Кошмар в августе - Дельвиг Полина Александровна

«Хорошенькое дело...»

Даша потянулась за сигаретами. Сумасшедший дом, а не научный институт. Передовые технологии, сложнейшая работа, а страсти кипят, как в местечковом театре. Поди теперь пойми, кто кого и за что ненавидит.

— Так когда ты принесешь мне папку?

— А? — очнулась Даша.

— Ты обещала мне папку в обмен на откровенность. Я ведь ответила на все твои вопросы?

— Да... — Голова все еще кружилась. — Ты не будешь возражать, если я просто пересниму эти документы? Так Юлька ничего не заметит.

— Мне все равно. Только прошу, сделай это побыстрее.

— Я постараюсь.

Шувалова как-то странно смотрела:

— Ты постарайся в живых остаться. Насчет свежего биоматериала я не шучу. Зойка-то после моей просьбы исчезла. Не иначе как Паэгле кого-то осчастливила.

Даша побледнела. Она совсем забыла о пропавшей домработнице. Что, если существует хотя бы сотая доля процента, что Шувалова говорит правду?

— Ты имеешь в виду...

— Я имею в виду, что все мы в конечном итоге — простой сгусток биомассы. Постарайся не забывать об этом. Особенно когда ложишься спать.

2

Последняя фраза Черной вдовы добила Дашу окончательно. Ее даже покачивало от нервного напряжения. Перед глазами все время плавала усмешка Маринки: «Думаешь, ты для чего ей понадобилась?..» Она пыталась гнать жуткие мысли. «Нет, нет, этого не может быть!» Шувалова — обыкновенная сумасшедшая, вокруг нее было слишком много смертей, и оттого ей теперь чудятся всякие ужасы. Это же смешно — разыскивать за границей бывшую одноклассницу, чтобы использовать ее в качестве биоматериала для своих опытов! Как будто в Москве народу мало проживает... Но куда же тогда делась Зоя? Может, ее давно уже нет в живых, и именно поэтому Паэгле не собирается ее ни подозревать, ни преследовать. Было страшно до тошноты. Внутри все сжималось, словно гигантская мясорубка перемалывала внутренности.

Даша с силой ущипнула себя за бедро. Немедленно прекратить истерику! Чушь какая. С такой впечатлительностью надо рецензии на детские спектакли писать, а не расследованиями заниматься. Шувалова — явная неврастеничка, потерявшая трех мужей и оттого теперь повсюду видящая смерть. Если Паэгле ей и не помогает, то, скорее всего, оттого, что той просто нельзя иметь детей. Хорошенькой бы она была матерью!

Шаг становился бодрее и злее, но страх не проходил. Можно было продолжать убеждать себя в случайности происходящего, в странностях окружающих, можно было смеяться или равнодушно пожимать плечами. Невозможно было только отрицать принцип Оккама — очевидное всегда лежит на поверхности. А в данной ситуации очевидно следующее: для того чтобы решить локальную задачу — обнаружить убийцу домашних животных, — совершенно не обязательно нанимать сыщика без лицензии, проживающего в другой стране, да еще предлагать за это такие деньги. Был и один необъяснимый пункт: Юлька принципиально игнорировала информацию о шпионаже со стороны своих коллег. Не важно, хранит она в своем сейфе тайны или нет, не в ее характере такая лояльность. Что-то здесь не так. Нет, не зря Полетаев сомневался в том, что с таким энтузиазмом можно искать рыбьего киллера, ох, не зря...

Глава 25

В доме тихо звучал Вивальди. Даша разулась, прошла в ванную, вымыла руки, долго вытирала полотенцем. Она оттягивала момент встречи с Паэгле: не знала, как посмотрит ей в глаза, о чем будет говорить. Из головы не шла фраза про биоматериал. Конечно, будь Шувалова такая одна, можно было бы и пропустить мимо ушей. Но ведь была Юркевич, была странная телефонограмма от Пероцкого...

Заглянула Паэгле и постучала по часам:

— Ты за временем следишь? Где бродишь?

— А в чем проблема? Мне завтра на работу не надо, — хмуро ответила Даша.

Юлька пристально смотрела сквозь тонкие стекла очков:

— Что-то случилось?

— Нет, просто голова разболелась. Гуляла, дышала свежим воздухом.

— Таблетку дать?

— Нет, спасибо.

