Карл Хайасен - Купание голышом
– Прекрасно. Тогда можешь не платить мне ни цента, – предложил Странахэн. – Пусть присяжные рассудят – мое слово против твоего. Кстати, ты бывал в живописном Рэйфорде, штат Флорида, где находится государственная исправительная тюрьма?
Чаз выругался и опять хлопнул себя по голове.
– Прямо в яблочко. – Странахэн выключил фонарик. – Полагаю, единственный способ доказать тебе, что я не лгу, это в подробностях описать, что произошло на «Герцогине солнца». Слушай меня внимательно.
– Ага, – пробормотал Чаз.
– Это случилось ровно неделю назад, – начал Странахэн. – Ты и твоя жена вышли на палубу около одиннадцати вечера и направились к корме. Больше наверху никого не было, потому что шел дождь. Да, совсем забыл: на тебе был темно-синий блейзер и темно-серые брюки. На миссис Перроне – кремовая юбка, белые сандалии и, кажется, золотые часы на запястье.
Цвет своей блузки Джои тоже говорила, но Странахэн забыл. Он включил фонарик: Чаз был выжат как лимон и пошатывался.
– Мне продолжать?
– Как хочешь, – проквакал Чаз.
– Итак, вы оба стояли у перил, миссис Перроне смотрела в море, и тут ты проделал довольно хитрый трюк, – продолжил Странахэн. – Ты что-то достал из кармана и бросил. Монету или ключ – оно зазвенело. Тогда ты сделал вид, что нагнулся его подобрать, – ну как, припоминаешь?
С носа каяка не раздалось ни звука.
– Но вместо этого ты схватил свою жену за ноги и вы – бросил за борт. Это произошло так быстро, что у нее не было времени дать отпор. Ты меня слушаешь? – Странахэн вновь высветил лицо Чаза: глаза у того расширились и остекленели. Такие глаза Странахэн видел в студии таксидермиста-любителя. – У тебя такой вид, словно ты подцепил какую-то заразу, – сообщил он. – Ты когда-нибудь делал прививку от смертельно опасного нильского вируса[45]?
Чаз яростно закашлялся:
– А что, от него уже придумали вакцину?
Будь это практически кто угодно другой, Странахэн пожалел бы несчастного болвана.
– Почему ты это сделал, Чаз?
– Я этого не делал.
– По-твоему, я вру? Ой.
– Просто скажи, сколько ты хочешь, – взмолился Чаз.
– Полмиллиона баксов.
– Ты что, блин, рехнулся?
– Наличными, – уточнил шантажист. – Сотенные купюры меня устроят.
Легкий ветерок потянул с юго-востока, подталкивая маленький каяк дальше в широкий темный залив. Легкая качка, которая так умиротворяла Странахэна, похоже, на мужа Джои Перроне оказала строго противоположный эффект.
– Ну и где, по-твоему, мне взять пять сотен штук? – спросил он.
– Слушай, Чаз, у меня есть идея, – сказал Странахэн, думая про себя: «Это проще пареной репы». – Ты можешь попросить их у своего приятеля Хаммерната!
Не потребовалось фонарика, чтобы оценить реакцию доктора Чарльза Перроне. Его вывернуло, и на сиплый кашель похотливо откликнулся самец цапли, бродивший по мелководью в четверти мили от них.
Мика и Чаза не было всего двадцать минут, когда Джои надумала покинуть мотель. Она надела мешковатую хлопчатобумажную фуфайку, запихала волосы под кепку и отправилась на пристань. На парковке она заметила большой черный седан, очень похожий на тот, что она видела вчера перед домом Чаза. К машине прислонился высокий широкоплечий мужик в темном комбинезоне поверх пушистой рубашки. Подойдя ближе, Джои поняла, что это не рубашка, а плотная шерсть.
Мужчина ее заметил:
– Поди сюда, пацан.
Джои встала под фонарем в надежде, что он разглядит, насколько она безвредна.
– Ты чё, глухой? – спросил мужчина. – Я сказал, поди сюда.
– Ты охранник, да? – спросила Джои.
Он толкнул ее на землю, схватил за фуфайку, вздернул и бросил на капот седана.
– Ты не парень, – сообщил он. – Ты девка.
Джои одернула задравшуюся на груди фуфайку. Во рту ощущался слабый привкус крови.
– Только не дури, ладно? Я приехала с шантажистом.
– Без шуток? – заинтересовался мужик.
– Он мой дружок.
Мужчина явно хотел поразмыслить над ее словами. Джои дала ему время.
Потом он схватил ее сзади за шею и объявил:
– Я мог бы тя пришить прям щас. Скормил бы тя аллигаторам, нафиг, и к утру б уже ничё не осталось, даже косточек.
Он так крепко сжал, что Джои испугалась, что грохнется в обморок. Мужчина был так силен, что пальцами легко отщипнул бы ей голову.
– Убьешь меня, – сказала она, – и добьешься… чего? После секундного раздумья он ее отпустил.
