Наталья Александрова - Наследство Марко Поло
– Есть кто дома? – крикнул Алекс, постучав этим молотком.
На его призыв никто не ответил, тогда Алекс толкнул калитку и заглянул внутрь.
За оградой был заросший, запущенный сад. В нем были и апельсиновые, и гранатовые деревья, но их оплетала дикая лиана, а под плодовыми деревьями густо разросся колючий кустарник. В глубине сада виднелся белый одноэтажный дом с зелеными ставнями.
– Есть кто-нибудь? – повторил Алекс и, снова не дождавшись ответа, пошел вперед.
Соня последовала за ним, настороженно оглядываясь по сторонам.
Этот сад вызывал у нее смутную тревогу. Казалось, они с Алексом попали в заколдованное царство, в замок Спящей красавицы, и из кустов за ними следят чьи-то глаза.
Она оказалась недалеко от истины.
Не успели спутники дойти до порога дома, как за спиной у них раздалось тихое грозное рычание и на тропинку выскочила огромная светло-коричневая собака. Остановившись позади Сони, собака приоткрыла пасть, обнажив страшные желтоватые клыки.
– Алекс! – вскрикнула Соня. – Кажется, мы здорово влипли!
Алекс обернулся, и при виде клыкастого монстра глаза у него полезли на лоб.
– Собачка, собачка! – забормотала Соня, стараясь не делать резких движений. – Мы не грабители… мы только хотели поговорить с твоим хозяином…
Похоже, ее слова не убедили собаку, или та просто не понимала по-английски. Во всяком случае, стоило Соне пошевелиться, она зарычала громче и шире открыла пасть.
– Ой! – пискнула Соня. – Алекс, сделай что-нибудь! Я очень боюсь собак!
В это время дверь дома открылась, и на пороге появился старик в линялых джинсах и выцветшей клетчатой рубашке. В руках у него было старое двуствольное ружье, на изрезанном морщинами лице – самая настоящая ярость.
– Пожаловали? – проговорил он глухим рокочущим голосом. – Я вас давно ждал! Я еще могу постоять за себя, а вдвоем с Молли мы отобьемся и не от таких головорезов…
– Но, сэр, мы не хотели ничего плохого… – обратился к нему Алекс доверительным тоном. – Мы хотели только поговорить с вами о профессоре Андреотти…
– Это вы его убили! – выпалил старик. – После его смерти я ждал вашего визита!
– Уверяю вас, мы не имеем отношения к его смерти! – возразил Алекс. – Наоборот, те люди, которые убили профессора, покушались и на нас!
– Я вам не верю! – пророкотал старик. – Вас наверняка подослал Маттео…
– Вы говорите про человека в инвалидном кресле? Он охотился за нами, мы едва спаслись от его людей и хотели поговорить с вами обо всех этих событиях… вы наверняка знаете о них больше, чем кто-либо другой…
– Я вам не верю, – повторил старик, но на этот раз голос его прозвучал спокойнее. – Выкладывайте свое оружие, и, может быть, я позволю вам уйти. Только передайте Маттео, что он зря рассчитывает…
– У нас нет оружия, и мы не имеем отношения к этому Маттео! – воскликнул Алекс. – Поверьте же нам!
– Нет оружия? – Старик усмехнулся. – А вот мы сейчас это проверим! Молли, – обратился он к собаке. – Следи за ними, девочка, и если что, ты знаешь, что нужно делать!
Зажав ружье под мышкой, он спустился с крыльца и подошел к Алексу. Быстро ощупав его одежду, он удивленно хмыкнул:
– Кажется, у тебя и впрямь нет оружия! А как насчет твоей подруги? Маттео любит окружать себя очень ловкими и воинственными женщинами!
С этими словами он подошел к Соне и протянул к ней руку.
– Вы не очень-то! – проговорила она, попятившись. – Хоть вы и старик, но я не позволю вам себя лапать!
– Молли! – Старик покосился на свою собаку, и та снова угрожающе приоткрыла пасть.
Старик рванул Сонину арабскую рубашку, и глаза его зажглись недобрым светом.
– Значит, вы не имеете отношения к смерти профессора? – пророкотал он. – Как же тогда у вас оказалась пайцза?
– Это долгая история, – отозвалась Соня. – Как раз об этом мы и хотели с вами поговорить…
– Поговорить? Нам не о чем разговаривать! – рявкнул старик и дернул пайцзу.
Соня вскрикнула: прежде чем порваться, шнурок больно врезался в ее шею. Но не только это причинило ей боль: куда больнее ей стало оттого, что ее разлучили с пайцзой, с которой она успела сродниться, которая стала уже частью ее существа…
– Что вы… – начала она, но замолчала, увидев странное выражение, проступившее на лице старика.
