Шпион на поводке - Наталья Николаевна Александрова
Но не тут‑то было…
Через две недели после исчезновения Доктора на щите появилась новая реклама. Сперва Котов не обратил на нее внимания, но его страсть к разгадыванию головоломок взяла свое. Он списал текст рекламы, расшифровал его при помощи трафарета… и понял, что на этот раз сообщение адресовано именно ему.
Незнакомец сообщал, что смерть Доктора ничего не меняет, что Котов должен и впредь заниматься расшифровкой посланий, а если он передумает, его ждет страшная расправа.
В ту ночь Василий Павлович не смог сомкнуть глаз.
На следующий день к нему зашла Анна Константиновна. Она принесла банку брусничного варенья и сборник кроссвордов. У Котова совершенно не было аппетита, он отвечал невпопад, не смог разгадать простейшего скандинавского кроссворда, и в конце концов внимательная Анна Константиновна спросила, что с ним происходит.
Котову давно уже хотелось с кем‑то поделиться своей тревогой, и он кое-что рассказал старой знакомой. Не все, разумеется…
Каково же было его удивление, когда Анна Константиновна призналась, что тоже работает на таинственного незнакомца!
— А как ты думаешь, откуда у меня были деньги на занятия с Доктором?
Котов признался, что никогда об этом не задумывался. Ему хватало своих собственных проблем.
Анна Константиновна рассказала, как завербовали ее. Эта история как две капли воды была похожа на историю самого Котова. И ее так же, как Котова, припугнули после исчезновения Доктора.
Сама она получала сообщения в виде объявлений о найме на работу в продовольственном магазине, перекодировала их и посылала дальше.
Приятели сложили свои истории, проанализировали метод передачи информации и поняли, что к Котову каждое сообщение приходит немного позже, чем к Анне Константиновне. Между ними в цепочке было, по крайней мере, еще одно звено.
— Я вам все рассказал! — проговорил Котов, преданно глядя на своего гостя. — Честное слово…
— Следствие это учтет, — ответил «Михаил Юрьевич», придав своему голосу металлический отзвук. — Постарайтесь вспомнить хоть что‑то о том человеке, который вас завербовал.
— Я не видел его… — горестно повторил Котов. — Он сидел за моей спиной, не велел мне поворачиваться и говорил так тихо, что я не смог бы узнать его голос…
— Но хоть что‑то вы можете вспомнить? Любая мелочь может оказаться важной!
— Не знаю, разве что… — неуверенно произнес Котов, — когда он передал мне трафарет для расшифровки, я видел его руку. На ней была коричневая кожаная перчатка с круглыми отверстиями, прорезанными на тыльной стороне. Мне показалось, что из этих отверстий торчали рыжеватые волоски…
— Что ж, возможно, это поможет следствию. По крайней мере, мы учтем ваше искреннее раскаяние.
— Но обещайте мне, что мои показания не навредят Анне Константиновне…
— Я вам ничего не могу обещать! Она должна точно так же, как вы, добровольно дать исчерпывающие показания. Дайте мне ее адрес и телефон…
Котов поспешно продиктовал все координаты своей бывшей сослуживицы.
— Ну что ж, — удовлетворенно проговорил «Михаил Юрьевич». — Если вы ничего от меня не утаили, следствие учтет ваше сотрудничество.
— А что… что мне делать, если на рекламном щите появится новое сообщение?
— Делайте все так же, как прежде. Как будто ничего не изменилось. Мы будем следить за всей цепочкой и поймаем вашего таинственного незнакомца с поличным.
Выйдя от Котова, «Михаил Юрьевич», а точнее — Леня Маркиз, прямиком направился к его бывшей сослуживице, а ныне товарищу по несчастью, Анне Константиновне.
Она жила в одной из тех хрущевских пятиэтажек, которые выросли, как грибы, на окраинах больших советских городов в шестидесятые годы.
Перед входом в нужный подъезд стоял мебельный фургон, в который лихие грузчики затаскивали громоздкую старомодную мебель. Видимо, кто‑то из жильцов пятиэтажки переезжал на новую квартиру.
Дверь подъезда была широко распахнута, благодаря чему Маркиз беспрепятственно проник внутрь.
Поднявшись на третий этаж, он нажал на кнопку звонка.
Из-за двери донесся заливистый лай.
— Сейчас, сейчас, Тамарочка! — проговорил немолодой женский голос, замок щелкнул, и дверь распахнулась.
На пороге квартиры стояла миниатюрная старушка с аккуратно завитыми голубоватыми волосами. Одета она была по-домашнему — в серебристо-серый китайский спортивный костюм и розовые пушистые тапочки с собачьими ушами. У ног старушки крутилась грязно-белая болонка.
— Вы кто? — строго осведомилась старушка и попыталась закрыть дверь, но Леня уже протиснулся в прихожую.
Болонка грозно зарычала и вцепилась в Ленину штанину.
— Кто вы такой? — повторила хозяйка квартиры, немного попятившись, но не теряя самообладания. — Вы грабитель? Тогда вы не по адресу, красть у меня нечего, а неприятности я вам гарантирую! Если вы сейчас же не уйдете, я закричу, а стены здесь картонные! Так что соседи немедленно вызовут полицию!
— Зачем полицию? — миролюбиво проговорил Маркиз. — Я как раз и есть полиция… точнее, Анна Константиновна, я представляю еще более серьезную организацию. — С этими словами он достал из кармана то самое служебное удостоверение, которое произвело столь сильное впечатление на Василия Павловича Котова.
Однако, в отличие от Котова, старушка с голубыми волосами нисколько не растерялась и не затряслась при виде Лениного удостоверения. Она взяла его в руки, внимательно осмотрела изнутри и снаружи и насмешливо проговорила:
— Отличная работа! Очень профессиональная! Гораздо лучше настоящего…
— Что значит — лучше? — опешил Леня. — Я вас не понимаю… оно и есть настоящее…
— Не надо мне заливать, молодой человек! Вы меня отлично понимаете! — Старушка двинулась вперед и, несмотря на свое хрупкое телосложение, умудрилась оттеснить Маркиза к входной двери. — Я, молодой человек, много лет проработала в секретной организации и, будьте уверены, повидала настоящих сотрудников спецслужб! Меня вы не введете в заблуждение! Тяпа, фас!
Грязно-белая болонка оглушительно залаяла и снова бросилась в атаку на Ленины брюки.
— Постойте, мадам! — попытался Леня перекричать лай болонки. — Уберите своего волкодава! Нам с вами обязательно нужно поговорить… это в ваших же интересах!
— Не о чем нам разговаривать! — ответила старушка строкой из стихотворения военных лет. — Выметайтесь вон из моей квартиры и скажите спасибо, что я не сдала вас в полицию!
Болонка удвоила свои усилия. Еще немного, и она оторвала бы Ленину штанину.
Маркиз понял, что ситуация становится серьезной, и громко проговорил:
— Анна Константиновна, вам привет от Котова! От Василия Павловича Котова…
— Что же вы сразу не сказали? Тяпа, отставить! Свои!
Болонка с явным сожалением выпустила Ленину штанину и удалилась под вешалку, откуда посматривала на Леню с видом победителя.
Хозяйка квартиры снова придирчиво оглядела гостя и жестом пригласила его на кухню:
— Ладно, проходите! Как там Василий?
— Плохо, — честно признался Леня,
