фотографию со второй витрины и протянула мне:

— Если бы он выглядел так, как этот парень, — непременно!

Мужчина на фото был без бороды, поэтому спорить было не о чем.

Сценарий «Корова царя небесного» одобрили. Гораздо хуже отнеслись к произведению «Подозреваются все». Мы с Мартой тоже написали по роману сценарий, и, хотя совместное творчество было нашим основным условием, на телевидении сценарий не приняли. Если точнее, то сценарий, не понравился невесть откуда взявшемуся режиссеру. Наше творение он раскритиковал и принялся писать новый сценарий сам. Борьба с этим борзописцем стоила мне немало бессонных ночей.

Для меня на этом этапе в написании сценариев по собственным книжкам наступил конец, потому что в порыве идиотского оптимизма я продала права.

Сколько я ругалась с режиссером — не описать пером. Я обещала его убить — не помогло, он был тверд, как камень, и в моих книжках разбирался лучше меня, всезнайка чертов! Он извратил всё, что можно, изменил характеры, погубил атмосферу, выбросил самых важных героев, в некоторых случаях сплавил трех персонажей в один, при этом противоречия получившегося характера его не волновали! Он твердо решил перенести действие в наше время, совершенно не понимая, что современная архитектурная мастерская выглядит совершенно иначе, нежели тридцать лет назад, при этом даже не дал себе труда посетить какую-нибудь современную мастерскую.

Собственно говоря, выбросив всё, что было списано с действительности, режиссер оставил только фантазию в виде чертика. Чертик же этот похож на мой персонаж, как слон на балерину.

Фильм «Подозреваются все» получился у него, как из козьего хвоста валторна. Другое дело, что талант у этого человека был воистину незаурядный. С такими замечательными актерами создать такую чудовищную халтуру — это и впрямь не каждому под силу…

Мне удалось откреститься от этого шедевра, заставив режиссера изменить название и указать в титрах «по мотивам романа…». Но в прессе мне все равно приписали авторство сценария. Меня едва удар не хватил, и до сих пор злость душит, стоит вспомнить об этом! Проклятие такое на мне или просто невезуха?..

По каким-то таинственным причинам восточная часть Европы страстно меня полюбила, и дай им бог здоровья. Меня давно и упрямо читают и в связи с этим постоянно приглашают в Москву на презентации моих книг, выставки или даже просто так.

Если учесть, что бывших стран народной демократии я панически боюсь и этого не скрываю, я стараюсь отказываться от любых приглашений. Но русским пришла в голову одна дьявольская идея. В Москве решили снять фильм. Даже два. Точнее говоря, это должны были быть телесериалы. После долгих и сложных переговоров русские купили права на две книги: «Что сказал покойник» и «Всё красное».

Из-за романа «Всё красное» Марта рыдала день и ночь, потому что больше жизни сама хотела снимать по этой книге фильм, особенно после того, как лично познакомилась с Алицией, но наши киношные начальники как-то презрительно покрутили носами, поэтому Россия выиграла.

Съемки начались с бешеным размахом, сначала начали снимать «Что сказал покойник», причем именно там, где разыгрывается действие: в Польше, в Дании, во Франции… Не задействовали они только Бразилию и сицилианскую Таормину, перенеся действие в Грецию, которая прекрасно притворяется Бразилией, да и Таормину заменяет без проблем.

Я получила известие, что оба фильма готовы и меня приглашают на премьеру. Мой визит был принимающей стороне гарантирован договором, поэтому и говорить не о чем — пришлось ехать.

На дворе стоял апрель, у нас царила весна, а в России была лютая зима. Я прихватила с собой зимнее пальто.

Путешествие поездом оказалось просто волшебным: от границы и до самой Москвы — один серебряный тоннель из деревьев и кустов, покрытых пушистым слоем инея. Деревья и кустарники сияли и переливались на солнце алмазным блеском. У меня с собой была книжка, так я ее даже не открыла, завороженно любуясь невероятной красотой.

Вышла я из поезда на московском вокзале — и оказалась в аду. Русские — народ крепкий и, можно сказать, об остальных судят по себе. Раз уж я приехала, они решили использовать мое пребывание на полную катушку.

Наверное, встречу на вокзале я должна считать комплиментом, потому что меня явно сочли королевой Елизаветой Второй, Божьей Матерью или юной девушкой, полной сил и бодрости. Московское телевидение напало на меня сразу же, как я сошла с подножки поезда. Оказалось, что снимают документальный фильм о моем пребывании в Москве. А мне, несчастной, в голову не пришло, что, выходя из поезда ранним утром на московский перрон, я должна выглядеть на все сто. Я попыталась повернуться спиной к нацеленным на меня камерам, но уловка моя не удалась.

Разумеется, в Москву я отправилась не одна, не настолько я храбрая. Со мной был мой полномочный представитель, менеджер, или как там лучше назвать пана Тадеуша… Правильнее всего было бы именовать его моей жертвой, потому что я вцепилась в него зубами и когтями, не давая ему ни сна, ни отдыха. Я заранее пообещала, что буду максимально вредной, и, по-моему, слово свое сдержала. Пан Тадеуш русским языком владел, охранял меня, руководил программой пребывания, решал все вопросы и всячески мне угождал.