Елена Логунова - Шопинг с Санта Клаусом
– У тебя в сумке дезодорантика не найдется? – по-свойски спросила фрау Ира фройляйн Ксюшу.
Мужики у «Форда» перхали руганью все более осмысленно. Степа уловил первый матерный пассаж в свой адрес, но ввязываться в дискуссию не стал. Он спрятал в карман мобильник, снова пересек дорогу и прогулочным шагом двинулся по периметру квартала, занятого зданием Рейхстага. На ходу он оглянулся и увидел, что «Форд» уезжает.
Рядовой Красиков-младший шагал навстречу одностороннему уличному движению. Машины объезжали Рейхстаг по кольцу, и новое свидание одинокого пешехода с белым «Вольво» было неизбежно. Однако еще раньше Степа повстречал на своем пути другую интересную компанию автомобилистов.
Розовый «Фольксваген»-«жук», похожий на божью коровку, искупавшуюся в клубничном йогурте, растопырив дверцы-крылышки, присел правыми колесами на тротуар, а левыми – на дорогу. Неподалеку от кривобокого наземного насекомого, спиной к Степе, стояли две особы: молодая блондинка в аккуратном твидовом костюме и массивная рыжеволосая тетка в махровом халате. Рыжая распутывала свои сырые локоны, выдергивала из них крупные серебристые бигуди, похожие на снаряды для спортивного гранатометания, и роняла их в сложенные ковшиком ладошки блондинки так торопливо, словно спешила приготовить голову для встречи с подушкой: как будто в следующую минуту она сбросит на руки блондинки свой халат, скинет тапки и свернется уютным калачиком под одеялом, которого, впрочем, Степа нигде не видел. А вот стриптиз посмотреть он бы не отказался, поэтому не обеспокоил дам своим неожиданным выходом, а, наоборот, задержался в тени афишной тумбы.
Рыжая продолжала деловитое разминирование головы. Степа от нечего делать рассмотрел облепившие тумбу афиши-приглашения в планетарий, оглянулся на пустую улицу и размашистым почерком уличного графомана, с радостью повстречавшего на своем жизненном пути свежеокрашенный забор, начертал белым мелом по черной, в мелких звездочках, бумаге сакраментальное «Здесь был Красиков из Козедольска». Он еще хотел написать что-нибудь душевное про победу, но потерял мысль – ее спугнул мужской крик:
– Едет! Едет!
Со ступенек на подступах к Рейхстагу опрометью бежал молодой парень гренадерского роста, русоволосый, скуластый – по всему видно и слышно, что русский. В его сигнальном крике звучала кровожадная радость, которая была бы очень органична в саундтреке к историческому фильму о бессмысленном и беспощадном русском бунте – в кульминационной сцене «Крепостные крестьяне встречают своего барина и поднимают его на вилы». Орудия крестьянского труда, впрочем, в поле зрения отсутствовали.
Степа Красин тихо подивился, как быстро и неоднократно сбылось его желание встретить у стен Рейхстага соотечественников. Это ведь была уже вторая, нет, даже третья русскоязычная компания, с которой судьба свела его за какие-то пять минут! Кстати, «крестьяне» имели при себе и аппаратуру для фотосъемки: на запястье рыжей тетки болталась камера на шнурке.
– Ксюха, готовьсь! – рявкнула рыжая бестия.
На дороге показалась машина – все тот же белый «Вольво»!
Шум автомобиля не смог заглушить женский крик:
– Спасите, помогите!
– Ах, так?! Ну, получи, фашист, гранату! – крикнула рыжая и метнула в приближающийся автомобиль связку бигуди.
Металлические чушки звучно брякнули о капот. «Вольво» сбавил скорость. Блондинка последовала примеру подружки, но промахнулась и забросила свои фальш-гранаты в кусты, которым это не причинило видимого ущерба. Тем временем рыжая снова размахнулась и один за другим швырнула под накатывающий транспорт два аэрозольных баллончика. Вот они-то грохнули под колесами весьма охотно и очень даже зажигательно!
Белая машина вильнула, и даже Степа из своего укрытия за тумбой увидел изумленные глаза водителя белой машины – такими они сделались большими. А предприимчивая рыжая отважно шагнула навстречу притормаживающему «Вольво», рухнула грудью на капот и близко сверкнула в лобовое стекло фотовспышкой. Представив, каково пришлось в этот момент пучеглазому водителю, Степа непроизвольно зажмурился и не увидел, как светловолосый парень гигантским прыжком перенесся с тротуара на проезжую часть и с ходу вбил кулак в открытое окошко «Вольво».
– Он готов! – прижав физиономию к стеклу, вскричала рыжая с удовлетворением Бабы-Яги, успешно зажарившей Ивана-царевича в точном соответствии со сложным кулинарным рецептом.
