Елена Логунова - Снегурка быстрой заморозки

Елена ЛОГУНОВА

СНЕГУРКА БЫСТРОЙ ЗАМОРОЗКИ

Суббота

Телеграмма была короткая и непонятная: «Даю добро вскл номер 8918121314 тчк шеф».

— «Даю добро» — это значит «разрешаю»? — спросил Григорий.

Кого он спросил, было непонятно, Леонид и Сергей смотрели на телеграфный бланк с разинутыми ртами, и на лицах их читалась глубокая и бесперспективная задумчивость. Услышав версию Григория, братья встрепенулись.

— А что разрешаю? — вопросительно пискнул Сергей, переворачивая телеграмму, словно надеясь найти на обороте расшифровку загадочного сообщения.

— А кто разрешает? — переиначил вопрос Леонид. — Сашка, что ли? Почему это он «шеф»?

— Потому, что он — старший, — рассудительно ответил Гриня.

— Конечно, старший! — обиженно повторил Леонид. — Подумаешь, на пять минут раньше родился! Нет уж, кому как, а мне он не шеф!

Братья Пушкины появились на свет попарно: сначала Александр и Леонид, а тремя годами позже — Сергей и Григорий. Старший Пушкин, названный амбициозными родителями Александром, с малых лет старательно культивировал в себе тягу к литературному творчеству, даже стихи писал, но перещеголять тезку пока не сумел и поклонников своего поэтического таланта до сих пор не нашел. Наиболее популярным в узком семейном кругу произведением Александра Ефимовича Пушкина был переиначенный шутливый стишок, исторически принадлежащий перу Александра Сергеевича Пушкина. Это был рифмованный клич, которым великий русский поэт созывал своих детишек: «Сашка, Машка, Гришка, Наташка!» В случае простого русского слесаря-станочника Ефима Пушкина, в условиях полного отсутствия в семействе дочек, призыв звучал как «Сашка, Лешка, Гришка, Сережка!». Причем Леонид на «Лешку» откликался очень неохотно, требуя его замены на «Леню», но тогда был недоволен Сергей, которому решительно не нравилось уменьшительное «Сереня». Это имя казалось ему пренебрежительным, а Сергей болезненно переносил малейшие проявления неуважения к собственной персоне.

Сереня был нервным и обидчивым, потому что какие-то гормональные нарушения в организме не позволили ему обрести такую мужественную внешность, как у прочих парней Пушкиных: в свои восемнадцать младшенький Пушкин выглядел подростком и имел тонкий писклявый голос, хотя его брат-двойняшка Гриня вымахал под два метра и басил, как Шаляпин. Правда, близнецами Гриня и Сереня и так не были, это старшие, Сашка и Лешка, уродились один в один.

— Номер восемь, девять, один, снова восемь, — забормотал Гриня, озвучивая прописанные в телеграмме цифры. — Номер — это понятно. Непонятно только, номер чего?

— Может, номер банковского счета? — предположил Лешка. — Сашка же вроде на заработки подался?

В этот момент в кармане у Серени дурным голосом заблеял сотовый телефон. Гриня, не ожидавший ничего подобного, отпрыгнул в сторону и схватился за сердце.

— У, тварь! — выдохнул он, с опаской глядя на мемекающий мобильник, который Сереня торжествующе извлек из кармана, злорадно ухмыляясь в сторону напуганного братца.

Наслаждаясь испугом дюжего братца, Сереня дал козлоголосому мобильнику как следует прокричаться и в результате упустил звонок.

— Ну и ладно, — пискнул он, снова заталкивая аппарат в карман подростковых джинсиков. — Кому надо, тот перезвонит.

— Телефон! — торжествующе вскричал вдруг Леонид.

— Что телефон? — неприязненно переспросил Гриня.

— Номер восемь, девять, один, дальше не помню — это телефон! — заявил Леонид.

Он обвел победным взглядом уважительно замолкших братьев и повторил:

— Сашка сообщил нам в телеграмме номер какого-то телефона. Спрашивается, зачем?

— Зачем? — эхом повторил Гриня.

— Чтобы навести нас на след!

— Чей? — чирикнул Сереня.

— На след добра! — Леонид широко улыбнулся.

— Какого добра?

— Какого-то! Ну, что еще вам непонятно? Сашка хочет передать нам какое-то добытое им добро. Что-то ценное! Очевидно, сейчас это добро находится у того, кому принадлежит мобильный телефон с номером восемь, девять, один, как там дальше?

— Восемь, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, — подсказал Гриня, заглянув в бумажку. — Ленчик, а почему Саня просто не написал: «Пойдите туда-то и возьмите там то-то?»

— А то ты Саню не знаешь? — пожал птичьими плечиками Сереня.