— Может быть, давление померить?

— Нет. Да. Не знаю... Наверное, мне просто надо отдохнуть.

— Интересно, где же ты так переработала... — Юлька явно была сбита с толку ее настроением. — Ужинать будешь?

— Нет, спасибо.

— Ну как знаешь. Что нового?

— Тебе звонил Пероцкий, просил передать... — Даша долго пристраивала пиджак на вешалку, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — У него проблемы с беременностью, нужны какие-то уколы и цены на материал... Я записала, там, на столе...

— Да, я видела. — Юлька кивнула.

— Твой пациент? — Даша по-прежнему увлеченно разглаживала складки на пиджаке.

— Нет, просто знакомый.

— К тебе так запросто можно обратиться по вопросам воспроизводства? — Даша натянуто улыбнулась. — Как странно.

Юлька сняла очки и посмотрела стекла на свет.

— Что в этом странного? Это мое хобби.

Пиджак все-таки не выдержал чрезмерной заботы и упал на пол вместе с вешалкой.

— Ты делаешь детей в качестве хобби? — гробовым голосом спросила Даша. — Как мило.

— Каких еще детей? — Без очков строгие серые глаза уже не выглядели такими строгими. — При чем здесь дети?

Даша сглотнула:

— Но ведь тебе звонил... этот, как его... Пероцкий.

Юлька по-прежнему не проявляла ни малейших признаков беспокойства.

— Ну, звонил. И что дальше?

— И он сказал... — Слова давались с трудом.

— Что он сказал?

— Ну, он... Там про беременность... Уколы какие-то нужны... Я так поняла, что он не может иметь детей? — последняя фраза прозвучала вопросительно, даже как-то жалобно.

Паэгле не выдержала и расхохоталась:

— «Не может иметь детей» — ну ты даешь! Да у него дети уже институт заканчивают, по-моему, даже внуки есть. Ты что, по голосу не можешь определить, сколько человеку лет? Уколы нужны не ему, а его какаду. Это они никак не могут забеременеть.

— Какаду? — Даша растерянно улыбнулась. — Ты имеешь в виду... Подожди, так он звонил по поводу какаду? Настоящих?

— Нет, искусственных. — Юлька помолчала. — Он что, разве не сказал?

— Да нет... — Даша все еще сомневалась. — Просто мне показалось, что это звонят с твоей работы, по поводу какого-нибудь эксперимента. И еще так важно: «Я по поводу телефонограммы!»

— Не знаю, что тебе показалось... Слушай, пойдем на кухню, я есть хочу, просто умираю, ты, если не хочешь, можешь просто посидеть. Пошли, пошли...

Удивительно, но Юлька сегодня казалась веселее обычного. Может быть, ее так рассмешило Дашино предположение, а может, дело было в бокале, который она все это время держала в руке. Уже на кухне Паэгле достала еще один бокал и вопросительно посмотрела на Дашу. Та кивнула.

— Хотя, конечно, Георгий Никитич — человек пафосный, — продолжала Юлька, разливая виски. — Пост занимает не так чтобы слишком значимый, но гонору хватает на десятерых. Считает себя специалистом во всем, за что берется. Впрочем, как и большинство мужчин. — Сделав глоток, она засмеялась. — А поначалу вообще пытался разводить крокодилов...

— Крокодилов?! — вскрикнула Даша. — Боже, какой кошмар... Зачем они ему?

— Откуда я знаю! Может, собирался ремешков из них нарезать или заставить дом охранять. В их кругу все возможно... — Обычно бледные щеки раскраснелись, видно, это был не первый бокал за сегодняшний вечер. — По счастью, его жена поставила условие: или она, или рептилии. Вот теперь мучает бедных какаду, пытаясь добиться от них приплода. В принципе с их разведением нет особой сложности, но... А! — Юлька махнула рукой и приподняла бокал. — Давай лучше выпьем.

Тост был не так что бы очень, но Даша решила поддержать. В таком приподнятом настроении она подругу видела впервые.

— А почему он обратился именно к тебе?

— А к кому еще? — Юлька пожала плечами. — Ко мне многие с такими вопросами обращаются.

Странно, но до этого Паэгле никогда не говорила, что помимо рыб занимается еще и птицами. С другой стороны, зачем ей придумывать? Могла бы сразу сказать, что речь идет о рыбах.