Сначала это было удивление, потом недоверие, а после – почтение и радость.
– Принцесса! – проговорил он совершенно другим голосом. – Неужели я дождался?!
– О чем это вы? – недоуменно пробормотала Соня. – Что вы несете?
Но старик попятился, поклонился ей и протянул пайцзу:
– Принцесса, возьмите ее! Я не знал… я бы никогда не посмел так грубо обращаться с вами…
Собака за спиной у Сони заворчала, не понимая поведения своего хозяина.
– Молли, сидеть! – прикрикнул на нее старик. – Это друзья! Это хорошие люди!
– Что происходит? – растерянно спросил Алекс.
– Я понимаю не больше твоего! – отозвалась Соня поверх склоненной головы старика. – Кажется, он сошел с ума…
– Нет, принцесса! – лепетал старик. – Я и правда немного не в себе от радости, ведь я так долго ждал вас…
– Да что вы все время называете меня принцессой! – Соня раздраженно топнула ногой. – Я вовсе…
– Поверьте мне, – старик почтительно поднял на нее глаза, – это родимое пятно… я не могу ошибиться! И то, что пайцза оказалась у вас – это не случайно! И ваше лицо… в нем есть фамильные черты!
– Пятно? – переспросила Соня, невольно дотронувшись до груди. – При чем тут мое пятно?
Ее родимое пятно, расположенное так низко на груди, что не разглядеть было в вырезе одежды. Соня знала, что точно такое же пятно было у ее отца.
– Пойдемте в дом, принцесса! – спохватился старик. – Простите, что я так долго держал вас на улице! Пойдемте в дом и поговорим…
– Ну, слава богу! – вздохнул Алекс. – Именно этого мы и хотели – поговорить с вами!
Все трое вошли в дом, Молли осталась на крыльце.
Внутри дом старика был просторным и прохладным. Большая комната была обставлена простой и красивой мебелью, пол застелен ковром яркой восточной расцветки.
Войдя в комнату, старик снова поклонился ей и почтительно проговорил:
– Меня зовут Андреа, и я – ваш верный слуга!
С этими словами он пододвинул Соне глубокое кресло с резными подлокотниками, сам сел напротив нее на низкий диван. Алекс, на которого никто не обращал внимания, устроился на жестком стуле рядом с Соней.
– Итак, – произнесла Соня, когда наступила тишина, – почему вы называете меня принцессой?
– Потому что у меня нет сомнений: это родимое пятно переходит в вашей семье из поколения в поколение. И ваша внешность не оставляет сомнений… постойте, сейчас я вам покажу, вы сами убедитесь…
Старик вскочил, взял с книжной полки старинный альбом для фотографий и положил его на столик перед Соней:
– Вот, взгляните – это все ваши родственники…
На Соню с твердых старинных фотографий смотрели смуглые мужчины в белых одеждах и тюрбанах, женщины в индийских сари.
– Кто все эти люди? – спросила Соня, оторвавшись от альбома и подняв глаза на старика.
– Это князья из древнего рода, владыки воинственного племени канчеев, обитающего в горах Южной Индии.
– Южной Индии? – оживился Алекс, до того молча наблюдавший за событиями. – Именно там…
Он не договорил, да Соня его и не слушала.
Она перевернула страницу альбома и теперь удивленно разглядывала следующую фотографию.
Эта фотография была ей хорошо знакома.
Точно такую же она видела у своей бабушки.
Выцветший цветной снимок, на нем – молодая белокурая женщина стоит рядом с высоким смуглым мужчиной лет тридцати.
– Это… это моя бабушка! – удивленно воскликнула Соня. – Как здесь оказалась эта фотография?
– Я же говорил, что вы – принцесса! – мягко и взволнованно ответил старик. – Я не сомневался в этом – и я не ошибся! Теперь я могу спокойно умереть, потому что моя миссия выполнена…
Соня снова посмотрела на фотографию.
Очень красивая пара – молодая белокурая женщина и смуглый черноглазый мужчина.
Соня вспомнила, как бабушка рассказывала ей о том, что в молодости целый год работала в Индии на строительстве сталелитейного комбината. У нее сохранилось от того времени много занятных безделушек: шкатулки, коврики, вырезанные из дерева фигурки слонов. И очень много фотографий. На этих фотографиях молодая бабушка позировала на фоне старинных храмов и памятников, верхом на слоне, в индийском сари. Она была снята одна или со своими коллегами – строителями и переводчиками, но на нескольких снимках рядом с ней был этот смуглый мужчина. Одна фотография в красивой рамочке, инкрустированной перламутром, стояла у бабушки на тумбочке возле кровати. Бабушка выставила ее после того, как умер ее муж, Сонин дед.
