Шпион на поводке - Наталья Николаевна Александрова
Вторая проблема заключалась в том, что Римма не знала, сколько давать Борису Борисовичу.
Все остальные взятки были давно вычислены и отработаны, утверждены руководством и проверены на практике. Свой тариф был у бравого усатого санитарного врача Аркадия Сигизмундовича, и у инспектора пожарной охраны, миниатюрной, стройной блондинки Анны Сергеевны, и у бронебойной тетки из налоговой инспекции Валентины Самсоновны, которая, помимо денег, непременно выпивала бокал коньяку, лихо крякала и на закуску рассказывала неприличный анекдот. Еще, конечно, захаживал за своей пайкой участковый инспектор полиции Степаныч и бойкий молодой чиновник из муниципального образования… в общем, всех было не перечесть. А теперь еще и этот добавился…
Римма подумала так и этак и решила на свой страх и риск дать новому инспектору поменьше, чем санитарному врачу, но побольше, чем участковому Степанычу.
А чтобы обойти опасное присутствие третьего человека, Римма Романовна решила использовать старый проверенный способ.
В кабинете у нее стоял стеллаж, на котором хранились всякие нужные и не очень нужные брошюры — закон о защите прав потребителя, правила торговли, гражданский кодекс, несколько номеров журнала «Капиталистическая торговля». Здесь же случайно затесалась потрепанная книга «Битва в пути» (оставил кто‑то из посетителей, да все руки не доходили выкинуть), а также краткий орфографический словарь русского языка, которым Римма Романовна пользовалась, когда хотела грамотно написать письмо в вышестоящие инстанции.
Этим‑то словарем она и решила сейчас воспользоваться.
Незаметно вложив между страницами несколько крупных купюр, она протянула книгу Борису Борисовичу со словами:
— Вы не думайте, что я плохо отношусь к русскому языку! Вот у меня какая настольная книга…
При этом, по правилам игры, ревизор должен бы перелистать словарь, незаметно извлечь спрятанные между страницами деньги и спрятать их в карман. Если же он почему‑то брать их не захочет и начнет шуметь, Римма легко отопрется, скажет, что деньги между страницами положила когда‑то давно и совсем про них забыла. Так что дачу взятки должностному лицу ей никак не припаяешь.
Однако подлый ревизор открывать книгу не стал, взглянул только на обложку и, одобрительно кивнув, попытался вернуть хозяйке.
— Нет, вы с ним ознакомьтесь как следует! — настаивала Римма, снова вкладывая словарь в руки ревизора.
— Да я знаю это издание! — повторял тот, отталкивая словарь.
— Нет, но вы ознакомьтесь! Это очень редкая книга…
— Ну ладно, я с ней дома ознакомлюсь, — решил наконец Борис Борисович, поднимаясь. — Что ж, поедем дальше бороться за чистоту русского языка!
Парочка покинула магазин и уселась в солидную черную машину. Перед тем как бросить орфографический словарь на заднее сиденье, Леня Маркиз пролистал его и присвистнул от приятного удивления.
— Ну надо же! Пятьсот баксов отвалила Римма Романовна! Все, Лолка, перехожу в ревизоры по чистоте русского языка. Двадцать минут работы — и такая прорва денег!
— Да? — отозвалась Лола, морщась и снимая парик. — А мои испорченные волосы? Ужасно неудобный парик, натер шею и уши! И думаешь, легко изображать походку больной обезьяны?
— А я думаю, чего это ты так ходишь? — удивился Леня.
— Для полной достоверности образа.
— Ну, тебе, конечно, виднее, — согласился компаньон и тронул машину с места, — время дорого, давай-ка прощупаем пока начерно этого Кусачкина. Что‑то мне подсказывает, что это именно тот человек, который нам нужен…
Едва двери магазина закрылись за суровым ревизором и его бойкой спутницей, Римма Романовна набрала номер своего непосредственного начальника.
— Лева, — проговорила она по привычке вполголоса, хотя никого, кроме нее, в кабинете не было. — К нам сейчас эти приходили… из комиссии по русскому языку. Наезд был грамотный, по всем правилам, но я отмазалась, до акта дело не дошло. Я им заплатила по среднему тарифу, пятьсот…
— Какая еще комиссия?! — рявкнул Лева. — Какой еще русский язык? Ты что, решила за мои деньги в лохотрон поиграть? Тебе что, работать в магазине надоело? Так я тебе могу посодействовать! На твое место знаешь какая очередь?
Дверь отворилась с негромким зловещим скрипом.
Андрей вошел в комнату шефа.
В комнате было темно, только одна свеча на узком высоком шкафу озаряла ее неровным дрожащим светом.
Шеф сидел в своем знаменитом кресле, положив пухлые руки на подлокотники, и смотрел на вошедшего мрачным неприязненным взглядом. На коленях у него восседал огромный черный кот, едва различимый в зловещем полумраке.
— Вызывали, шеф? — спросил Андрей сиплым от волнения голосом.
— Вызывали, — ответил вместо старика кот и плавно, тяжело соскочил на пол.
Андрей испуганно взглянул на кота и попробовал перекреститься, но рука не слушалась его, казалось, она была налита свинцом.
— Ты что это задумал? — отчетливо проговорил кот, и усы его угрожающе вздыбились. — Не сметь в моем доме креститься! Всю рожу расцарапаю!
Кот сделал пару шагов навстречу гостю, вдруг уселся на пол, подогнув хвост, и принялся умываться.
Андрей осторожно перевел дыхание и снова взглянул на шефа. Старик смотрел на него пристальными немигающими глазами, и от этого взгляда ледяной холод охватил все существо Андрея.
Не говоря ни слова, шеф поднял правую руку и повелительно указал ей на черный шкаф, тот самый, на котором стояла горящая свеча, едва разгонявшая царящий в комнате мрак.
Словно повинуясь этому жесту, кот неожиданно легким прыжком взлетел на шкаф и уселся рядом со свечой, которая даже не покачнулась. Только теперь, приглядевшись, Андрей понял, что шкаф — вовсе и не шкаф, а стоящий вертикально черный гроб.
— Догадался? — насмешливо проговорил кот, свесив голову со шкафа… то есть с гроба. — Понял теперь, что тебя ожидает?
Шеф щелкнул пальцами короткой пухлой руки, и крышка гроба с душераздирающим скрипом откинулась.
Внутри гроба стоял высокий мужчина средних лет, до глаз заросший кудлатой нечесаной бородой. Одет он был в грязные лохмотья бомжа, только на ногах красовались чистые белые тапочки из магазина похоронных принадлежностей.
— Поднимите мне веки! — проговорил покойник.
— Это из Гоголя! — прокомментировал кот и протянул сверху лапу.
Лапа неожиданно вытянулась, мазнула по закрытым глазам покойника, и веки его действительно поднялись.
Однако вместо глаз под ними оказались пустые черные провалы глазниц. И эти пустые глазницы уставились на трясущегося Андрея.
— Тебя заказали! — прохрипел мертвый рот бомжа.
Андрей вскрикнул от ужаса и попятился к двери.
— Понял, что тебя ожидает? — промяукал кот.
— Понял, что ожидает? — повторил за ним покойник.
— Понял? — ухнул деревянный филин, восседавший на спинке кресла, и с тяжелым шумом расправил крылья.
— Мама! — вскрикнул Андрей, медленно пятясь.
Ему хотелось броситься наутек, но страшно было повернуться спиной ко всем этим жутким порождениям мрака.
— Мама! — повторил он слабым голосом.
Филин
