Маргарита Южина - Пончик с гвоздями
– Если уйти захотите, дверь просто захлопните.
Когда Клавдия осталась одна, она еще раз пересмотрела весь альбом – ничего интересного больше не было, только та фотография, на которую, если верить Гале, так пристально смотрела неизвестная дама. Честно говоря, Клавдия на ней внимание бы не задержала, но ведь чем-то она приглянулась вчерашней гостье! Пока возникало только одно предположение – на фотографии двор одного из «отцов» Димки. И может быть, его даже можно найти. Ну, качели… стройка… еще тут немножко вдалеке трансформаторная будка… Да таких дворов в городе тысячи! Ага, а Димка говорил, что где-то рядом должен стоять паровоз. Паровоз, паровоз… Это что, на вокзале, что ли? По кадру не похоже. Ничего в голову Клавдии не приходило, она сумела додуматься только до одного – набрать знакомый номер.
– Алло, Володя? Дай, пожалуйста, Ане трубочку. Скажи, ее мама к телефону требует.
– Так она же на работе. А что случилось? – всполошился зять. Теща, конечно, нередко звонила к Ане, но никогда еще не путала ее рабочее время со свободным.
– Ничего не случилось, тут… тут анкета такая, за нее большое вознаграждение полагается. Надо ответить, где в нашем городе паровоз. Только не на путях, конечно. Хотела у Ани спросить, она должна знать.
– Какая проблема, это даже Янка знает. Мы с ней в ДК железнодорожников ходили, а там перед входом паровоз стоит.
– Настоящий, что ли? – усомнилась Клавдия.
– Похоже, что настоящий, только старенький. Его так поставили, как памятник о прошлом. Интересный такой. Я прямо не мог Янку от него оторвать. Да вы сами-то неужели ни разу не видели? Вы же всю жизнь в этом городе прожили!
– Еще не всю! – раздраженно бросила Клавдия Сидоровна. – И вообще, почему ты не на работе?
В трубке послышался веселый смех зятя, и Клавдия Сидоровна отключилась.
Так, значит, паровоз нашли. Он, оказывается, возле ДК железнодорожников находится. И правда, как же Клавдия сама не допетрила, ведь видела же! Значит, теперь надо туда, а уж двор-то там поблизости она как-нибудь отыщет.
К паровозу Клавдия добралась на троллейбусе, с этим проблем не было. А вот где найти теперь двор? Вокруг ДК вообще никаких дворов не наблюдалось – простиралась площадь, потом сквер, здесь вот стоит завод…
Клавдия стояла возле черного памятника и вертела головой во все стороны. Потом решила, что просто так все равно ничего не углядишь, надо немного поразмыслить. Начнем со стройки. Если учесть, что сейчас Диме около тридцати… нет, наверное, ему тридцать с небольшим… а на фотографии ему годика четыре, то… нужно искать здание, которое строили тридцать лет назад, плюс-минус три года. И уже возле этого здания обходить дворы. Больше всего подходило по возрасту здание государственного банка, около него и принялась кружить Клавдия.
Несчастная женщина продрогла до костей. Сегодня она так легкомысленно – налегке – выскочила из дома спасать невестку от неизвестного зверья! Забыла даже надеть теплые носки, а мороз решил ударить не на шутку, и теперь ноги у нее просто превратились в деревянные колодки. Клавдия уже обходила четвертый двор, а похожего не находилось. Вернее, все они были похожи друг на друга, но нужного не было – то в одном нет трансформаторной будки, то расположение не то. Чтобы окончательно не проститься с ногами, которых она уже почти не чувствовала, Клавдия Сидоровна забрела в маленькое кафе, которое, скорее всего, переделали из столовой, потому что в зале до сих пор витал неискоренимый дух общепита. Но на такие тонкости обращать внимание у нее просто не было сил, хотелось погреться и выпить чего-нибудь горячего.
– Можно кофе с булочкой? – спросила Клавдия замороженными губами у официантки.
Та молчком притащила огромный поднос, на котором сиротливо стоял стакан с мутной жижей, накрытый явно черствой булочкой. Этот натюрморт выглядел настолько малоаппетитно, что Клавдия скуксилась.
– А… ничего поприятнее у вас нет? Может, пирожное или печенье?
Официантка, которая выглядела нисколько не лучше натюрморта, пребывала явно не в духе. Это была женщина лет сорока пяти с замученным взглядом и крикливым голосом. Скорее всего, у нее неустроенная семья, чахлый заработок и дочь-блудница.
– Вы уж выбирайте что-то одно! А то ходют тут, только топчут! Платите, я притащу вам и пирожное, и печенье.
У Клавдии мелькнула мысль.
– Я заплачу. Вот, столько хватит? – показала она желтую сторублевку. – Вы только помогите мне.
– А чего надо-то? – настороженно, но заметно добрее спросила официантка.
