Елена Логунова - Снегурка быстрой заморозки
— Может, у него такая специализация — «дизайнер-кулинар»? — тихонько предположила я, проворно домывая тарелки. — Есть ведь дизайнеры по наружной рекламе, дизайнеры по интерьерам. А он дизайнер по еде! Видала, как красиво стол сервирует? Красненькие салфеточки в один тон с колбаской на пицце, помидорчики цветочками!
Я оглянулась на Марика, который молол на электрической мельничке тщательно поджаренные кофейные зерна. Кофемолка жужжала, прихотливо меняя уровень звука. Юноша, очевидно, воспринимал этот малоприятный технический шум как музыку, потому что хлопал в ладоши, раскачивался и приплясывал. Это у него получалось грациозно. Я бы сказала, слишком грациозно для дизайнера!
— Он един в трех лицах: дизайнер-кулинар, дизайнер-танцор и дизайнер — вольный стрелок! — скептически заметила Ирка, оглянувшись тоже. — Да, и еще дизайнер-джентльмен! Предупредительный такой: «А вот кому фондю?», «А вот кому пиццу?».
— Кому сварить кофе? — громко спросил Марик, неожиданно выключив жужжащую кофемолку.
Мы с Иркой переглянулись.
— Спасибо, дорогой, мы с тетей Леной воздержимся от кофе, — сладким голосом пропела Ирка, увлекая меня прочь из кухни. — В нашем возрасте этот напиток на ночь глядя лучше не потреблять!
Волоча меня за собой, подруга быстро спустилась по лестнице на этаж вниз, плотно притворила тяжелую дверь в подвальное помещение и щелкнула выключателем. Свет яркой лампы под потолком малюсенькими желтенькими солнышками отразился в шеренгах стеклянных бутылок. Винный погреб семейства Максимовых был невелик, но хорошо обустроен, на просторном стеллаже в персональных ячейках размещалось в бутылках разной формы и степени запыленности не менее двух десятков напитков. Ирка повернулась ко мне спиной, изучая ассортимент. Решительно потянулась к пузатой бутылочке коньяка пятилетней выдержки.
— В тумбочке, на которую ты уселась, есть рюмки, — с намеком сообщила подруга.
— Значит, кофе в нашем возрасте на ночь глядя пить нельзя, а коньяк можно? — поддела я ее.
— Ты разве не видишь, что я очень взволнована? Если я не выпью, то начну визжать и бегать по стенам, — совершенно серьезно сказала Ирка. — Ты этого хочешь?
Я на мгновение представила себе Ирку, которая с ревом носится по вертикальным стенам, как цирковой мотоциклист, и совершенно искренне ответила:
— Нет уж, лучше напейся!
Напиваться в одиночку подруга считала дурным тоном, поэтому нализались мы вместе. Одной бутылки хватило с лихвой! Уже после третьей рюмочки я почувствовала прилив положительных эмоций, а Ирка так развеселилась, что готова была пуститься в пляс. Во всяком случае, коленки у нее подрагивали, и, проходя к стеллажу за второй бутылкой, подруга охлопывала себя по бокам, имитируя «Цыганочку». Я прищурила глаза и сказала, тщетно стараясь не заикаться:
— Т-ты п-похожа на бр… на бр…
— Полегче! М-мне не нравится эт-то бр! — заявила Ирка.
— На бр-ригантину! — закончила я.
Мне еще хотелось сказать, что теперь, когда она источает густой запах коньяка, Ирка особенно похожа на бутлегерское судно, везущее спиртное в нарушение сухого закона, но выговорить такое количество трудных слов разом я не смогла.
— Кстати, о птичках! — заявила подруга, опускаясь рядом со мной на свернутый рулоном коврик.
— Где птички? — требовательно спросила я, обводя склад алкогольной продукции расфокусированным взором.
— В гнездах! — секунду подумав, убежденно ответила Ирка.
Показывая направление, в котором, предположительно, должны находиться гнезда с птичками, она махнула рукой:
— Там!
— Почему — в гнездах? — огорчилась я.
Такой порядок вещей отчего-то показался мне неправильным и даже где-то обидным. Словно, отсиживаясь в пресловутых гнездах, птички высокомерно проигнорировали наше общество!
— Потому что ночь! — рассудительно ответила Ирка. — Разве нет?
Она подслеповато прищурилась на дверной проем, ведущий из винного погреба в небольшую кладовку с провиантом длительного хранения. В кладовке было темно, так как там свет никто не включил.
— Да, ночь! — согласилась я, сделав соответствующий вывод из отсутствия в кладовой действующего освещения.
— Отлично! — бурно обрадовалась подруга. — Ночь — лучшее время для темных дел! Сейчас мы выведем Марика на чистую воду!