– И то. Это все твой дружок. Джои потерла шею.
– Не то чтобы я учила тебя, как выполнять твою работу, но если с ним чего случится, копы получат пакет со всякими интересными подробностями про твоего клиента.
– Клиента?
– Ну, которого ты охраняешь. Чарльза Перроне, – пояснила Джои. – Кстати, как тебя зовут?
– Все называют Тул.
– А я – Анастасия. – С самых юных лет она хотела, чтобы ее звали именно так. Намного женственнее и элегантнее, чем Джои.
– Чё твой парень хочет от дока? – спросил мужик по имени Тул.
Джои ответила, что не знает:
– Я только на стреме стою. Делами он сам занимается.
Мужчина наполовину обернулся и посмотрел на воду.
– Канал куда ведет?
– Без понятия. Что это у тебя за дрянь на спине?
– Ничё такого.
Джои шагнула вперед и прикоснулась к его рукам. Она еще ни разу в жизни не видела такого волосатого человека.
– Повернитесь, – попросила она. – Пойдемте, мистер Тул.
Пока Джои тащила его к бледному кругу света, она заметила неровные, грубо выбритые полосы у него на лопатках. На них в беспорядке было приклеено несколько светло-коричневых пластырей.
– Это лекарственные наклейки, – объяснил Тул.
– Зачем?
– Отболи.
– Вот ужас-то. Ты болен? – спросила Джои.
– У мя пуля застряла в очень нехорошем месте.
На парковку въехал грузовик, пикап с синей полицейской мигалкой на кабине.
– Лесник, – прошептала Джои.
Они смотрели, как пикап тащится по берегу. Когда он скрылся из виду, Тул спросил:
– Где этот каяк, его етить? Больно долго они тянут.
– Ну, двум мальчикам есть о чем поговорить.
Тул похлопал по переднему карману комбинезона.
– Блин, – сказал он. – Мобильник. Щас вернусь.
Он протопал по причалу и исчез в темном плавучем доме. Шагая обратно, он клял телефон последними словами.
– Сигнала нету, – пожаловался он.
– Кому звонишь? – спросила Джои.
– Не твое дело.
– Так кто тебе все-таки платит? Я знаю, что не Чаз Перроне.
Тул схватил ее за фуфайку и рывком притянул ближе:
– Кончай свои дурацкие вопросы, слышь?
Его дыхание пахло луком, от кожи исходил болезненный влажный жар.
– Со мной чё-то не то, – сказал он.
– Может, это от лекарства? Хочешь, коки принесу?
– Хочу, чтоб ты заткнулась.
– Ладно, уговорил, – ответила Джои.
Тул сел на крыло автомобиля, которое прогнулось под его весом. Десять минут он бешено давил на клавиши телефона, а Джои тем временем, прислонившись к свае, смотрела на стайку синих рыбок, ныряющих из тени в свет. Она думала о маленьком каяке где-то в темноте – интересно, придерживается ли Мик сценария или сорвался и сделал с ее мужем что-нибудь незабываемое.
– Етить его в рыло. Ладно, сдаюсь, – сказал наконец Тул и сунул телефон в карман.
– Ну что, теперь можно говорить? – усмехнулась Джои.
– Да хоть танцуй и пой, если хошь.
– Ты когда-нибудь был женат?
– Да. Гражданским браком, – ответил Тул. – Шесть лет. Нет, семь.
– И что?
– Поехала домой в Валдосту на похороны, да так и не вернулась. Мне потом рассказали, она сбежала с могильщиком.
– Ты знаешь, что мистер Перроне столкнул свою жену за борт океанского лайнера?
– Примерно так я и думал.
– А ты мог бы так с кем-нибудь поступить?
– Мало ли, – ответил Тул. – Ничё не имею против хорошей драки, но женщин не трогаю, разве что они первые начнут. Мож, его старушка сама виновата. Мож, парень просто защищался.
– Он когда-нибудь о ней говорил?
– Да не особо. Я спрашивал, а он грит, она была красивая и умная и всякое такое. Но он не грил, чё случилось, – умерла, и все. Остальное меня не касается.
– Он тебе не объяснил, почему он это сделал?
– Ты чё, глухая совсем? – Тул встал с крыла, как если бы снова собирался ее схватить.
Она сделала шаг назад. «Красивая, умная и всякое такое». Вот что Чаз говорит о ней теперь, после ее смерти.
– Интересно, любил ли он ее, – тихо произнесла она. Тул засмеялся:
– «Любил»?
– Не знаю почему, но меня это волнует. – Джои чувствовала, что Тул не лжет – он и впрямь мало знает.
– Я так понял, – сказал он, – этот парень больше всех на свете себя любит. Типа, чтоб он рыдал и хандрил – не дождешься.
«Погоди, пока Чаз услышит то, что скажет Мик Странахэн, – подумала Джои, – и тогда увидишь, как он хандрит».
– Ты тоже думаешь, что он это сделал, – сказала она. – Я же вижу, что ты так думаешь.