Саню братья знали хорошо. Помимо предрасположенности к стихотворчеству, старший Пушкин обладал непреодолимой склонностью к авантюрам и постоянно влипал в какие-то криминальные истории. Санино уклончивое «отправился на заработки» могло означать все, что угодно: от разбоя на большой дороге до возведения финансовой пирамиды из подручных строительных материалов. Таким образом, Санино желание утаить от посторонних все подробности, касающиеся способа приобретения и самого характера неведомого «добра», вполне можно было понять. А тот факт, что брательник прислал шифрованную телеграмму вместо того, чтобы толком рассказать братьям, что к чему, при встрече или хотя бы по телефону, с большой вероятностью означал, что Саня в своих действиях несвободен. Поскольку старший брат то и дело рисковал загреметь в места не столь отдаленные, его нынешняя несвобода вполне могла продолжаться пару-тройку лет. Рассудительный Леня полагал неразумным дожидаться личной встречи со своим близнецом.

— Дай-ка сюда мобилку, — повелительно сказал Леонид, протягивая руку к Серене.

— Свою заведи, — буркнул тот, но телефон из кармана достал и вложил в ладонь старшего.

— Лень, а кому ты будешь звонить? — с интересом спросил Гриня, жизненные силы которого в основном уходили на поддержание физической активности большого организма, так что на умственную деятельность почти ничего не оставалось.

— Бронтозавр, — почти ласково ответил ему Сереня. — Ежу понятно, куда он звонит: по номеру с телеграммы!

— Ежу, может, и понятно, — немного обиженно проворчал Гриня.

— Тихо! — рявкнул на братьев Леонид, с трубкой у уха дожидающийся соединения с нужным номером.

Ожидание длилось несколько секунд, и за это время Леня успел радикально изменить выражение лица и тембр голоса.

— Алло? — донесся из трубки женский голос.

Улыбаясь, как сытая акула, Леонид глубоким голосом оперного певца пробасил:

— Здравствуйте, уважаемый абонент! Вас приветствует операторская компания «Мобильный мир»! С удовольствием сообщаем вам, что ваш телефонный номер участвовал в розыгрыше подарков среди абонентов нашей компании и выиграл главный приз!

— А какой у нас главный приз? — шепотом спросил у Серени простодушный Гриня.

Чтобы не мешал слушать, братец молча пнул его ногой, дотянувшись только до голеностопа.

— Какой приз? — словно услышав подсказку, повторила баба в трубке.

— Большой и красивый! — интригующе ответил Леонид, на ходу придумывая, что бы такого большого и красивого пообещать победительнице мифического розыгрыша. — Новый телевизор! Вы готовы его получить?

— Всегда готова! — радостно отрапортовала женщина.

— Щас, разбежалась! — прошипел в сторону вредный Сереня.

— За-амечательно! Будем ждать вас завтра в семнадцать ноль-ноль у нас в центральном офисе на Школярской, — кивнул Леонид. — Знаете, где это? Прекра-асно!

— Ва-асхитительно! — передразнил брата несносный Сереня.

— На чье имя мне выписать пропуск? — Леонид задал главный вопрос и весь обратился в слух.

— На мое: Максимова Ирина Иннокентьевна, — не подозревая подвоха, отозвалась его простодушная собеседница.

— Чу-удесно! — искренне обрадовался Леонид. — Буду с нетерпением ждать нашей встречи!

Он выключил трубку, убрал с лица полнозубую улыбку и уже совсем другим, жестким и деловитым, голосом обратился к братьям:

— Задачу поняли?

— Че, надо ей телевизор купить? — наморщил низкий лоб Гриня.

— Какой телевизор?!

— Новый, — припомнил Гриня. — Большой и красивый.

— Большой и тупой! — не выдержал нервный и злобный Сереня. — Не телевизор нам надо искать, а эту бабу с мобилкой! Как ее там? Максимову Ирину Иннокентьевну.

— Бегом в Горсправку, — распорядился Леонид, принявший на себя командование парадом. — Найти в картотеке бабу, получить ее адрес. Потом будем думать дальше.

Муниципальная справочная служба не подвела: Ирину Иннокентьевну, спасибо редкому отчеству, нашли быстро.

Размахивая бумажкой с записанным на ней адресом, повеселевший Сереня то и дело высовывался в окошко такси, чем вызывал неприкрытое неудовольствие водителя.

В Пионерский-2 ворвались с пылью, шумом и гамом, едва не задавив переходившую дорогу курицу.

— Останови здесь, — велел шоферу Леонид, когда машина поравнялась с небольшим озерцом, окруженным плотной стеной камыша. — Дальше мы сами. Пешком пойдем. Свежим воздухом подышим.