Темные дела и чистая вода в моем воображении никак не укладывались вместе, но я не успела сообщить об этом Ирке. Полная сил и жажды действий, подруга уже энергично толкала дверь на лестницу.
Дверь не открывалась.
— Что такое? — удивилась Ирка.
Она бахнула в дверь кулаком, потом отступила на пару шагов и с налету прильнула к ней могучей грудью. Затем прижалась к непокорной двери спиной и дважды лягнула ее ногой.
— Он нас запер! — постановила я. — Ха-ха-ха! Мы попались в ловушку! Какой ужас!
Мне стало сначала смешно, а потом страшно. Если мы с Иркой не выберемся из запертого погреба в ближайшее время, то, возможно, не умрем, но наверняка сопьемся! А если задержимся тут надолго, то сначала сопьемся, а потом все-таки умрем, потому что съедобного содержимого кладовки хватит нам с подругой всего на пару месяцев, а потом мы неизбежно начнем голодать. И холодать тоже начнем, потому что температура воздуха в погребе не превышает пятнадцати градусов. Идеальные условия для хранения вина и мощей!
Испугавшись перспективы превратиться в пропитанную алкоголем вяленую мумию, я почувствовала, что трезвею.
— Он нас запер! — с негодованием повторила Ирка.
Чувствовалось, что подруга не намерена с этим безобразием мириться. Она пробежалась по комнате, сбив пустую коньячную бутылку, снова плюхнулась рядом со мной и штопором прочертила в пыли на цементном полу ломаную линию.
— Это что? — на время забыв о своих страхах, спросила я, с интересом следя за ее художествами. — Каббалистические знаки? Мы будем вызывать подкрепление в виде нечистой силы?
— Это план подвала, — ответила Ирка, продолжая яростно черкать. — Смотри: за стеной слева от нас расположена бильярдная. Там есть окна! Если мы сумеем разобрать стеллаж с бутылками, а потом пробиться через стену, то сможем разбить стекла!
— И выберемся наружу?
— Если сумеем сломать решетки, — с сомнением в голосе сказала Ирка. — В любом случае мы сможем орать в окна и звать на помощь!
— Орать мы можем и здесь, — заметила я.
— Здесь нас никто не услышит!
— Зато не надо пробивать стену и разбирать стеллаж с бутылками!
— Да, бутылки трогать не хочется, — согласилась Ирка. — Побьем еще… Ладно, смотри сюда, на чертеж: прямо перед нами гараж. Если мы сумеем пробиться через стену…
— То выберемся наружу?!
— Если сумеем сломать железные ворота, — Ирка нервно побарабанила пальцами по коленке. — Но мы сможем залезть в машину и сигналить, пока кто-нибудь нас не услышит!
— Ты забыла, вы оставили машину во дворе, — напомнила я. — В гараже пусто, сигналить придется без помощи автомобиля. Если, конечно, удастся пробить стену…
— Ладно, опять сюда смотри! — закричала подруга, вонзая штопор в крошащийся цемент. — Справа от нас котельная! Если мы сумеем пробить стену, то сможем взорвать весь дом к чертовой матери! Уж тогда-то нас точно кто-нибудь услышит!
— Уж тогда-то нам точно никто уже не поможет! Улетим мы с тобой спецрейсом прямо в рай!
— Не хочу в рай, — остыла подруга.
— И я не хочу, — согласилась я. — В смысле, сейчас не хочу, а со временем почему бы и нет? Не в ад же идти, правда?
— В аду жарко, — с нотками зависти сказала Ирка.
Я заметила, что ее голые ноги уже покрылись мурашками. Я-то уже давно сидела, зябко обхватив себя руками.
— А у нас тут холодновато что-то, — согласилась я, энергично повозив руками по спине.
Левая рука на правом боку зацепилась за что-то, не являющееся неотъемлемой частью моего организма. Удивленная, я вывернула голову, сделав попытку заглянуть себе за спину, и увидела прицепленный к поясу штанов мобильник.
— Сотовый! — обрадовалась Ирка, жадно завладевая трубкой. — Кому звоним, кого зовем на помощь?
Я немного подумала, Ирка почесала в затылке, и мы, не сговаривась, дуэтом воскликнули:
— Сереге!
— В конце концов, это его прямая обязанность — спасать честных граждан от бандитов всех мастей, — сказала я, набирая давно знакомый номер лазарчуковского мобильника.
— Всех мастей и волостей! — хихикнула повеселевшая Ирка, явно намекая на украинское гражданство Марика, в котором мы подозревали бандита, действующего под прикрытием.
— Привет, Серега! Мы с Иркой попали в беду! — дождавшись соединения с абонентом, без предисловий объявила я собеседнику.
— Мы в подвал попали! — подсказала подруга, близко сунувшись к трубке.