Степа очнулся и пару раз щелкнул камерой мобильника, запечатлевая на радость деду Семе очередную героико-драматическую сцену в стиле милитари. Получилось здорово: в глубине кадра русские партизаны штурмовали иностранную машину, а на переднем плане черной колонной высилась афишная тумба с удобочитаемыми буквами, складывающимися в историческую фразу про вездесущего Красикова из Козедольска, который и здесь тоже побывал.
Светловолосый кулачный боец вытащил из машины пассажира, вернее, пассажирку. Степа с изумлением опознал в ней все ту же прикопченную дамочку, которая переходила от одного экипажа к другому, как звание передовика социалистического соревнования. Почему эта помятая особа представляет такую ценность для обособленных групп российских автотуристов, понять он не мог: в принципе, дамочка была ничего, симпатичная, но растрепанная, помятая и злая, как гюрза. Покидая «Вольво», она плевалась ядом и бесновато шипела водителю:
– Ш-ш-ш-штоб ты сдох, рыжая гнида!
А тот и так не подавал никаких признаков жизни.
Партизанствующие русские крестьяне до отказа заполнили собой розовый автомобильчик и укатили. Едва «Фольксваген» скрылся за поворотом, завелся и уехал атакованный «Вольво». А еще через минуту в том же направлении проследовал болотно-зеленый «Форд», как раз успевший объехать квартал.
Степа проводил далеко растянувшийся разноцветный автокараван задумчивым взглядом, немного помедлил и рукавом куртки решительно стер с афиши планетария свою надпись. Наверное, не стоит широко афишировать факт, что здесь был какой-то Красиков из Козедольска. Надо быть скромнее. Вон сколько «наших» побывало тут в то же самое время, и все умчались в ночь, не оставив никаких следов!
35
– Куда ты намылилась? Почему нам ничего не сказала? Кто тебя увез? Чего он хотел?
Сидя на диване слева от меня, Ирка с пулеметной скоростью выплевывала вопросы. Вадик, подпирающий меня справа, успокаивающе гудел:
– Тихо, спокойно, все в порядке, ты пей, пей! – и совал мне в руку стакан с золотистой жидкостью.
Я вяло сопротивлялась, точно зная, что в стакане не ситро: незабываемую плоскую бутылку напарник достал из потайного кармана операторского кофра. По пути в Берлин мой товарищ привычно пополнил запасы спиртного.
– Выпей, и все будет хорошо!
– Рассказывай, а то плохо будет! – грозилась Ирка.
Ясно было, что они не отстанут, и я сдалась. Хлебнула виски, передернулась и на кривой улыбочке призналась:
– Мне позвонил один человек. Не знаю кто! Вот! – Я показала свой мобильник. – Номер не определился наверное, он из таксофона звонил.
– Человек – это мужчина? – Вадик снова блеснул своими познаниями в области украинского языка.
Я кивнула:
– Мужчина, точно. Говорил по-русски, голос незнакомый. Сказал, что знает, кто убил Солнцева, и предложил купить у него эту тайну за сто евро.
– И ты поверила какому-то незнакомому мужику?! – Ирка возмущенно хлопнула себя по коленкам. – Да им и знакомым-то верить нельзя, каждый второй – бессовестный лжец! И все до единого – бессердечные чудовища!
– Точно, точно! – хрустальным голоском прозвенела переводчица Ксения.
Вадик закашлялся, забрал у меня стакан и залпом допил его содержимое.
– Лжец? Ну, как сказать. – Я сама потянулась к виски. – Кто убил Юрика, я все-таки узнала – это сделал он. Тот самый незнакомец. И меня он тоже грозился убить.
– Я так и знала! Я это почувствовала! – Ирка вырвала у меня бутылку и приложилась к горлышку. – У меня возникло дурное предчувствие сразу же, как только я увидела, как ты выбегаешь из отеля в этой своей дурацкой розовой кофточке с голыми плечами, такая беззащитная – ну, просто мечта злодея! И потом зловещий окрик таким недобрым голосом: «Ленка, стой, ты куда?!» Ясно было, что этот мрачный тип не желает тебе ничего хорошего. А уж когда тот белый «Вольво» рванул с места, точно гоночный болид, я окончательно поняла: тебе грозит что-то страшное!
– Интересно все-таки было бы узнать – что? – вклинился в драматический монолог моей подруги Вадик.
– Что-что?.. – осеклась Ирка.
– Что именно страшное ей грозило? – с интересом спросил мой оператор, протягивая руку к склянке с жидким золотом.
Стакан был окончательно забыт, бутылка пошла по рукам.
– Помнится, звучал глагол «задушить», – нарочито небрежно ответила я.