– Вы мне не подскажете, где тут у вас поблизости этот двор? – протянула ей Клавдия фотографию. – Ищу, ищу… Правда, снимок старый…
– Ой, да ведь это никак… сейчас вспомню, как же мальца того звали… Кажется, Сережка… – вдруг ойкнула официантка. – Точно, он! А откуда у вас снимок?
Клавдия не могла поверить в удачу. Она даже слова сказать не могла – так перехватило горло. Молча она выложила перед женщиной еще три такие же желтые бумажки и облизала губы.
– Рассказывайте, откуда вы знаете мальчика, к кому он приезжал… Все рассказывайте! – проговорила она и залпом осушила стакан псевдочая.
Женщина покосилась на деньги, послушно уселась напротив клиентки, а потом вскочила и предложила:
– Пойдемте лучше ко мне, я здесь недалеко живу. Здесь работы все равно нет, а поговорить не дадут.
Клавдия согласилась и через минуту услышала, как официантка кому-то названивает по телефону:
– Валентина Викторовна, – говорила она, – я закрываю кафе. Да, вот тут прибежали девчонки, говорят, санэпидстанция шурует. Ага… ага… И я говорю – неймется им! Ну да, завтра, как обычно.
Женщина вскоре выскочила из подсобки уже одетая и торопливо потащила Клавдию к выходу.
– Пойдемте, а то вдруг кого нелегкая принесет…
Жила официантка и в самом деле недалеко. По дороге выяснилось, что зовут ее Зоя, отчества не надо, а дома у нее завсегда имеется вкусный чай. А к чаю она прихватила пышные ватрушки, совсем не такие, что на прилавке. Туда выкладывают, когда уже самим не надо.
Комнатка у Зои была маленькая, но аккуратная. Просто удивительно, как это некоторые люди так пекутся о домашней чистоте и совсем не замечают грязи на работе! Хозяйка потащила гостью в кухню и мигом соорудила стол. Помимо ватрушек, из бывшей столовой было заботливо прихвачено два колесика копченой колбаски, увесистый треугольничек дырявого сыра и квадратик торта.
– Вот, угощайтесь, все свеженькое, – потчевала хозяйка и, видимо, вспомнив про деньги, тут же начала рассказывать.
… Зоя жила в городе с самого рождения. Здесь и маленькой бегала, в садик ходила, здесь и в школу пошла. Только совсем недавно снесли ту школу, и на ее месте возвели огромное, наполовину стеклянное здание. Училась девчонка так себе, с троек не сбивалась, на четверки не перескакивала, и давно для себя решила, что пойдет учиться в техникум на портниху. И подружка ее, Вера, тоже так думала. Только неожиданно, перед самыми выпускными, она вдруг заявила, что решила поступать в пединститут! На учителя русского и литературы. Зоя сначала обозвала ее предательницей, а потом просто рассмеялась:
– Ты чего – вообще? Кто тебя пустит в институт с такими оценками? У тебя же по русскому прочный трояк!
– Ну и что? Зато мама говорит, учителю русского языка всегда найдется рабочее место. И потом, можно не в школе работать, а в техникуме преподавать или даже в институте. А трояк… так мама уже договорилась с нашей учительницей, и она обещала меня подтянуть. Пойдем со мной, она и тебя подтянет.
Зоя презрительно фыркнула и ни к какой учительнице не пошла. На первое занятие Вера одна ходила. Зато потом, когда пришла домой, у нее для подруги была оглушительная новость. Оказывается, у серенькой, невзрачной учительницы Полины Игнатьевны, которую все ученики звали Шпротой, был сынок удивительной красы. А какие у него волосы… а рост… а улыбка… Просто на артиста похож! А уж если улыбнется, то любая девчонка с радостью уляжется возле его ног. Короче, на следующее занятие домой к Шпроте заявилась добрая половина класса. Пришли даже мальчишки, так хотелось посмотреть на эталон мужской красоты. Эталон не подвел – появился в самый разгар шумной беседы и уселся рядом с галдящими школьниками. Через пять минут все девочки класса были влюблены в него по самые бантики на косах. А мальчишки с уважением ловили каждую его шутку. Максим, так звали сказочного принца, сумел расположить к себе всех без исключения. И все же встречаться больше не получилось – Полина Игнатьевна, а теперь ни у кого язык не поворачивался называть ее Шпротой, позволила приходить на занятия только Вере, а с остальными стала проводить в школе дополнительные занятия. Кому бы они были нужны? Конечно, любовь к русскому в школьных условиях немедленно угасла, но учительница упорно не догадывалась приглашать учеников к себе домой. А вот Верка продолжала ходить. Влюбленные одноклассницы выспрашивали у нее после занятий про каждое слово, про каждый жест прекрасного кумира. Время прошло, и вскоре недоступного красавца с успехом заменили старшеклассники, которые хоть и не умели так сказочно улыбаться, и шутки их порой были весьма грубые, но зато они свои чувства расплескивали направо и налево. Теперь только Вера хранила в сердце образ сына учительницы и все так же продолжала трещать о нем без умолку.
